Историография

Содержание:
Энциклопедический Словарь. 1953—1955
Советский Энциклопедический Словарь. 1980
Ожегов. Словарь русского языка. 1986
Большая российская энциклопедия. 2008
Приложения

Энциклопедический Словарь. 1953—1955

ИСТОРИОГРАФИЯ, 1) наука, изучающая историю накопления знаний о развитии человеческого общества и усовершенствовании методов историч. исследования, историю борьбы течений в области истолкования обществ. явлений, отражающей борьбу классов, историю раскрытия законов историч. развития, историю победы марксистско-ленинской историч. науки над бурж. псевдонаукой. И. превратилась в науку только с возникновением марксизма. Основу научной И. составляет марксизм-ленинизм. 2) В более общем, широком смысле И.— совокупность исторических сочинений, появившихся в тот или иной период или посвященных той или иной историч. эпохе или проблеме (напр., И. советского общества).

Советский Энциклопедический Словарь. 1980

ИСТОРИОГРАФИЯ (от история и ...графия), 1) история ист. науки (см. История) в целом, а также совокупность исследований, посв. определ. эпохе, теме, или совокупность ист. работ, обладающих внутр. единством в социально-классовом или нац. отношении (напр. марксистская И., франц. И.). 2) Отрасль ист. науки, изучающая её историю (накопление ист. знаний, борьбу в истолковании ист. явлений, смену методологич. направлений в ист. науке и др.). 3) (Устар.) само описание истории, ист. процесса; отсюда историограф — то же, что историк.

Ожегов С. И. Словарь русского языка. 1986

ИСТОРИОГРАФИЯ, -и, ж. 1. Наука о развитии исторического знания и о методах исторического исследования. Советская и. 2. Совокупность исторических исследований, относящихся к какому-н. периоду, проблем. И. советского общества.

ИСТОРИОГРАФИЯ // Большая российская энциклопедия. 2008

ИСТОРИОГРА́ФИЯ (от греч. ἱστορία – история и ...графия), спец. науч. дисциплина, трактующая опыт познания истории. Изучает гл. обр. историю историч. науки (истории), но, наряду с ней, также и историю формирования историч. представлений в пространстве культуры, историю обществ.-политич. мысли. И. развивается в тесном взаимодействии с архивоведением, библиотечным делом, исторической библиографией, источниковедением, книговедением.

Необходимость уяснения теоретич. и методологич. составляющих науч. поиска обусловливает внимание И. к философии и , которые позволяют выявить влияние осн. историко-филос. концепций на историч. познание, на смену теорий науч. познания. И. наблюдает за развитием и изменением историч. концепций на материале конкретных историч. трудов. И. как учебная дисциплина также нацелена в первую очередь на изложение историч. концепций. К предмету И. относятся исследовательские школы, традиции, практика науч. преемственности, эмпирическая составляющая историч. исследований, складывание и развитие их проблематики, анализ источниковедч. и историографич. фундамента трудов историков. К этому комплексу задач примыкает и раскрытие приёмов историч. исследования, и освещение истории развития методов и способов истолкования историч. источников.

Понятия «историограф» и «историк», «И.» и «история» в период становления истории как науки использовались как синонимы (напр., в 18 – нач. 19 вв. офиц. звания историографов имели Г. Ф. Миллер, М. М. Щербатов, Н. М. Карамзин, которые занимались «писанием истории»). Аналогичное словоупотребление встречаем и у зарубежных авторов (напр., итал. философ и историк Б. Кроче употребляет понятие «И.» для обозначения процесса историч. познания, в качестве предмета анализа он определяет историю и теорию И.). Предмет И. изменяется с развитием самой историч. науки, расширяя свои границы, его понимание имеет свои особенности в различных историч. школах и традициях.

Встречается и др. определение И. – совокупность историч. сочинений, отображающих события и явления прошлого, появившихся в тот или иной период или посвящённых той или иной историч. эпохе или проблеме, история и теория историч. знания.

Историография античности и европейского Средневековья

Античная И. охватывает период с 5 в. до н. э. до 5 в. н. э. Её начало уходит в эпоху формирования классич. греч. культуры, связанной со становлением рационалистич. философии и особого типа словесности, основанной на строгих риторич. принципах. Своими формами познания мира и нормативной упорядоченностью лит. творчества эта культура порывала с предшествующими формами мифологич. сознания и мифопоэтич. творчества, решительно отличалась от др. культур древности. Именно в рамках греко-лат. традиции сформировалось представление об И. как особой форме лит. текста, гл. чертами которого является достоверное повествование о событиях прошлого, изложенных в хронологич. последовательности и отобранных в соответствии с критериями истинности и правдивости. Историч. сочинение изначально определялось как результат одновременно и исследовательских усилий (именно идея изыскания, поиска определила семантику понятия «история» уже в первом крупном историч. нарративе – «Истории» Геродота), и собственно лит. труда.

Как лит. произведение, история должна была выглядеть совершенной с точки зрения риторики, она должна была доставлять удовольствие читателю, развлекать и поучать его. По этой причине критерий правдивости легко заменялся правдоподобием, а в текстах нередко употреблялись чисто литературные стилистич. приёмы, такие как вымышленные речи и диалоги, домысливание недостающих сведений, стилизация образов героев или картин жизни людей в соответствии с воззрениями авторов. Вместе с тем идея о том, что правдивость является непременным и обязат. условием историч. сочинения, заявленная «отцом истории» Геродотом и специально проблематизированная вторым великим основателем жанра, Фукидидом, была прочно укоренена в сознании античных авторов.

Античная И. отражает важнейшие черты историч. сознания этой культуры. К ним можно отнести уверенность в принципиальной познаваемости природного, в т. ч. и человеческого, мира и возможности его разумного объяснения. Сочинения античных историков выполняли дидактич. задачи, представляя публике убедительные образы добродетельного и дурного поведения как отд. выдающихся личностей, так и целых народов. История, будучи особым жанром античной лит-ры, в то же время в ряде случаев сближалась с биографией в своих функциях морального поучения на примере историч. личностей.

Обращение к созданию историч. сочинений, о чём свидетельствует пример всех наиболее значит. греч. и рим. авторов, было вызвано актуальными проблемами политич. жизни и желанием понять их причины и возможные последствия. Не случайно осн. содержание историч. сочинений составляли факты политич. истории: войны, важные гос. решения, борьба политич. партий, деяния правителей и политиков. В целом для историч. сознания греков было характерно отсутствие представлений об изменчивости общества во времени. Историч. динамика определялась внешними факторами: войнами, политич. борьбой, состояниями упадка или процветания, но не изменением самой природы обществ. жизни.

Однако не только включённость в актуальную жизнь заставляла представителей социальных и политич. элит (из круга которых вышли практически все известные историки античности) писать историч. сочинения, но и непосредственное живое любопытство к жизни своего сообщества и окружающих народов. Само рождение истории в ионийских греч. колониях было обусловлено широкими контактами греков с соседними народами, а создание «Истории» Геродота напрямую связано с его интересом к противнику по греко-персидским войнам.

Уже в самом начале формирования И. как особой формы интеллектуальной и лит. деятельности был поставлен вопрос о её познават. возможностях; в частности, Аристотель определил ей место в кругу эмпирич. наук, заявив, что история занимается вещами отдельными и единичными, а потому, в отличие от философии, не может претендовать на выведение универсальных обобщений. Наконец, уже в эту эпоху обозначилось различие между двумя формами историч. изысканий и сочинений – между пространными нарративами, с одной стороны, и частными исследованиями – с другой.

Завершение эпохи античной И. совпало не только с распадом и крахом Рим. империи, но и с формированием новой, христианской концепции историч. развития и способов объяснения историч. процессов. Создание в 4–5 вв. христианской модели универсальной истории, опиравшейся на библейские схемы и исходившей из дуалистич. единства земной истории народов и священной истории Божественного предопределения, сыграло важнейшую роль в будущем развитии ср.-век. европ. и визант. И. Вместе с тем как европ., так и визант. И. наступившей эпохи не потеряла живых связей с традициями греко-рим. историописания. Первые универсальные христианские истории (Евсевий Кесарийский, Орозий), основываясь на опыте библейского повествования о действии Бога через историч. существование избранного народа, в то же время прямо отсылают и к формам и приёмам античных историч. сочинений. В последующие столетия развития ср.-век. И. связь с античной традицией проявлялась в самых разных аспектах: в сохрaнении осн. жанров античной И. (анналы, хроники, хронографы, истории); в широком использовании трудов античных историков для риторич. украшения или прояснения смысла описываемых событий; в верности принципам достоверности и хронологич. последовательности повествования; в преимущественном внимании к фиксации совр. событий или недавнего прошлого, сведения о которых должны быть сохранены для потомков.

Ср.-век. историч. сочинения были многочисленны и разнообразны по своей тематике. Они включали произведения разных жанров: анналы, хроники, биографии и автобиографии, истории отд. светских и церковных сообществ, генеалогии правящих и аристократич. династий. По своему содержанию и функциям с собственно историч. сочинениями смыкались агиографич. тексты: жития содержали повествование не только о самих святых, но нередко и широкий очерк истории того сообщества или местности, с которыми святой был связан при жизни или после смерти. Ср.-век. авторы широко использовали устную традицию – предания и устные свидетельства современников, отдавали безусловный приоритет сведениям очевидцев, наиболее подробно описывали события, современниками которых они были. Письм. источники использовались механически, историч. сочинения во многом носили компилятивный характер, причём авторы стремились использовать труды предшественников с макс. точностью, переписывая большие фрагменты текста. Отбирая письм. источники, они руководствовались прагматич. принципом доступности тех или иных текстов, с одной стороны, и принципом авторитетности того или иного сочинения, подтверждённой традицией и памятью конкретного сообщества, – с другой. Понятие авторитетного источника и авторитетного суждения было одной из важнейших категорий ср.-век. сознания, в т. ч. и историографич. традиции. Главным и безусловным авторитетным текстом Средневековья было Священное Писание. Содержащиеся в нём сведения не подвергались сомнению. Кроме того, они служили гл. источником для истолкования реальных событий и историч. персонажей. Универсальная эпистемологич. процедура ср.-век. И. определяется понятием «мимесиса» – уподобления реальных событий и людей тем или иным библейским прототипам. В фактах земной жизни видели лишь внешнее выражение универсальных идей и отражение божественного провидения.

В историч. сочинения редко попадали сведения о социальной или хозяйств. жизни, их авторов в первую очередь интересовали информация о значимых событиях, происходивших в сфере политич. или церковной жизни, деяния могущественных людей – светских правителей или князей церкви. Ср.-век. И. сохраняла и характерную для античности функцию морального наставления.

Историография европейского раннего Нового времени и Просвещения (15–18 вв.)

Развитие Европы в 15–18 вв., отмеченное значит. социально-культурными явлениями, такими как Ренессанс, Реформация и Просвещение, характеризуется радикальным переустройством всего её конфессионального, политич. и интеллектуального пространства.

Среди наиболее важных явлений 15–18 вв., повлиявших на последующее формирование истории как совр. науки, было возникновение новых практик изучения историч. памятников. В первую очередь следует отметить формирование приёмов историч. филологии, лёгших в основу совр. критики историч. источников. Историко-филологич. исследования сложились в контексте и в связи со стремлением итал. гуманистов возродить высокие стандарты классич. античной культуры и словесности. Они сформулировали новые представления об историч. процессе (идея развития и изменчивости, понятия расцвета и упадка культуры, концепт «средний век») и начали использовать новые техники работы с текстами, позволявшие отличать классич. тексты от ср.-век. подделок. Первый пример использования методов филологич. критики в целях установления историч. правды – сочинение Л. Валла «Трактат о подложности Константинова дара» (ок. 1440), в котором доказывалось, что ни с историч., ни с филологич. точки зрения один из самых известных ср.-век. документов не мог быть написан в эпоху имп. Константина и папы Сильвестра I. Историко-филологич. исследования этого времени осуществлялись преим. на материале античной лит-ры и новозаветных текстов, которые впервые подверглись проверке с точки зрения соответствия Вульгаты греч. оригиналу, а результаты исследований гуманистов были использованы при подготовке протестантами собств. редакций Нового Завета. Таким образом, не только доказывалась возможность установления подлинности текстов с помощью изучения их литературно-языковых особенностей, но и выявлялось значение изучения отд. рукописей для обнаружения оригинальной версии сочинения (Э. Барбаро, в работах которого видят истоки будущей текстологии). Др. новаторской техникой в работе историка, направленной на выяснение достоверности используемых им источников, стала методика установления аутентичности ср.-век. документов, впервые разработанная учёным-бенедиктинцем Ж. Мабильоном («De re diplomatica», 1681). В сущности, это была первая убедительная апология истории как науки, способной подтвердить истинность своих утверждений.

Ещё одной примечательной новацией историч. работы стало последовательно развивавшееся на протяжении этих столетий стремление аккумулировать как можно больше памятников прошлого, в чём видели возможность лучше узнать его. Деятельность, связанная с собиранием, описанием и изучением древностей, имела своей важнейшей составной частью поиск и публикацию ср.-век. письм. текстов, включая памятники правового и делового характера. В Англии в центр внимания попали памятники англосаксонской эпохи; нем. протестанты разыскивали историч. сочинения, пытаясь объяснить особенности развития герм. государственности и церкви; изучение правовых текстов франц. юристами, призванное объяснить различие правовых систем, существовавших в сев. и юж. частях королевства в 16 в., дало толчок к развитию правовой и институциональной истории; иезуиты и бенедиктинцы начали систематич. работу по поиску и публикации текстов, касающихся церковной истории. Это стремление собирать памятники прошлого произрастало из столь свойственного гуманистам эрудитского интереса к древностям и из восприятия истории как эффективного оружия в эпоху острых конфессиональных и политич. конфликтов.

Эрудиты стали первыми представителями историч. науки в разнообразных науч. обществах 17 в., созданных для развития эмпирич. и естеств. наук. Восприятие истории как эмпирич. науки, опирающейся на конкретные факты, способной устанавливать их достоверность и воссоздавать на их основе реальные события, родилось из кропотливой усердной работы антикваров и эрудитов, оплодотворённой теоретич. рефлексией раннего Нового времени. Утверждения об обязанности истории устанавливать подлинность фактов и событий и рассматривать их во всей полноте можно найти в размышлениях Ж. Бодена, Ф. Патрици, Ф. Бэкона и др.

Исследование древностей и написание истории существовали как две отдельные и во многом изолированные практики познания прошлого, определяемые собств. задачами и приёмами его реконструкции. Ф. Бэкон подразделял историч. знание на «совершенную» и «несовершенную» историю, относя к первой повествования о значимых событиях и выдающихся гос. деятелях, а ко второй – усилия антикваров и эрудитов, подготавливавших рабочий материал для первых. Подавляющая часть историч. трудов 15–17 вв. сохраняла прямую преемственность с практиками ср.-век. хронистов, они были компилятивными и придерживались хронологич. последовательности как осн. принципа организации повествования. Лишь отд. выдающиеся сочинения эпохи (ценность которых признаётся и совр. научной И.) отмечены пристальным вниманием авторов к проблемам отбора источников и установлению истинности сообщаемых ими сведений.

Вплоть до 17 в. занятия историописанием были осложнены весьма строгим и почти повсеместным цензурным надзором: авторам приходилось следить, не угрожают ли их сочинения интересам церковных или светских властей. В этот период ещё находящаяся в зачаточном состоянии науч. И. получила своих первых мучеников: учёных, пострадавших за обнародование неугодных властям и церкви историч. сведений или суждений.

Тогда же заметно возрос интерес публики к историч. сочинениям, изменился социальный профиль создателей и читателей историч. трудов – эти занятия перестали быть прерогативой духовенства и церкви и переместились в светскую среду интеллектуалов и образованных мирян. Содержание историч. сочинений всё более определялось отходом от церковно-религ. проблематики в сторону светской жизни (т. н. секуляризация истории).

В условиях формирования в 16–17 вв. концепции науки как особой сферы человеческой деятельности, обладающей бесспорной пользой для общества, способной самостоятельно определять собств. предмет, цели и методы работы и убедительно доказывать истинность своих выводов, история была объявлена занятием, не подпадающим под это определение. Р. Декарт, самый авторитетный теоретик рационального науч. знания, скептически относился к возможностям получения достоверного историч. знания, что, безусловно, отражает наблюдения над совр. практиками историописания. Историч. сочинение оценивалось в соответствии с критериями собственно лит. труда: хороший язык, соблюдение риторич. конвенций, занимательность. Ради лит. привлекательности попрежнему нередко жертвовали правдивостью. Грань между вымыслом и домысливанием, достоверностью и правдоподобием оставалась подвижной и определялась на уровне личной интуиции. Если Аристотель отводил истории невысокое место в своей иерархии наук, поскольку она занималась частными вещами, не отвечая на вопрос об универсальных законах, то новая эпоха упрекала её в отсутствии чёткого понимания своего предмета и метода, единственно способных подтвердить достоверность и объективность добываемого ею знания. Следует отметить, что этот период отмечен и отсутствием к.-л. решительных переломов в сфере осмысления общих закономерностей историч. процесса. Провиденциалистская концепция христианской И. более или менее явно уступала место рациональному и секуляризов. объяснению причинно-следственных связей.

Постепенно укоренялось представление об истории как процессе изменения и развития, однако только в 18 в. произошло превращение этих идей в новые целостные концепции историч. процесса. Вместе с тем 18 в. примечателен активным использованием историч. сведений как материала для определения универсальных принципов организации человеческих сообществ, моделирования разл. типов социальной организации и механизмов их изменения, обладавших безусловной оригинальностью по сравнению с предыдущими формами политич. и социальной рефлексии.

История как общая система знаний и представлений о прошлом получила в эту эпоху ряд важных филос. моделей историч. процесса и разнообразия форм социального устройства («философская И.»). Именно они стали инструментом окончательного вытеснения религ. парадигмы спасения и предопределения на периферию рациональных схем объяснения истории как динамич. процесса.

Филос. И. 18 в. была вызвана к жизни общим прогрессом естественно-научного знания и стала ответом на требование сформулировать общие законы развития общества. К числу важнейших идей можно отнести концепцию единства человеческой истории, возможность убедит. обобщений о природе отд. обществ или историч. периодов, понимание историч. динамики как прогресса человеческой культуры и цивилизации. Интеллектуальный арсенал историков пополнился концептами культуры и цивилизации, историч. эпохи, общества как совокупности разл. факторов, находящихся в сложных и многообразных взаимоотношениях. Б. ч. сочинений подобного рода возникла в ходе полемики с противниками из церковных кругов или соперничающего политич. лагеря. Их значение, тем не менее, не ограничивалось решением конкретных политич. задач, поскольку впервые под вопрос была поставлена авторитетность любых суждений и высказываний.

Самой популярной и оказавшей наибольшее воздействие на всю последующую европ. И. и историч. философию была теория прогресса. Прямым её выражением стала работа франц. философа М. Ж. Кондорсе «Эскиз картины прогресса человеческого разума» (1794). История человечества трактовалась им как линейный процесс, содержание которого составляло последоват. движение ко всё более разумному устройству общества. Она была разделена им на 9 периодов, переход к каждому из которых характеризовался каким-то значимым достижением в сфере интеллектуального развития или науч. открытием. Он предсказывал, что люди стоят на пороге последней, 10-й эпохи, которая будет отмечена невиданным ранее торжеством разума и науки, что позволит создать подлинно счастливое общество, основанное на справедливости, равенстве людей и процветании торговли. В истории он увидел источник просвещения человечества, способ преподнести ему урок и направить его развитие в нужном направлении. Подобное отношение к истории было характерно для франц. энциклопедистов, видевших в ней преим. источник дидактически значимых примеров. Единственным очевидным противником теории прогресса в среде философов-просветителей был Ж. Ж. Руссо, считавший, что идеальным является лишь начальное естеств. состояние людей, прогресс разума осуществляется за счёт др. свойств человеческой природы, а цивилизация приводит к разрушению «естественного состояния» человека.

Параллельно и зачастую вне связи с теорией историч. прогресса развивались и иные формы социально-филос. рефлексии, которые отвечали потребности объяснить существование разл. типов человеческих сообществ. Попытка объяснить разнообразие форм социального устройства, нравов и обычаев, согласовав его с идеями единства человеческой природы и решающей роли разума в развитии человечества, была предпринята Ш. Л. Монтескьё в трактате «О духе законов». Как никто ранее, он обратил внимание на разнообразие факторов, влияющих на общество, из которых главным считал природную среду обитания.

В отличие от теории прогресса, сосредоточенной на выяснении универсальных для всего человечества механизмов развития, концепции культуры переносили центр внимания с внешних признаков разл. обществ на их глубинное своеобразие, искали механизмы их историч. развития в сложном взаимодействии присущих им черт духовной жизни и обычаев. Идеи совр. И. предвосхитила работа «Основания новой науки об общей природе наций» (1725) итал. философа Дж. Вико, рассматривавшего каждое конкретное общество как сложную систему разл. явлений, находящихся между собой в тесном и многостороннем взаимодействии. Познание истинной природы общества заключалось в исследовании не только отд. элементов духовной или социальной жизни, но и в понимании принципов их взаимного влияния и взаимоотношений. Вико, отвергая рационалистич. уверенность в универсальности и всемогуществе разума, предложил альтернативную универсальной теории прогресса модель объяснения механизмов перехода общества из одной стадии развития в другую, полагая, что их следует искать в изменении отд. сторон социального сознания и способах их воздействия на общество в целом. Столь же решительно он оспаривал и представления об иерархии отд. этапов развития общества, заместив их идеей самоценности отд. эпох и обществ. Идеи Вико повлияли на концепцию многообразия культур И. Г. Гердера, который ввёл различие между просвещенческим концептом цивилизации (универсального процесса усовершенствования и преобразования общества) и культурой как исторически сформировавшейся системой ценностей и обычаев. Каждому народу присуща его собств. культура, и именно в ней следует искать объяснение особенностей его историч. развития, не сводя их к пути, пройденному европ. обществом. Гердер, как и Вико, замещал концепцию линейного прогресса человечества образом циклич. развития каждой отд. культуры.

В 18 в. создано неск. выдающихся историч. трудов, в которых совмещалось широкое эрудитское знание конкретного историч. материала с его осмыслением в рамках новых концепций прогресса и развития. Гл. произведением И. эпохи Просвещения, на многие годы сохранившим статус образцового историч. сочинения, стала работа Э. Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи» (т. 1–6, 1776–88). В этой работе традиц. понимание историописания как лит. и дидактич. труда сочетается с широким использованием разнообразных историч. источников и толерантным отношением к осн. историко-филос. объяснит. схемам.

Научная европейская историография 19–20 вв.

19 в. называют веком истории, поскольку в этом столетии проявилась совокупность важных и разнородных тенденций, прямо сказавшихся на статусе И., внутр. принципах её конституирования и общих принципах развития. Для этого периода характерно движение от общего возрастания интереса к прошлому в культуре романтизма к окончательному превращению истории в академич. науку с собств. методом и правилами аргументации, налаженной системой образования и институализацией проф. деятельности. В 19 в. к утверждению о способности историч. исследований приходить к оправданным заключениям о закономерностях и причинно-следственных связях событий добавилось использование теоретич. опыта др. социальных наук и последующее стремление доказать способность истории к самостоят. генерализациям. Наконец, это столетие открыло эпоху теоретич. и методологич. рефлексии о природе и перспективах историч. знания, без которой начиная с сер. 20 в. стала невозможна работа в области исследования и написания историч. трудов.

Период становления собственно науч. И. и истории как академич. науки начался с усиления интереса к истории в нач. 19 в., вызванного событиями Французской революции 18 в. и наполеоновских войн. Впервые внимание историков было обращено на изучение народа как субъекта истории и поиск причин историч. событий в поведении массовых сообществ (О. Тьерри, Ф. Гизо, Ж. Мишле). Культура романтизма принесла с собой и глубокий интерес к Средневековью, которое стали воспринимать в качестве эпохи, когда человеческое сознание и мотивы поведения глубоко отличались от современных. Средневековье идеализировалось романтиками как время открытого проявления людьми своих страстей и эмоций и противопоставлялось современности, основанной на рациональности и регламентации поведения индивида. Культура романтизма не только реабилитировала Средневековье, но привнесла в понимание прошлого принцип историзма, а именно осознание того, что отд. общества и эпохи различаются не только теми или иными формальными параметрами, но всем строем жизни и мысли людей. Просвещенческая концепция прогресса была вытеснена идеей органич. развития общества. И. начала 19 в. сохраняла мн. традиц. недостатки предыдущих эпох: литературность, компилятивность, отсутствие чёткой границы между верифицируемой достоверностью и вымыслом. Методы критич. анализа историч. памятников и их тщательного изучения по-прежнему оставались уделом эрудитов или специалистов... Читать оригинал

Приложения

Советские энциклопедии 1920—1960-х годов как источник историографических представлений.

Научная статья — «История. Исторические науки»

Материал из Википедии

Историография — в узком смысле слова это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме либо исторической эпохе... ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ

Условия использования материалов