Карелия, карелы

Корелiя, вѣрнѣе Карелiя (Karelen, Karjala) — одна изъ 9 историческихъ областей Финляндiи, прежнее герцогство, обнимаетъ вост. и ю.-вост. части страны, между возвышенностями Маанселькэ, Кивало и Карiаланселькэ, и прибрежную часть къ ЮВ отъ Сальпаусселькэ; вся область длиною съ С на Ю 360 км.; ширина ея очень различна. По устройству поверхности и почвѣ К. представляетъ до нѣкоторой степени переходъ отъ Финляндiи къ Россiи. Въ сѣв. К. преобладаютъ песчаныя озы, покрытыя сверху плодородной почвой и по большей части воздѣланныя. Въ южн. К., вдоль сѣвернаго берега Ладожскаго озера до Кокколанiоки, обнажаются граниты; здѣсь и по Вуоксѣ страна живописна, высокiя, иногда коническiя вершины чередуются съ плодородными долинами. Побережье Финскаго залива представляют невысокiя горы, мѣстами перерѣзанныя низменностями. Города К.— Выборгъ, Iоэнсу, Сердоболь, Кексгольмъ. Преобладающее населенiе — корелы (см.). Эта часть Финляндiи наиболѣе терпѣла отъ борьбы между Россiей и Швецiей изъ-за обладанiя Финляндiей. Управленiе К. сосредоточивалось въ разное время въ Кексгольмѣ, Нарвѣ, Куопiо, Хейнола, но центромъ ея былъ всегда Выборгъ. Гербъ Корелiи: на красномъ полѣ двѣ руки, борющiеся изъ-за золотой короны. Послѣ 1721 г. большiе участки земли были подарены русскимъ вельможамъ; имѣнiя эти теперь скупаются финляндскимъ правительствомъ. Въ связи съ тяжелымъ историческимъ прошлымъ, культура въ К. отстала по сравненiю съ зап. Финляндiей. Здѣсь практикуется еще подсѣчное хозяйство. Въ К. и Саволаксѣ лучшiя лошади въ Финляндiи. Есть болотная и озерная желѣзная руда, мѣдь, свинецъ, мраморъ, фаянсовая глина и др.

КОРЕЛЫ, вѣрнѣе Карелы — одно изъ коренныхъ финскихъ племенъ, первоначально обитавшее Карелiю (см.). Норманны застали ихъ здѣсь въ нач. IX в.; король Эрикъ Эмундсонъ (Ветергутъ), умершiй въ 833 г., въ своихъ походахъ на Финляндiю проникалъ до Карелiи, а въ 877 г. Торольфъ Квельдуфсонъ, воевода короля Гарольда Гарфагара, въ союзѣ съ финскимъ племенемъ квеновъ, разбилъ корелъ. Впослѣдствiи К. утратили свою самостоятельность и платили дань норманнамъ. Въ русской исторiи К. появляются впервые въ 1143 г., когда, по словам лѣтописца, «корела ходиша на емь» — другое финское племя. Въ 1149 г. К. упоминаются въ войсках кн. Изяслава и Ростислава Мстиславичей, помогавшихъ новгородцамъ въ борьбѣ ихъ съ кн. Георгiемъ Владимiровичемъ Суздальскимъ. Въ 1191 г. К. вновь воевали съ емью, вмѣстѣ съ новгородцами. О крещенiи К. въ православiе въ лѣтописи говорится: «того же лѣта (6735 или 1227) кн. Ярославъ Всеволодовичъ пославъ крести множество корелъ, мало не всѣ люди». Есть основанiе предполагать, что многiе изъ них и до того времени были уже крещены новгородцами; такъ въ уставѣ Святослава, кн. новгородскаго, составленномъ въ 1134 г., упоминаются, въ числѣ плательщиковъ сбора въ пользу новгор. владыки, обонежскiе погосты съ корельскими названiями (Юскола и др.); очевидно, здѣсь жили К.-христiане. Въ 1241 К., подъ знаменами кн. Александра Невскаго, ходили подъ Капорье. «Въ лѣто 6786 (1278) кн. Дмитрiй и новгородцы и съ всею Низовскою землею, казни Корелу и взя землю ихъ на щитъ». Въ 1284 г. нѣмцы, подъ предводительствомъ Трунды, приплыли въ Корелiю по Невѣ и Ладожскому оз., съ цѣлью обратить жителей ея въ своихъ данниковъ, но были разбиты новгородскимъ посадникомъ Симеономъ. Въ 1291 г. начались набѣги на К. со стороны шведовъ. основавшихъ въ 1293 г.—Выборгъ, въ 1295 г.—Кексгольмъ, въ 1 300 г.—Ландскрону (на мѣстѣ нынѣшняго пригорода С.-Петербурга, Бол. Охты). Новгородцы въ 1301 г. разрушили Ландскрону, а въ слѣдующемъ году вмѣстѣ съ К. дѣлали набѣгъ на Норвегiю. Въ 1323 г., по Нотеборгскому миру, русскiе уступили большую часть Корелiи Швецiи. Сами К. нерѣдко помогали шведамъ противъ русскихъ; причиною тому надо считать дурное управленiе, о чемъ имѣются свидѣтельства въ исторiи. Такъ, при вел. кн. Михаилѣ Ярославичѣ Тверскомъ, который былъ и новгородскимъ княземъ, корельскимъ намѣстникомъ былъ тверской бояринъ Борисъ Константиновичъ, правившiй краемъ крайне произвольно. Въ 1350 г. упсальскiй епископъ Геммингъ обратилъ многихъ корелъ въ католицизмъ. Нѣсколько вѣков сряду Корелiя переходила отъ шведовъ къ русскимъ и обратно, а сами жители ея помогали то тѣмъ, то другимъ, смотря по обстоятельствамъ.

Переселенiе К. въ глубь Россiи началось еще при Iоаннѣ Грозномъ. Смутное время и разразившаяся въ XVII в. моровая язва сильно опустошили Тверской край; число жителей его значительно уменьшилось. Около того же времени, по столбовскому миру (1617 г.), часть Карелiи отошла къ Швецiи. Жители отошедшей территорiи были связаны съ русскими отчасти вѣрою, отчасти различными экономическими условiями, вслѣдствiе чего эмиграцiя К. въ предѣлы Россiи усилилась. Чтобы нѣсколько пополнить ряды сильно поубавившегося населенiя, московское правительство, обѣщанiями хорошихъ земельныхъ надѣловъ и разнаго рода льготъ, привлекло часть этихъ эмигрантовъ въ Тверской край. Переселенiе К. въ предѣлы нынѣшних Тверской и Ярославской губ. шло медленно и продолжалось до 1678 г. Правительство приписало всѣхъ переселенцевъ-корелъ къ «приказу большаго дворца»; но впослѣдствiи многiе изъ нихъ попали въ крѣпостную зависимость къ частнымъ лицамъ и вельможамъ. Какимъ образомъ это произошло — можно догадываться по челобитной переселенцевъ отъ 1697 г., въ которой сказано, что «помѣщики и вотчинники корелянъ, которые за ними живутъ, какъ они ѣздятъ по торгамъ, поймавъ ихъ у себя въ помѣстьяхъ въ корельскихъ своихъ деревняхъ, бьютъ и мучатъ и въ подпольяхъ держатъ, недѣли по двѣ и по три, и морятъ голодною смертью». Помѣщики, въ свое оправданiе, ссылались на то, что въ прежнiе времена на жалованныя земли имъ велѣно было принимать выходцевъ «изъ-за рубежа корелянъ», и что въ 1646—1678 гг. К. были записываемы за ними въ переписныхъ книгахъ. Въ 1698 г. правительство укрѣпило за помѣщиками ту часть корелъ, которые числились за ними по переписнымъ книгамъ 1678 г., большинство же приписало къ дворцовому вѣдомству. Послѣднiя переселенiя К. в русскiя губернiи совершились вскорѣ послѣ ништадтскаго мира (1721 г.), когда вся Корелiя была присоединена къ Россiи. Въ настоящее время главная масса К. заселяетъ вост. часть Финляндiи, а именно: собственно Корелiю, Саволаксу и сѣв.-вост. часть Эстерботнiи, т. е. губернiи Выборгскую, С.-Михельскую, Куопiоскую и отчасти Улеоборгскую. Финляндскiе К. въ культурномъ отношенiи слились съ остальными финнами, живущими въ странѣ (тавастами), и отличаются отъ послѣднихъ лишь своимъ говоромъ и болѣе живымъ темпераментомъ. Корелiя — родина финскихъ сказокъ. Говор К. мягче западно-финскаго, богатъ двугласными, а къ языку К. ладожскаго прибрежья примѣшано много русскихъ словъ. Жители собственно Корелiи беднѣе остальныхъ финляндцевъ; бобылей (безземельныхъ) среди нихъ много и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ до 37%. Эта экономическая отсталость корелъ объясняется прошлымъ края, который, какъ арена борьбы между русскими и шведами, часто подвергался разоренiю и большему произволу въ управленiи. Опредѣлить число К., живущихъ въ прѣделахъ Финляндiи, трудно, такъ какъ при переписяхъ ихъ не выдѣляютъ въ особую группу; приблизительно оно составляетъ до 900 тыс. душъ. Финляндскiе К. въ массѣ своей принадлежатъ къ лютеранской церкви; православныхъ среди нихъ около 40 тыс. Письменность финляндскихъ К.— финская; всѣ они грамотны. Кромѣ Финляндiи К. живутъ еще въ слѣдующихъ губернiяхъ: 1) въ С.-Петербургской, а именно въ уѣздахъ С.-Петербургскомъ и Шлиссельбургскомъ, на границѣ с Финляндiей; по Кеппену, въ 1848 г. ихъ было 3660 душъ, такъ что, принимая во вниманiе естественный pостъ населенiя, въ настоящее время ихъ 5—6 тыс. При подворном описанiи С.-Петербургской губ. (въ 1881—85 г.) К. не отдѣляли отъ родственныхъ съ ними племенъ эвремейсетъ и савакотъ, которыхъ въ двухъ упомянутыхъ уѣздахъ считается до 29 тыс. Петербургскiе К. всѣ лютеране. Многiе ученые причисляютъ къ К. и племя «ижору», которой въ С.-Петербургской губ. насчитывается до 20 тыс. 2) Въ Олонецкой губ. К. насчитывается до 40 тыс. Они занимают весь С и СЗ Повѣнецкаго, большую часть Олонецкаго и сѣв.-вост. часть Петрозаводскаго уѣздовъ. Слѣды К. встрѣчаются повсюду въ губ. 3) Въ Архангельской губ. К. живутъ исключительно въ Кемскомъ у., въ которомъ они составляютъ большую часть населенiя — около 20 тыс. Олонецкiе и кемскiе К., аборигены края, до настоящаго времени сохранили свой языкъ, обычаи, массу преданiй и сказокъ. Письменности у нихъ нѣтъ; вера — православная. Называютъ себя сѣв. К. «ливгиляйне», что означаетъ быстроговорящiй, въ отличiе отъ родственныхъ съ ними финляндцевъ, говорящихъ протяжнѣе. 4) Въ Новгородской губ. К. около 40 тыс. и живутъ они въ уу. Кирилловскомъ, Череповскомъ, Устюженскомъ, Тихвинскомъ, Боровичскомъ, Крестецкомъ, Валдайскомъ и Демянскомъ. 5) Въ Тверской губ., послѣ Финляндiи, всего больше К., а именно: въ Бѣжецкомъ у. (по даннымъ губ. стат. ком. 1879 г.) 41607, въ Вышне-Волоцкомъ у. (по даннымъ подворн. описи 1886 г.) 31660, въ Весьегонскомъ у. (по даннымъ губ. стат. ком. 1879 г.) 21455, въ Новоторжскомъ у. (по даннымъ подворн. описи 1884 г.) 16193, въ Кашинскомъ у. (по даннымъ губ. стат. ком. 1879 г.) 1195, въ Осташковскомъ у. (по даннымъ губ. стат. ком. 1879 г.) 639, въ Зубцовскомъ у. (по даннымъ подворн. описи 1888 г.) 1664, всего 114413 душъ. Кромѣ того, обрусѣвшiе К. встрѣчаются въ уу. Бѣжецкомъ, Новоторжскомъ, Зубцовскомъ, Корчевскомъ и Тверскомъ. Тверскiе К., равно какъ и близкiе къ нимъ по происхожденiю и по времени переселенiя новгородскiе, не смотря на 200-лѣтнее пребыванiе въ Россiи, мало ассимилировались съ коренными жителями края и до настоящаго времени сохранили свой родной языкъ, отчасти и свои обычаи. Произошло это, вѣроятно, оттого, что главная масса ихъ живетъ широкою, почти сплошною полосою, пересѣкающей обѣ губернiи съ С на Ю, приблизительно параллельно линiи Николаевской ж. д., главнымъ образомъ на В отъ послѣдней. Въ болѣе глухихъ мѣстностяхъ этой полосы лѣтъ 20 тому назадъ можно было встрѣтить цѣлыя селенiя, въ которыхъ никто не понималъ по-русски. Въ нѣкоторыхъ селахъ лѣсистыхъ мѣстностей Бѣжецкаго и Вышне-Волоцкаго уѣздовъ корельская рѣчь была разговорная даже въ русскихъ семьяхъ мѣстнаго православнаго духовенства. Основное занятiе К.— земледѣлiе, а въ лѣсистыхъ мѣстностяхъ, кромѣ того, гонка дегтя, смолокуренiе, жженiе угля, выгонка канифоли и др. Живутъ они большею частью мелкими поселками. Если ихъ не стѣсняютъ правилами строительнаго устава, они ставятъ свои избы лицомъ непремѣнно на полдень и притомъ каждую усадьбу особнякомъ, не соблюдая правильности улицы. К. живутъ опрятнѣе русскихъ, что было замѣчено еще авторомъ «генеральнаго соображенiя по Тверской губ.», относящагося къ 1783 г. По характеру своему К. рѣзко отличаются отъ русскихъ: они скрытны, мстительны и въ семейныхъ своихъ отношенiяхъ крайне деспотичны. Это препятствуетъ слiянiю ихъ съ русскими, такъ что не рѣдкость встрѣтить селенiя со смѣшаннымъ населенiемъ, въ которыхъ обѣ народности живут бокъ-о-бокъ, не вступая между собою въ родство. Тверскiе и новгородскiе К.— православные, но расколъ (особенно беспоповщина) среди нихъ развитъ сильно. Письменности К. не имѣютъ; переведенное на ихъ языкъ евангелiе отпечатано русскимъ алфавитомъ. Языкъ твер. и новг. К.— финскiй, съ сильной примѣсью словъ русскаго происхожденiя. Въ послѣднiе 20—30 лѣтъ, съ развитiемъ земскихъ школъ и усиленiемъ отхода на сторону, русскiй языкъ началъ быстро проникать въ среду К., и въ настоящее время рѣдко можно встрѣтить взрослаго К. (исключая стариковъ и женщинъ), который, хотя бы плохо, не говорилъ бы по-русски. Сближенiю К. съ русскими немало способствовали и желѣзныя дороги Николаевская и Рыб.-Бологовская, прорѣзавшiя корельщину. Благодаря жел. дорогамъ, здѣсь развилась торговля, изъ-за которой многiе К. въ настоящее время бросаютъ свои исконныя занятiя — земледѣлiе и лѣсные промыслы.

Общее число К., не утратившихъ еще своей нацiональности, достигаетъ до 220 тыс. (не считая Финляндiи). Остатки этой народности встрѣчаются еще: 1) въ Гжатскомъ у., Смоленской губ., на границѣ съ Тверскою; 2) въ Медынскомъ у., Калужской губ., куда К. были переселены изъ Гжатскаго у. (въ 1859 г. ихъ насчитывалось здѣсь 1396 д.); 3) въ Ярославской губ., куда много К. переселилось въ XVII в. одновременно съ тверскими. Въ Моложскомъ у. по р. Сити они извѣстны подъ названiемъ «сицкарей». 4) Во Владимiрской губ., въ г. Переяславлѣ, въ Рыбацкой слободѣ, сохранилось еще до 300 д. К., предки которыхъ были переселены сюда Петромъ I. Есть с. Корельское въ Переяславскомъ у. и Корельская слобода — въ Суздальскомъ; въ Тамбовской губ.— с. Корелы въ Моршанскомъ у., изъ котораго, согласно актамъ, К. были выселены въ 1734 г. въ Козловскiй у. Въ Вологодскомъ у., на границѣ съ Кирилловскимъ у. (Новг. губ.), есть три селенiя, жители которыхъ по происхожденiю К.

Литература: «Финляндiя въ XIX стол.» (Гельс., 1894); Л. Н. Майковъ, «О древней культурѣ зап. финновъ по даннымъ ихъ яз.» (по Альквисту, СПб., 1877); «Сборникъ матерiаловъ для статистики Твер. губ.» (вып. II, 1874 и V, Тв., 1882); В. Покровскiй, «Ист.-стат. описанiе Твер. губ.» (т. I, Тв, 1879); «Сборникъ статист. свѣденiй по Твер. губ.» (тт.: II Новоторжскiй у., Тв., 1882; Вышне-Волоцкiй у., Тв., 1889 и VII Зубцовскiй у., М., 1891); «Родное корельское. Кор.-русскiй букварь», А. Толмачевской (М., 1887); «Олонецкiй сборникъ» (вып. III, Петрозав., 1894); «Статист. ежегодникъ Финляндiи» (изд. Центр. стат. бюро, 1894); «Матерiиалы по статистикѣ народнаго хоз. въ СПб. губ.» (вып. II, Шлиссельбургскiй у., СПб., 1885 и V, СПб. у., СПб., 1887); В. С. Борзаковскiй, «Исторiя Тверского княжества» (СПб., 1876); «Живописная Россiя». Въ «Геогр.-стат. словарѣ Европ. Россiи» П. П. Семенова приведены слѣд. источники: Rein. «Specimen de vetere Careliae» (Або, 1825); «Исторiя» Карамзина; Погодинъ, «Ист. сборникъ», Верещагинъ, «Оч. Арх. губ.», 1849; Кеппенъ, «Водь»; Преображенскiй, «Хоз. въ Тв. губ.»; «Воен. стат. Тв. губ.»; Андреевъ, «Олон. губ.»; Дашковъ, «Олон. губ.»; «Пам. кн. Олон. губ.», 1858; «Сп. нас. мѣстъ Архан. губ.»; «Сп. нас. мѣстъ Твер. губ.»; Castren, «Ethn. Vorlesungen»; его же, «N. R eise», 1853; Schnitzler, «L'emp. des Tsars»; «Ж. Млн. Вн. Дѣлъ» кн. 3, 1848, XXIII; «Вѣстн. Геогр. Общ.», 1856, кн. 4 и 5; «Олон. Губ. Вѣд.»; Sj o rgen, «Gesam. Schriften» (СПб., 1861).

Малый атлас СССР. — М.: Главное управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР, 1978

КАРЕЛЬСКАЯ АССР (Карелия), на С.-З. РСФСР. 172,4 т. км². Нас. 738 т. ч. (1977), гор.— 77 %. 12 городов. Осн. нас.— карелы ^[к], русские. Столица — Петрозаводск. Расположена в пределах Балтийского щита. Б. ч. терр. холмистая равнина (наиб. выс. 578 м — хр. Манселькя) с ледниковыми формами рельефа. Ср. темп-ра февраля от -9 до -13⁰ С, июля 14—16⁰ С. Осадков 400—600 мм в год. Св. ½ терр. покрыто хвойным лесом; много озёр (18% терр.). Заповедник «Кивач».

В 9 — нач. 12 вв. терр. К. принадлежала Киевской Руси, с 12 в. Новгороду, в 1478 присоединена к Рус. гос-ву. В 13—17 вв. объект швед. агрессии. В 1721 часть терр. (Карельский перешеек и Сев. Приладожье), захваченные шведами в нач. 17 в., были возвращены России. Сов. власть установлена в нояб. 1917 — апр. 1918. Гражданская война завершилась в марте 1920. 8.6.1920 образована Карельская трудовая коммуна в составе РСФСР. В 1921—22 разгромлена Белофинская авантюра. 25.7.1923 трудовая коммуна преобразована в Карел. АССР (с 31.3.1940 по 16.6.1956 Карело-Финская ССР). В годы Великой Отечественной войны б. ч. терр. подверглась немецко-фашистской оккупации (июль 1941 — июль 1944).

За годы социалистич. стр-ва К. превратилась в индустр.-агр. республику. Месторождения жел. руд, нерудных строит. материалов, слюды. Валовая пром. продукция в 1977 по сравнению с 1940 увеличилась в 9,1 раза. Пром-сть: лесозаготовит., деревообр., целл.-бум., маш-ние (оборудование для лесной, деревообр. и целл.-бум. пром-сти), чёрная и цв. металлургия, горнодоб. (жел. руда, нерудные строит. материалы, слюда); худ. промыслы. Посевы кормовых культур, картофелеводство и овощеводство. Птицеводство, пушное звероводство, рыболовство. Судох-во на Ладожском и Онежском оз., Беломорско-Балт. канале, Белом м. Протяжённость ж. д. св. 2 т. км (1976). Курорты: Медвежья Гора, Марциальные Воды, Сортавала. К. награждена орд. Ленина (1965), Окт. Революции (1970), Дружба народов (1972).

КАРЕЛЬСКАЯ ТРУДОВАЯ КОММУНА, автономная область в составе РСФСР, образована 8.6.1920 на терр. Олонецкой и Архангельской губ. 25.7.1923 преобразована в Карел. АССР.

КАРЕЛЫ (самоназв. — карьяла), народ в Карел. АССР (84 т. ж.), а также Калининской и нек-рых др. обл. Общая числ. в СССР 146 т. ч. (1970). Язык карельский.

КАРЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК, относится к прибалтийско-фин. подгруппе финно-угорских яз. Пользуется рус. и фин. писменностью.

КАРЕЛЫ, часть основная населения Карело-Финской ССР, живут также в Калининской области РСФСР. 252,5 тыс. человек (1939); государственный и письменные языки — русский и финский, в быту говорят на карельском языке, относящемся к финно-угурской семье языков.

КАРЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК, относится к прибалтийско-финской подгруппе финно-угурских языков. Пользуется русским и финской письменностью.

КАРЕЛЬСКИЙ БЕРЕГ, западное побережье Белого моря (до устья реки Кемь).

Карманный Атлас СССР.— Л.: Главное управление геодезии и картографии при СНК СССР, 1939. — С. 9.

В формировании К. участвовали древние корела и весь; по мере продвижения на север они оттесняли саамов; у части сев. К. сохраняются черты лапоноидности. После присоединения Корельской земли к Новгородской земле (12 в.) эта территория стала заселяться также русскими. С кон. 1940-х — нач. 1950-х гг. рус. иммиграция в Карелию резко усилилась, и к 1959 осталось лишь 3 сельских района с преим. карел. населением (Олонецкий, Калевальский и Пряжинский). В 2002 большинство (54,4%) К. жили в городах. С 1920-х гг. (с перерывом в 1938—40, когда официальным языком в Карелии был объявлен карел. яз.) насаждалась письменность на рус. и фин. языках.

Традиц. культура типична для народов лесной зоны Северо-Запада России (см. статью Народы и языки в томе «Россия»). Осн. традиц. занятие — подсечно-огневое земледелие, с 18 в. распространилось трёхполье. Древнейшей культурой был ячмень, с 16 в. преобладала рожь. На юге сеяли пшеницу. Разводили коров, лошадей местной низкорослой породы, грубошёрстных овец, на юге — свиней (мясо шло гл. обр. на продажу); на севере заимствовали у саамов оленеводство. Были развиты охота и рыболовство, пушной и лесные промыслы, выплавка (из местной болотной руды) и обработка железа (Олонецкий погост поставлял железо по всему Рус. Северу и вплоть до Москвы; на основе этого произ-ва здесь в нач. 18 в. созданы Олонецкие горные заводы), обработка меди и серебра. С 18 в. распространились отходничество, работа по заготовке и сплаву леса. Из средств передвижения характерны лыжи (в т. ч. подшитые; по болотам ходили на ступательных лыжах), волокуши (волока), конные носилки («олонецкая люлька»), сани (реги; в т. ч. летние сани — касяреги); сев. К. заимствовали у саамов кережу в оленьей упряжке. Для восточной и особенно сев. Карелии характерны малодворные (до 3 дворов) деревни, с 19 в.— хутора. Жилище — изба севернорусского типа на высоком подклете с крытым двором (преобладала однорядная и глаголеобразная связь, у ливвиков — связь «охватом»); состоит из избы (пертти, перти, перт), сеней (синчо) и клети (айтта, айтт). У ливвиков и людиков избы украшались богатой резьбой, на северо-западе обшивались тёсом. Планировка избы западно- и севернорусского типов, что связывают с новгородским и московским потоками рус. колонизации. Характерна рус. печь с голбцом (каржина, каржин, козино); на севере была известна печь с открытым очагом (пииси, пиизи) в углу. Утварь — детали ткацких станков, лыжи, рукояти граблей и особенно прялки — украшалась резьбой; северо- и среднекарельские прялки имели лопатообразную лопасть и геометрическую, в осн. трёхгранно-выемчатую, резьбу, южнокарельские — узкую стреловидную лопасть и линейный орнамент контурной резьбой. Во 2-й пол. 19 в. в пограничных с русскими районах распространилась роспись по дереву (в осн. на рынок).

Одежда близка к русской. Мужчины носили штаны и туникообразную рубаху (пайда, пайду, пайд) типа косоворотки или с прямым разрезом; в 19 в. распространились рубахи с отложным воротником. Женская рубаха (ряччина, ряччин) новгородского (с отрезным верхом) и московского (с прямыми поликами) типов. В древности, по-видимому, рубаху носили с юбкой на лямке (хурстут). В 16 в. появляется косоклинный сарафан с широкими (ферези) или узкими (кошто, косто) проймами; со 2-й пол. 19 в.— прямой сарафан на узких лямках (сараффана, ферези, сиичча, крассика, кумакка). Женский головной убор типа кики (сорокка, сорокк, сорокку), с сер. 19 в.— повойник (лакки, черчу, черче, повойниекк, повойниекку).

На севере Карелии рубаха орнаментировалась вышивкой (косым стежком, набором, гладью; красным, жёлтым, синим, чёрным цветом; характерны мелкие геометрич. мотивы) по подолу, вороту и особенно в плечевой части; рукава украшались кумачовыми полосами.

У центр. и юж. К. рубаха украшалась только по подолу (вышивкой крестом, красным цветом, крупными фигурами: для костюма ливвиков и людиков характерен меандр, для К. Сегозерья — 4-лепестковая розетка, 8-конечная звезда, ромб с крючками). На юге в вышивке полотенец, скатертей, подзоров (красным и белым цветом), а также рубах использовались и изобразит. мотивы: древо, женская фигура, птицы, конь со всадником. В юж. и ср. Карелии было развито также узорное ткачество — браное, в Сегозерье и Приладожье — также закладное и ажурное.

Система терминов родства линейного типа; сиблинги делятся по относительному возрасту и полу, причём младшие сиблинги зовутся только по личному имени. Большое количество рус. заимствований в лексике родства. Различались сев. (хият) и юж. (свуадьбу) варианты свадебного обряда: сев. вариант отличался архаич. особенностями, южный был во многом сходен с русским. Так, на севере представителями жениха выступали колдун (патьвашка) и его помощница (шуаяннайни), на юге — дружки; на юге свадебные причитания были близки к русским, часто исполнялись на рус. яз. Устраивали братчины с жертвоприношением быка, барана и т. п. В ср. Карелии в начале ноября (в неделю после Дмитриевской субботы) проводили обряд Кегри (Кекри) с поминальными ритуалами, ряжением и др.

Устное творчество. Основу муз.-поэтич. традиции составляют рунические песни с восьмисложным «калевальским» стихом: эпич., лиро-эпич., лирич., свадебные песни, баллады, заклинания и заговоры. Характерно многократное повторение короткого напева (силлабич. типа), соответствующего одной или двум восьмисложным строкам стиха; ладовая основа – диатоника с квинтовой опорой. Напевы и тексты не закреплены. Исполнительская традиция – сольная одноголосная, сохранились сведения о сопровождении эпич. песен игрой на кантеле (осн. муз. инструмент К., сохраняет своё значение в танцевальной музыке). Песни архаического слоя (эпич., лиро-эпич., заклинания и заговоры) бытовали до кон. 20 в. у сев. К. (центр традиции – Калевальский р-н Карелии; записанные здесь Э. Лённротом от крестьянина Архипа Перттунена руны составили основу эпоса «Калевала»). Наиболее устойчивые эпич. сюжеты: Вяйнямёйнен и дева-лосось, Вяйнямёйнен делает кантеле, поездки Лемминкяйнена в Похъёлу и др. Заговоры и заклинания продолжают использоваться в быту, причитания (свадебные, похоронные, рекрутские, «на случай») исполняются только женщинами. Отличаются развитостью метафорич. языка, обусловленного табуированием отд. имён и реалий. У сев. К. в прошлом существовали песни-импровизации ёйги (йойку; близки саамским). Поздний слой муз.-поэтич. фольклора включает неприуроченные лирич. песни (в т. ч. финские и русские), частушки (исполняются на карел. и рус. языках), пиирилейкки (круговой танец-игра с пением); для них характерны квадратность, 2- или 3-дольный метр, рифмованный стих, мажорно-минорная тональность. Среди сказок у К. преобладают волшебные, особенно о «невинно гонимых» (носитель зла в них — Сюоятар, а помощница и советчица героя — «старая вдова»), известны предания (таринат: генеалогич., о богатырях, кладах, заселении края и др.), легенды, былички, пословицы и поговорки, загадки.

Лит.: Габе Р. М. Карельское деревянное зодчество. М., 1941; Евсеев В. Я. Исторические основы карело-финского эпоса. М.; Л., 1957–1960. Кн. 1–2; Карельские народные песни / Сост. Л. М. Кершнер. М., 1962; Тароева Р. Ф. Материальная культура карел. (Карельская АССР). Этнографический очерк. М.; Л., 1965; Конкка У. С. Карельская сатирическая сказка. М.; Л., 1965; она же. Поэзия печали. Карельские обрядовые плачи. Петрозаводск, 1992; Карельские причитания / Сост. А. С. Степанова, Т. А. Коски. Петрозаводск, 1976; Кондратьева С. Н. Карельская народная песня. М., 1977; Косменко А. П. Карельское народное искусство. Изобразительное творчество. Петрозаводск, 1977; Мальми В.В. Народные танцы Карелии. Л., 1978; Степанова А. С. Метафорический мир карельских причитаний. Л., 1985; она же. Толковый словарь языка карельских причитаний. Петрозаводск, 2004; Карху Э. Г. Карельский и ингерманландский фольклор в историческом освещении. СПб., 1994; История Карелии с древнейших времен до наших дней / Под ред. Н. А. Кораблева и др. Петрозаводск, 2001; Карелы // Прибалтийско-финские народы России. М., 2003

Продолжение стр. ►

Условия использования материалов