Жизнь возрождается — КИРОВСК. Лениздат. 1974

ЖИЗНЬ ВОЗРОЖДАЕТСЯ

Почти полтора года бесчинствовали фашисты в поселке. Долгие месяцы здесь, на невском берегу, шли кровопролитные бои. Земля стонала от взрывов, огня и грохота боев. И вот война ушла ив этих мест.

За годы войны энергетика Ленинграда сильно пострадала. Уже в июле 1941 года вышла из строя станция Раухиала на Карельском перешейке, она давала 100 тысяч киловатт. 30 августа еще две тяжелые потери — Свирская и Волховская гидростанции. В начале сентября остановилась «Дубровка» — еще 200 тысяч киловатт.

Без возрождения энергетики немыслимо поднимать промышленность. Возможности самого Ленинграда невелики — пять городских станций работают на угле. 5-я ГРЭС может сжигать и торф. Положение еще более осложнялось из-за полного отсутствия запасов угля и торфа. Не хватало на станциях и кадров энергетиков.

Советские автоматчики в освобожденной от врага Мге. 1944 г.

Ленинградский обком партии собрал руководящих работников промышленности и энергетики. Обсуждался вопрос о путях быстрейшего возрождения энергетической базы Ленинграда. Было решено выяснить возможности восстановления разрушенных электростанций Свири, 8-й ГРЭС и других.

Первыми к стенам 8-й ГРЭС пришли минеры 7-ro гвардейского батальона. Страшная картина открылась их взорам. Разбитые остовы танков, орудий, ящики со снарядами, путаница колючей проволоки, куски металла... Каждый сантиметр земли грозил смертью — хитроумные мины повсюду подстерегали минеров.

От миноискателей пришлось отказаться: в наушниках стоял беспрерывный писк от огромного количества металла. Около 300 осколков насчитали минеры в квадратном метре земли. Приготовили специальные щупы. Находили «сюрпризы» — прыгающие мины, мины-приманки, спрятанные в траншеях фугасы.

Минеры шли вперед, словно в бою, отвоевывая каждый метр земли. Для них бой продолжался в городках, у стен 8-й ГРЭС, на Невском «пятачке».

Вслед за минерами прибыли санитарные отряды, Они проверяли воду в колодцах, очищали местность, бурили новые скважины, делали все, чтобы не допустить эпидемий в предстоявшую весну.

В марте 1944 года на 8-ю ГРЭС прибыла правительственная комиссия. Вместе с ленинградскими специалистами члены комиссии осмотрели разрушенную станцию и поселок, определили пути восстановления.

Вскоре в район 8-й ГРЭС направили специалистов — Н. С. Рассудова, А. Э. Данюшевского и И. Д. Дмитриева, инженеров Центрального котлотурбинного института имени Ползунова. Они должны были разработать конкретный план быстрейшего восстановления 8-й ГРЭС. Подъезжая к ней на машине, они еще издали увидели громаду главного корпуса станции. На всем здании зияли вмятины от снарядов и осколков.

Поселок Энергетиков был стерт с лица земли. Лишь разбитые стены четырехэтажных домов, банно-прачечного комбината да коробка здания школы напоминали о его былом существовании. От густого соснового бора, окружавшего поселок, остались обгоревшие стволы и пни.

Огромный ущерб нанесли оккупанты поселку. Государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что убытки, причиненные только поселку, составляют 240 миллионов рублей. (Стоит сравнить — полная стоимость строительства 8-й ГРЭС в ценах 1930 года составила 132 миллиона рублей.)

Черед несколько дней на совещании в Ленэнерго обсуждались возможности восстановления «Дубровки». Члены комиссии докладывали о результатах внешнего осмотра.

— Первый и третий котлы вместе с железными конструкциями обрушены,— говорил Н. С. Рассудов.— Котел номер пять разрушен наполовину. Все три котла — железный лом. Надо их разбирать и уцелевшие детали использовать для восстановления других котлов. В лучшем состоянии по сравнению с другими седьмой котел. Он имеет разрушения в водяном экономайзере и воздухоподогревателе, но восстановить его легче. Тяжелое положение и в западной котельной. Второй и четвертый котлы висят на обмуровке, подвески котлов сорваны. Сильно повреждены воздухоподогреватели, трубная система, решетки также имеют повреждения.

— Несколько лучше состояние турбин,— докладывал И. Д. Дмитриев,— Из трех турбин, находящихся на станции, первая и третья имеют повреждения, но их можно устранить. Вторая турбина демонтирована, на станции находятся лишь некоторые ее части. Восстанавливать ee крайне сложно, так как обрушился главный мостовой кран вместе с перекрытием машинного зала. Совершенно разрушены также четыре эстакады — и северные, и южные, восстанавливать их надо в первую очередь.

После обсуждения особой комиссии поручили подготовить проект восстановления станции и поселка.

Учитывая затруднения с топливом, а также вероятность преобладания фрезерного торфа и после войны; было решено оборудовать котлы топочными устройствами, позволяющими сжигать фрезерные торф, уголь и опилки.

Все понимали главное — Ленинград ждет электроэнергию, надо быстрее вводить станцию в строй.

2 июня 1944 года Государственный Комитет Обороны принял решение о восстановлении 8-й ГРЭС и рабочего поселка. На стройплощадку направлялись специалисты-энергетики, квалифицированные рабочие. Проект предусматривал восстановление в первую очередь котла №7, лучше других сохранившегося, а также котлов № 2 и 4. Были намечены к восстановлению турбины № 3 и 4. Все это обеспечивало мощность 100 тысяч киловатт. В дальнейшем планировалось расширение станции до 300 тысяч киловатт.

От ленинградского института «Теплоэлектропроект» на станцию была направлена группа проектировщиков во главе с С. А. Зыковым.

Устроившись в землянках на берегу Невы, они готовили проектно-сметную документацию, обеспечивали строителей рабочими чертежами.

Ленинградский проектный и институт «Горстройпроект» разработал план восстановления поселка. В его основу был положен довоенный проект.

Для быстрейшего обеспечения жильем многих сотен семей,— а население поселка возрастало с каждым днем,— было решено, как и в первый период строительства, возводить временное жилые — стандартные деревянные дома и вместе с тем восстанавливать разрушенные четырехэтажные теплобетонные дома в Четвертом городке.

Для выполнения восстановительных работ был создан трест-площадка «Севэнергострой», возглавил eгo Н. Я. Тарасов. Главным инженером был назначен Ф. В. Сапожников, его заместителем Я. И. Финогенов.

Подготовительные работы в поселке начались еще в мае 1944 года, когда сюда была направлена первая группа строителей и монтажников с походной солдатской кухней. Для производства монтажных работ было создано управление «Севэнергомонтаж».

Опасность тогда подстерегала людей на каждом шагу. Ходить в поселке можно было лишь по узким протоптанным дорожкам, отмеченным флажками. Все вокруг было заминировано. Три года истерзанная земля давала работу минерам. Только лишь с 8-й ГРЭС было вывезено более 500 тысяч мин, снарядов, гранат, авиабомб различных калибров.

В июне 1944 года областной комитет партии направил на восстановление электростанции и поселка 100 коммунистов и комсомольцев. Была создана партийная организация стройки. Опытные коммунисты Л. А. Басмановский и Н. И. Семенов возглавили партийные организации монтажного и строительного участков.

Коммунисты вместе с руководителями стройки наметили план первоочередных работ: разборка завалов на 8-й ГРЭС, восстановление железнодорожной ветки от 8-й ГРЭС до узловой станции Мга и внутристанционных путей, восстановление лесозавода, обеспечение стройплощадки электроэнергией, подготовка к строительству жилья, магазинов, столовых.

А для этого, не ожидая помощи со стороны, необходимо было создать собственную бару. Решили построить механические мастерские, цех металлоконструкций, цех по изготовлению бетонных и железобетонных изделий.

Электростанция снова, как и полтора десятилетия назад, стала огромной строительной площадкой.

Несколько месяцев подряд сотни рабочих разбирали завалы, расчищали цеха, готовили площадки для монтажа оборудованная. Более 100 тысяч тонн металла, камня, бетона было вывезено со станции.

Весной 1945 года бригады монтажников приступили к восстановлению турбоагрегата и котла № 7. Одновременно ремонтировали сохранившуюся технику — приводили в порядок цепные решетки котла.

Все, что можно было восстановить из более сложного оборудования, отправили на ленинградские заводы. Порой и опытные мастера задумывались; можно ли, например, вернуть к жизни барабаны котлов с полуметровыми пробоинами от снарядов?..

Улица Кирова, разрушенная немецко-фашистскими захватчиками. 1944 г.

К предстоящему пуску первого агрегата нужно было подготовить кадры эксплуатационников. Нa станцию вернулись ее ветераны, довоенные работники — котельщики Н. В. Лаухов, Ф. С. Лекомцев, турбинисты Г. В. Виноградов, П. Т. Харламов, И. М. Соколов. Но их было мало. Большинство из вновь принятых никогда на электростанциях не работало. Людей направляли учиться на курсы, на стажировку к опытным котельщикам и турбинистам 5-й ГРЭС и других электростанций.

Одновременно с подготовкой оборудования станции восстанавливалось топливно-транспортное хозяйство.

На стройку прибыл специальный военно-восстановительный поезд Ленинградского фронта, которым командовал опытный инженер Ф. С. Бахин. В команде поезда в основном женщины. Это были закаленные в труде и боях люди. Под огнем врага они восстанавливали в прифронтовых районах железнодорожные пути. Большинство из них за трудовую доблесть и мужество было награждено орденами и медалями.

Много разрушений видели строители этого военно-восстановительного поезда, но то, что они встретили здесь, не с чем было сравнить.

Пути на протяжении всей 15-километровой трассы были полностью разрушены, все рельсы фашистские захватчики разобрали и увезли. Железнодорожная насыпь была заминирована, а мосты на всей трассе уничтожены. По обеим сторонам бывшей некогда насыпи находились целые штабеля мин, снарядов, авиабомб.

Дороги попросту не существовало, ее нужно было прокладывать заново со всеми устройствами и оснащением.

В тяжелейших условиях трудился коллектив мостопоезда, и в короткий срок железнодорожная ветка Мга — Невдубстрой была сооружена. Вскоре по ней пришли первые грузы из Ленинграда.

По той же проложенной ветке военно-восстановительный поезд с мощным подъемным краном прибыл на 8-ю
ГРЭС. Восстановители сразу начали сооружение внутристанционных путей, причем работали они на самых тяжелых и опасных участках.

После расчистки машинного зала и котельных монтажники восстановили 100-тонный мостовой кран и с его
помощью приступили к монтажу первого турбогенератора.

Для возрождения поселка нужно было много леса-бревен, досок, переплетов дверей, окон, сотни кубометров пиломатериалов. Некогда богатый, обильно оснащенный техникой лесозавод возле 8-й ГРЭС был полностью уничтожен фашистами, оборудование его выведено из строя и сожжено.

Предстояло как можно быстрее восстановить лесозавод. Создавать пришлось, как и все, на голом месте. С трудом собрали первую пилораму, смастерили приспособления, механизмы. Отремонтированные два трактора приспособили для подъема бревен из Невы на берег.

В сентябре 1944 года лесозавод начал действовать. Нa стройку стали поступать балки, доски, пиломатериалы.

Восстановлением внутристанционных путей занялся коллектив железнодорожного цеха, возглавляемый коммунистом Э. С. Здасюком. Собственно, цех имел только название — в нем не было ни паровозов, ни оборудования, ни инструмента. И первую очередь нужно было восстановить пути, но не было ни одного метра рельсов. Путейцы искали их повсюду, находили и восстанавливали старые, изношенные. Метр за метром пути вырастали, и ко времени прихода грузов для 8-й ГРЭС дорога была готова.

А потом пути проложили на торфосклад и по насыпям к эстакадам.

В поселке не было электроэнергии. Немыслимо вести какие-либо работы без техники, без моторов, электроосвещения. Нужно было быстро проложить линию электропередачи высокого напряжения от стройплощадки до Петрокрепости с установкой двух, высотой 45 метров, металлических мачт через Неву.

Ближайшая электроподстанция, от которой можно было получить электроэнергию, находилась на правом берегу Невы, в районе поселка имени Морозова.

Монтажники рыли котлованы для деревянных опор, устанавливали опоры, тянули провода. На помощь пришла бригада электриков. И начале августа 1944 года с вводом линии электропередач стройплощадка была полностью обеспечена электроэнергией.

В районе поселка Павлово сохранились с довоенного времени запасы силикатного кирпича, их передали на стройку. Они были использованы для восстановления главного корпуса 8-й ГРЭС и сооружения вспомогательных цехов и поселка.

С каждым днем пополнялись ряды строителей — прибывали группы специалистов с Урала, из Сибири, энергетики электростанций республики. Особенно много приехало молодежи. Осенью 1944 года в поселок прибыли выпускники ремесленных училищ из Ленинграда, Ярославля, Балахны Горьковской области и из других городов. Вместе со старшими товарищами они самоотверженно трудились на 8-й ГРЭС, в поселке. Вскоре была создана комсомольская организация стройки. Возглавил ее комсорг ЦК ВЛКСМ Анатолий Белов.

О трудовой доблести молодых строителей вспоминал мастер Павел Иванович Дерюгин, участник восстановления поселка:

«Нас было 130 человек, совсем юных ребят — выпускников ремесленного училища Балахны. Сколько нам было тогда — по 14—16 лет, не больше. Как сейчас помню, это было осенью, даже день запомнил — 13 октября 1944 года. В Ленинграде посадили нас на пароход и отправили на восстановление Дубровки. Когда подъехали, напротив пристани увидели развалины станции — страшно было смотреть.

Устроились в палатках, воды нет, отопления нет. В поселке — не знаю как и сказать, поселка-то не было — увидели мы останки теплобетонных зданий да печные трубы сгоревших домов. Ни одного дома, где можно было бы жить.

В первый день мы вымылись в бане, пришли в столовую. Мало тарелок, ложек, нет воды. В котелки нам положили отварной нечищеной картошки. Трудное было время, и с питанием не наладилось — еще шла война...

Наш палаточный городок стоял на месте старого стадиона, теперь здесь Комсомольская улица.

Мы все электрики, и нам поручили монтировать воздушные электролинии. Вначале мы сооружали линию Невдубстрой — Ленинград. Зимой, на ветру, в морозную погоду, ставили мы изоляторы, крепили провода, монтировали вышки.

Было нелегко, конечно, но мы понимали: война еще не окончилась, а таких развалин в стране много.

Первым делом в поселке начали восстанавливать хлебозавод. Затем теплобетонные дома. Вместе с товарищами я переселился из своей палатки в один из бараков, а потом мы перебрались в общежитие — в теплобетонный дом. В комнате метров двадцати жили четырнадцать человек. Спали на двухэтажных нарах. Но спать мало приходилось, — на работе были с утра до позднего вечера.

Выдвинули меня в сорок пятом на комсомольскую работу. Было у нас вначале 22 члена ВЛКСМ, я стал заместителем секретаря цеховой комсомольской организации. Много мы тогда делали, жили очень интересной жизнью...

Трудное было время, но вместе с тем какое-то светлое, романтичное, С особой теплотой вспоминаешь об этих годах. Жили мы коммуной, тесной дружной семьей. Многие из ребят остались в поселке навсегда, приобрели профессию, обзавелись семьей. И сейчас живут.

Когда теперь я прохожу но улице Победы, вспоминаю, какую добрую память оставили о себе комсомольцы. Это они высадили деревья на всей улице, работая на субботниках. Потом долго выхаживали деревья — ни одного не погибло. До сих пор стоят, четверть века украшают город.

Комсомольская — так назвали одну из центральных улиц, ее строила наша молодежь.

Из месяца в месяц в течение всего 1945 года переходящее Красное знамя обкома комсомола присуждалось комсомольской организации и было передано ей на вечное хранение».

Великая Отечественная война завершилась великой победой. Советская Армия разгромила фашистскую Германию, принесла мир и покой советским людям.

К лету 1945 года возвратились на невские берега уже сотни людей. Они оформлялись, получали продовольственные карточки, устраивались жить в бараках — и за работу. Многие осваивали незнакомые профессии, становились строителями, монтажниками, ремонтниками. Народ все прибывал. К концу 1945 года здесь было уже около 5 тысяч рабочих.

Октябрьскую годовщину 1945 года строители встретили большой победой: был завершен монтаж котла № 7 и первого турбогенератора мощностью 50 тысяч киловатт.

Теперь главное — как можно быстрее подготовить топливно-транспортное хозяйство.

Топливный цех пострадал жестоко. Все его сооружения и подъездные пути были разрушены, краны разбиты. Не хватало квалифицированных сварщиков, газорезчиков, крановщиков. Сутками рабочие не уходили домой — все понимали: без топливной базы станция мертва.

8-ая ГРЭС. У восстановленного турбогенератора № 3.

С огромным трудом собрали первые два механизма из отдельных частей старых кранов, найденных в болотах. Для выгрузки поступавшего торфа приходилось использовать обычные строительные краны для земляных работ, порой разгружали торф вручную. Нужна техника!

Однажды на площадку торфосклада доставили разбитый кран. Бригадир С. Леонтьев, слесарь П. Фалин, сварщик П. Рагозин внимательно осмотрели жалкий агрегат. Все детали были помяты, искорежены, изъедены ржавчиной. Решили сохранить лишь одну кабину, без ходовой части, все остальное делать заново. По своим незамысловатым чертежам слесари сами точили детали, подгоняли, сваривали, прилаживали узлы. И все это после работы, вечерами и ночами. Ведь днем идет текущая ремонтная работа.

«И на каких станках работали,— вспоминает мастер А. Мельников,— Одному такому облицовочному станку нашлось бы место в музее. Он был сделан ив редуктора... снятого с разбитой немецкой пушки».

Ремонтники выдали к пуску первого генератора три крана. Потом стали прибывать краны с ивановского зaвода «Ивторгмаш».

Как-то приволокли из болота разбитый снарядами старый, американского образца, кран «Норд-Вест». Прочистили, осмотрели. Замысловатая конструкция — все узлы собраны в одном месте, на верхней платформе, неудобная система рычагов, да к тому же все детали крайне изношены.

Все переделали ремонтники на свой лад: укоротили кабину, установили лебедку с укороченным грузовым барабаном, сделали жесткие рамы... «Норд-Вест» перестал существовать. На 8-ю ГРЭС поступил новый кран ПК-2, он стал шестым по счету. Так же решительно переделывались и некоторые узлы заводских кранов, прибывавших из Иванова. После этого они становились более прочными, надежными в работе. А ивановские конструкторы, ознакомившись с этими новшествами, стали внедрять их на своем заводе.

Станция готовилась к пуску. В течение 1945—1946 годов было обучено 326 эксплуатационников — котельщиков, турбинистов, электриков, путейцев. Более 20 месяцев велись работы по восстановлению и подготовке к вводу первого блока.

6 марта 1946 года возрожденная 8-я ГРЭС дала Ленинграду ток. В течение первого месяца электростанция выработала 8,2 миллиона киловатт-часов электроэнергии. Это была крупная победа энергетиков.

В ноябре 1946 года был восстановлен второй котел на 200 тонн пара в час с цепными механическими решетками для сжигания кускового торфа. А в июле 1947 года вступили в строй еще один котел и 50-тысячный турбогенератор.

8-я ГРЭС восстановила половину своей довоенной мощности — 100 тысяч киловатт.

Энергетики готовились к монтажу и освоению нового оборудования.

8-я ГРЭС превратилась в творческую лабораторию по испытанию отечественной техники. Все новое, что разрабатывалось в научно-исследовательских институтах, лабораториях, конструкторских бюро многих ленинградских заводов, проходило испытание на станции.

То и дело поступали заявки. Подольский завод изготовил котлы новой системы и просил разрешения смонтировать и опробовать их на 8-й ГРЭС. Ленинградский Металлический завод освоил выпуск турбогенераторов высокого давления и 50 и 100 тысяч киловатт. Таганрогский завод предлагал свои воздухоподогреватели, насосы...

Многое сделали эксплуатационники станции вместе с коллективами научно-исследовательских институтов и заводов за несколько послевоенных лет.

В котельном цехе была такая должность — водосмотр. Кажется, ничего сложного — следить по приборам за уровнем воды в барабанах котлов. Но на той площадке, где стоял водосмотр, температура достигала 50—60 градусов.

Сложную проблему автоматизации контроля за уровнем воды решили инженеры Центрального котлотурбинного института. Водосмотров заменила электронная автоматика, а управление стало дистанционным, с теплового щита машиниста. Должность водосмотров — а их на станции насчитывалось около 30 человек — упразднили.

Были механизированы и другие операции на котлах. Для повышения к. п. д. котлоагрегатов два котла среднего давления перевели на сжигание фрезерного торфа вместо кускового. Это дало экономию 200 тысяч рублей в год.

Совершенствовалось оборудование и турбинного цеха. Конструкторы разработали новый вариант ротора с лопатками особой конструкции, намного повышающий экономичность агрегата.

В декабре 1950 года было завершено восстановление, второй очереди электростанции — мощность ее стала, как в довоенные годы, 200 тысяч киловатт.

Менее чем за пять послевоенных лет станция была не только восстановлена, но и оснащена совершенной техникой.

Это были трудные годы, полные нечеловеческого напряжения, трудового героизма и доблести. Люди работали по 12—15 часов в сутки, валились с ног от усталости, но высокое чувство долга, ответственности заставляло их держаться, делать все, что требовалось.

Помнят это суровое время многие ветераны 8-й ГРЭС, удостоенные высоких правительственных наград. Одному из них — дежурному теплового щита Ивану Ивановичу Кирьянову Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда.

Герой Социалистического Труда И. И. Кирьянов.

Почти сорок лет руки его не знают покоя. Трудиться он начал рано, в Архангельской губернии, где прошло детство. В навигацию вместе со взрослыми 14-летний подросток отправлялся на рыбный промысел.

Два года, проведенные в ФЗУ при деревообрабатывающем комбинате в Архангельске, стали большой жизненной школой для молодого рабочего. На всю жизнь запомнились ему имена преподавателей, которые зapoнили добрые зерна любви к технике и дали хорошие знания.

Несколько лет работал Иван Кирьянов сменным мастером на деревообрабатывающем комбинате.

А потом — война. Иван Кирьянов стал сержантом стрелкового взвода. Воевал на Карельском и Волховском фронтах. Штурмовал Синявинские высоты в январе 1943 года. Оттуда, из траншеи на передовой, хорошо были видны высокие трубы электростанции на берегу Невы.

Политрук часто рассказывал о 8-й ГРЭС, о том, как ее строили. Вот тогда-то и зародилась у сержанта Кирьянова мечта — после окончания войны поступить на 8-ю ГРЭС. И прижилась эта мысль так прочно, что уже невозможно было с ней расстаться. Даже в госпитале, куда он попал после ранения под Синявином, не забывал о ней. Вылечился — и снова на фронт, снова боевые походы, сражения. Закончил войну в Восточной Пруссии, был уже младшим лейтенантом.

В 1946 году Иван Иванович прибыл на 8-ю ГРЭС. Это не было рисовкой или необдуманным жестом. Он не раскаивался даже тогда, когда вместе с другими работал на расчистке завалов. Потом его оформили помощником машиниста котла. В числе первых котельщиков стоял Кирьянов на вахте у восстановленного котла № 7, затем обслуживал четвертый котел, второй.

Передового труженика И. И. Кирьянова приняли в ряды Коммунистической партии.

Утром стоял на вахте, а вечером учился. Руки, привыкшие к труду, искали дела. В свободные часы Кирьянов приходил на монтажную площадку, помогал монтировать котел № 6, изучал технику «в разобранном состоянии».

«Было ли трудно? Еще как! — вспоминает Иван Иванович,— Стоишь, бывало, на вахте и вдруг узнаешь: бункера пустые или топливо плохое, застревает мерзляк. Переживаешь — хочется нагрузку держать. Ведь за этим видишь Ленинград, всегда этот город перед глазами...»

Иван Иванович увлеченно говорит о своей работе. Жизненный опыт, умение ценить труд научили его, рабочего человека, коммуниста, мыслить государственными масштабами.

Больше всего хлопот доставляло топливо. Долгое время торф шел с большой примесью металла — осколков мин и снарядов. Нередко в шахтную мельницу или в топку попадали крупные куски металла. От этого оборудование быстро изнашивалось. Поставили магнитные сепараторы, стало легче. А потом полностью механизировали управление котлами, ввели автоматику, дистанционное управление.

...Шли годы, накопился опыт, пришла трудовая зрелость. У Ивана Ивановича появились свои ученики — целая группа котельщиков.

3а долгие годы выработались и свои привычки. Он выходит из дома за час до начала смены, чтобы обстоятельно ознакомиться с состоянием оборудования, вовремя выявить дефекты и устранить их. Он прослушивает топки, по шуму, но звуку определяет, как ведет себя котлоагрегат. Кирьянов так чувствует «пульс» агрегата, что по показаниям приборов узнает, какое идет топливо.

Так знать и так любить свое дело может только большой мастер.