Самое трудное испытание — КИРОВСК. Лениздат. 1974

САМОЕ ТРУДНОЕ ИСПЫТАНИЕ

РЯДОМ ФРОНТ

В годы Великой Отечественной войны в районе 8-й ГРЭС и многих населенных пунктов левого берега Невы проходили ожесточенные сражения за Ленинград.

Используя численное превосходство и внезапность нападения, немецко-фашистские войска в первые месяцы войны захватили Прибалтику, вторглись в пределы Ленинградской области. Гитлеровцы остервенело рвались к Ленинграду. Им удалось захватить Стрельну, Урицк, подойти к Колпину.

21 августа была перерезана железная дорога, связывавшая Ленинград с Лугой, а в конце августа немецко-фашистские войска, захватив железнодорожный узел Мга, поселок Синявино, заняли левый берег Невы и продвигались к Ладожскому озеру. Навстречу гитлеровцам с севера двигались белофинские войска.

Над Ленинградом нависла смертельная опасность. Все, кто мог держать в руках оружие, вместе с солдатами и моряками Краснознаменной Балтики встали на защиту родного города.

С первого дня войны 8-я ГРЭС и рабочий поселок были объявлены на военном положении. Проводились оборонные работы, создавались посты охраны электростанции от нападения с воздуха. Быстро была обеспечена светомаскировка. Десятки работниц станции маскировали дерном подъездные пути, крыши, эстакады 8-й ГРЭС, готовили зеленые маскировочные сети, которыми были укрыты все сооружения станции.

Партийный комитет превратился в боевой штаб. Здесь формировались отряды народного ополчения. 3а несколько дней поступило 1200 заявлений от добровольцев. С заявлениями приходили и женщины — просили зачислить их в санитарную дружину.

Уже прошли две мобилизации. Проводили на фронт первый отряд ополченцев из 160 человек. На дальних подступах к Ленинграду отряд участвовал в боях. Стойко сражались с врагом работники 8-й ГРЭС — мастер Иван Полунин, машинист турбины Степан Ходаков, слесарь Сулейман Аюпов и десятки других воинов. Многие погибли в боях за Родину. В июле еще один отряд в 250 человек был отправлен на фронт.

В поселке создавались истребительные отряды. Они вылавливали диверсантов, шпионов. В районе Мги фашисты сбросили парашютный десант. Бойцы истребительного отряда уничтожили его.

...Над столом у карты склонились трое. Только они знают об этом секретном задании. Просмотрели заявления, отобрали самых стойких, надежных людей для суровой партизанской жизни.

Было решено, что комиссаром станет Александр Андреевич Сачков, заместитель секретаря парткома.

Всей своей жизнью Сачков был подготовлен к тому, чтобы вместе с тысячами таких, как он сам, защищать Родину. На строительстве 8-й ГРЭС он вырос, стал заместителем начальника топливного цеха, членом парткома.

Партизаны. Крайний справа — комиссар партизанского отряда В. К. Горынин.

Учиться было некогда. В короткие часы подготовки будущие партизаны овладевали приемами ближнего боя, рукопашной схватки, учились закладывать мины.

...Партизанский отряд А. Сачкова уходил ночью. Большинство партизан хорошо знали эти места, каждая тропинка была им знакома.

Удачно прошли первые операции. У деревни Червонные Луки партизаны залповым огнем сбили вражеский самолет. Видимо, где-то невдалеке находился временный аэродром. Разведчики получают задание — уточнить, действовать сообразно обстоятельствам. Тайными тропами осторожно продвигались они к цели. Вот и аэродром. Решение было одно — действовать. Бутылки с горючей смесью летят в ближайший самолет. Меткие выстрелы срезают ошеломленных фашистов. Партизаны П. Лысенко и М. Советов стали героями этого дня: они открыли лицевой счет мести.

Три месяца шли по лесам партизаны — поджигали склады с боеприпасами, взрывали машины на дорогах. уничтожали кабельную сеть. В районе села Тигода отряд обнаружил и разобрал на протяжении трех километров тщательно замаскированный бензопровод. Пригодились в штабе и данные партизанской разведки.

Фашисты стали посылать в леса карательные отряды, партизанам пришлось выдерживать трудные бои. К зиме народные мстители влились в ряды Советской Армии.

Большой урон немецко-фашистским захватчикам нанес партизанский отряд, где комиссаром был В. К. Горынин, ныне начальник теплосети Кировска. Около двух лет действовал отряд в лесах близлежащих районов. Партизаны пускали под откос поезда с вражеской техникой, уничтожали фашистские гарнизоны, расправлялись с предателями, добывали ценные разведданные.

С каждым днем на станции оставалось все меньше людей. Весь персонал был переведен на казарменное положение. Приходилось нелегко. Заменяя мобилизованных, энергетики стояли на вахте по 12—16 часов в день, валились с ног от усталости, но держались.

Вскоре пришел приказ — демонтировать некоторые турбины, котлы, приготовить к вывозке на восток все, что можно.

Станция притихла, погасила огни. Но ни на минуту не умолкал шум турбин. Ленинград требовал — до последней возможности давать электроэнергию.

В стороне от станции поднялось массивное сооружение из дерева с высокими трубами — имитация 8-й ГРЭС. С помощью дымовых шашек производились клубы дыма. Эта ложная электростанция была сделана своевременно: в небе над Невой уже появились первые вражеские разведчики.

Поселок готовился к обороне. На крыше станции, на высокой водонапорной башне, на железнодорожных насыпях были установлены зенитные пулеметы. На улицах поселка вырыты щели, траншеи, в домах оборудованы бомбоубежища.

Началась эвакуация населения. Уезжали люди неохотно,— ведь у каждого на станции оставался кто-то из близких.

Фронт приближался к Неве. Усиливался нарастающий гул канонады. Авиация врага совершала налеты на железную дорогу и станцию Mгa.

В конце августа вражеские танки в районе Лобанова прорвались к Неве, перерезав дорогу на Ленинград.

1-я дивизия войск НКВД с боями отходила от Мги, занимая новый плацдарм на невском побережье. Эта дивизия полковника С. И. Донскова, сформированная в начале войны из пограничников, накопила уже некоторый опыт боев. Отдельные части дивизии вели упорные оборонительные бои на подступах к Шлиссельбургу.

8-я ГРЭС поддерживала постоянную связь со штабом Ленинградского фронта.

Энергетики успели демонтировать и вывезти на восток одну турбину и оборудование одного котла. По указанию штаба фронта саперы подготовили станцию к взрыву.

Вскоре поселок лишился важнейших путей сообщения. Прекратился подвоз топлива, а запасы на 8-й ГРЭС быстро таяли. Днем и ночью на фронтовой вахте стояли котельщики и турбинисты — ни на минуту не прекращалась подача электроэнергии Ленинграду.

Внезапно в конце августа на поселок обрушился огневой смерч. Несколько десятков вражеских самолетов напали нa мирный поселок, сбросили бомбы на 8-ю ГРЭС, на жилые дома.

Вражеские батареи со стороны Мги вели артиллерийский обстрел, В поселке оставалось еще несколько тысяч жителей. На железнодорожной станции было подготовлено к эвакуации 75 вагонов. К вокзалу потянулись машины, повозки. Темной ночью поезд отошел от вокзала. Люди надеялись вырваться ив кольца. На девятом километре состав остановился. Впереди полыхали зарницы, слышались частые взрывы, грохот боя.

Поездная бригада осмотрела пути — искореженные рельсы, вздыбленные шпалы. Нашлись опытные путейцы. Мужчины и женщины подтаскивали шпалы, укрепляли рельсы, и состав двигался дальше. Но через один-два километра картина повторялась. Так прошло три дня. Путь был восстановлен. Однако вышедшая в разведку пapoвозная бригада принесла печальную весть — дорога в направлении на Волхов настолько разрушена, что нечего и думать о восстановлении.

Эшелон вернулся в поселок. Оставался единственный выход ив огневого кольца — переправа через Неву, но и она находилась под обстрелом врага.

В начале сентября вражеские самолеты ежедневно появлялись над поселком. Они яростно обстреливали жилые дома, разрушали железнодорожные пути 8-й ГРЭС, чтобы не допустить подвоза топлива на станцию. Фашисты подожгли огромный склад с торфом, и он долго горел, освещая все вокруг.

На станции готовились к боям. В поселке заняли оборону стрелковые части дивизии Донскова, 8-ю ГРЭС охранял 5-й дивизион 151-го полка. Помогали им военизированных рабочие отряды. Здесь же обосновался и штаб дивизии.

Поселок стал фронтом. Со всех сторон слышался грохот разрывов. Оставшиеся жители, покинув дома, укрывались в лесах, некоторые пытались пробиться на правый берег, другие группами уходили на восток, к Синявинским болотам. Но и там их доставали взрывы мин и снарядов. Бои шли совсем рядом.

Ранним утром морской тральщик вошел в Неву. Радостно было видеть развевающийся на ветру советский флаг и бескозырки моряков. Орудия тральщика били по скоплениям врага в глубине, зенитные пушки корабля отгоняли вражеские самолеты от 8-й ГРЭС, прикрывали уже начавшуюся переправу.

6 сентября несколько десятков самолетов с черными крестами на крыльях совершили особенно ожесточенный налет на поселок. Ударили зенитки тральщика, их поддержали пулеметы, установленные на берегу.

Первый удар фашисты обрушили на тральщик. Вода в Неве вспенилась от взрывов, но судно ловко лавировало из стороны в сторону. Полсотни моряков бесстрашно вели бой, затем под прикрытием дымовой завесы ушли в сторону Ладоги.

Налет продолжался. Методично фашисты сбрасывали смертоносный груз. Несколько бомб врезалось в крайний четырехэтажный дом на берегу Невы. Воздушной волной был разрушен еще один дом. Одна из фугасных бомб попала в переполненную баржу, переправлявшуюся на правый берег. Погибли десятки женщин, детей, стариков.

Стойко сражались в ртом бою бойцы истребительного батальона, зенитчики, стрелки. Зенитным огнем был сбит вражеский самолет, он врезался в землю на правом берегу. Еще один стервятник нашел свой конец на дне Невы.
Части 1-й дивизии НКВД под огнем врага переправлялись на правый берег, чтобы закрепиться на нем, сделать водный рубеж и правый берег недоступными для гитлеровцев.

Это были последние часы 8-й ГРЭС. Старший мастер турбинного цеха П. Харламов вспоминает:

«6 сентября вечером, в 20 часов, я заступил, на смену. А в 21 час немецкие войска повредили линию электропередачи 100 киловольт на Ленинград, а вслед за ней и 35-киловольтовую на Волхов. Подача электроэнергии в город прервалась, и мы стали ждать указаний из Ленэнерго. Одну турбину мы поставили на холостой ход, а вторая работала на себя, на станцию.

Из города сообщили: авиация выявит места повреждения, линии будут восстановлены. Но в 5 часов утра 7 сентября поступил приказ из Смольного: «Машины вести на остановку согласно инструкции». Впервые за многие годы станция затихла...»

В 7 часов утра связь со Смольным была прервана. Оценив обстановку, руководство 8-й ГРЭС приняло решение — вывезти весь персонал на правый берег Невы.

С болью покидали родную станцию около 300 кадровых работников. Молча усаживались по 30 человек на стареньком буксире.

— Мы еще вернемся, — успокаивал энергетиков Алексей Сергеевич Константинов, начальник котельного цеха, отчаливая от берега.

— Вернемся! — стиснув зубы, повторяли товарищи. Это было в 8 часов утра 7 сентября. А в 10 часов со стороны Московской Дубровки в поселок ворвались вражеские мотоциклисты.

Вечером к берегу Невы в районе деревни Марьино вышли немецкие танки, отрезав дорогу на Шлиссельбург.

Они вошли в пустой, безжизненный, полуразрушенный поселок. Еще дымились отдельные здания, израненные взрывами, огнем и металлом. Слепые глазницы окон тоскливо смотрели в хмурое небо.

Весь день носились по поселку мотоциклисты, группы солдат с автоматами наперевес врывались в уцелевшие дома, устраивались на постой.

На стенах домов вывешивались первые приказы: нельзя выходить на улицу после 7 часов вечера, нельзя удаляться из поселка, нельзя заходить в лес (связь с партизанами), собираться группами... За малейшее нарушение — расстрел.

Магазины не работали, есть было нечего. Начался голод. Люди уходили на огороды в сторону Синявина, откапывали мороженую картошку, овощи. Но патрульные гитлеровские солдаты отбирали все это.

Наступила зима. Немцы стали выгонять жителей из рубленых домов, разбирать их по бревнам и строить себе Землянки.

Советские люди, не могли смириться с «новым порядком» фашистов. Они уходили в леса, к партизанам. Уже в первые дни оккупации в лесу собралась группа работников 8-й ГРЭС, бойцов истребительного батальона. Все они трудились до последнего часа, пока не получили приказ оставить свои посты; это были монтер Петр Гуляев, машинист турбины Александр Долотов, помощник машиниста Татьяна Сидорова, слесарь Александр Серов и другие — всего 18 человек. Партизаны добывали оружие, уничтожали автомашины, небольшие группы фашистов.

Немцы отвечали на это жестокими карами. Всякого, кто выходил из леса, мужчину или женщину, они расстреливали на месте. Но партизанские налеты не прекращались.

Боец охраны 8-й ГРЭС Никита Матвеевич Шувалов, перед тем как переправиться через Неву, зашел домой и заложил в печь две противотанковые гранаты с запалами, забросал их книгами, бумагой, дровами. Пусть погреются «дорогие гости». Прошло немного времени. Страшный взрыв потряс небольшой домишко, ставший могилой десятка фашистов.

Шли тяжелые дни оккупации. Тех, кто выжил, гитлеровцы весной стали сгонять на работы — копать траншеи, ремонтировать дома, предназначенные для постоя.

Фашисты развернули агитацию — звали в Германию, обещали сытую жизнь, большие деньги. «Лучше умереть у себя на родине, чем жить на чужбине»,— говорили местные жители. И никакие посулы не могли оторвать их от родной земли.

Гитлеровцам нужны были дешевые рабочие руки на заводах, на полях, на военных объектах. Приказ о вербовке добровольцев не выполнялся, несмотря на все кары и угрозы. Был до предела сокращен рацион питания, ограничено право на пользование огородами, действовал «комендантский час». Но вербовочный пункт пустовал.

Тогда фашисты применили «новые методы» — врывались в дома, силой уводили людей, способных работать, в основном женщин и детей, что постарше. Под конвоем согнали их во Мгу, оттуда отправили в Германию. Там они стали батраками у помещиков.

Вернулись жители поселка к своим очагам только в 1945-м, после окончания войны.