• СЛОВАРЬ

Последние годы царствования императора Александра I — Сокращ. курс русск. истории. 1915

Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ русской исторiи для средней школы. Складъ изданiя у Я. Башмакова и Кº., въ Петроградѣ, 1915. — С. 351—358

§ 147. Послѣднiе годы царствованiя императора Александра I. Великiя событiя 1812 года произвели сыльнѣнейшее впечатлѣнiе на императора Александра. Отечественная война совершила въ немъ цѣлый переворотъ. Страхъ сковывалъ его душу въ первый перiодъ войны, когда наши войска отступали предъ непобѣдимымъ Наполеономъ, когда дѣло дошло до потери Москвы. Въ порывахъ отчаянiя Александръ готовился къ паденiю своего государства, но все-таки хотѣлъ защищаться до послѣдняго солдата, хотя бы, по его словамъ, ему пришлось уйти въ далекую Сибирь. Послѣдовавшее затѣмъ отступленiе Наполеона и скорая гибель его «великой» армiи наполнили душу Александра умиленiемъ предъ благостью Промысла. Равнодушный до тѣхъ поръ къ религiи онъ сталъ отличаться глубокимъ благочестiемъ и обнаружилъ большую склонность къ мистицизму, стремясь, какъ всѣ мистики, къ внутреннему таинственному единенiю съ Божествомъ. Вознесенный на высоту славы, ставшiй во главѣ всей Европы, Александръ, тѣмъ не менѣе, тяготился почестями и охотно уединялся. Внутреннее управленiе государствомъ перестало занимать Александра, и онъ возложилъ его на тѣхъ немногихъ людей, которымь еще вѣрилъ.

Первое мѣсто среди этихъ людей занималъ графъ А. А. Аракчеевъ, происходившiй изъ офицеровъ Гатчинскаго войска (§ 138) императора Павла. При немъ управленiе государствомъ стало напоминать эпоху Павла. Жестокость, пренебреженiе къ просвещенiю, самоуправство — раздражали и пугали всѣхъ. Tщетно было жаловаться на временщика: государь не вѣрилъ жалобамъ, или же онѣ не доходили до государя. Главною заботою Аракчеева было устройство такъ называемыхъ «военныхъ поселенiй». Государственные крестьяне въ нѣсколькихъ губернiяхъ (по р. Волхову, на нижнемь теченiи Днѣпра и въ другихъ мѣстахъ) были обращены въ «военныхъ поселянiй», и въ то же время въ этихъ мѣстностяхъ были водворены на жительство цѣлые полки солдаты. Военные поселяне и пахотные солдаты должны были одновременно вести сельское хозяйство на своихъ земляхъ и въ то же время готовиться къ строевой службѣ. Дѣти ихъ («кантонисты») также попадали съ ранняго возраста въ военную службу и соответствѣнно обучались въ военныхъ поселенiяхъ. Цѣль военныхъ поселенiй заключалась въ томъ, чтобы возможно легче и дешевле пополнять армию большимъ количествомъ заранѣе обученныхъ солдатъ. Но эта цѣль не могла быть достигнута: поселенiя стоили очень дорого, а поселяне не дѣлались ни исправными крестьянами, ни хорошими солдатами. Жестокое управленiе и трудности «поселенной» жизни, гдѣ все подчинялось мелочнымъ правиламъ и тягостному надзору, озлобляли поселянъ и вели къ постояннымъ волненiямъ, даже открытымъ безпорядкамъ и бунтамъ. По этимъ причинамъ поселенiя не имѣли успѣха и продолжали распространяться лишь по упрямству Аракчеева, который убѣдилъ государя въ ихъ пользѣ и прiятности для населенiя.

Въ то время, какъ гражданское и военное управление сосредоточилось въ рукахъ всесильнаго Аракчеева, другому любимцу Александра, князю А. Н. Голицыну, были ввѣрены дела народнаго просвѣщенiя и церковныя, соединення въ одно вѣдомство — въ новомъ «министерствѣ духовныхъ дѣлъ и народнаго просвещенiя» ¹).

¹) Учрежденное въ 1802 году министерство народнаго просвѣщенiя успѣло многое сдѣлать для распространенiя образованiя въ Россiи. Были учреждены университеты въ Дерптѣ (нынѣ Юрьевѣ, 1802), Казани (1804), Харьковѣ (1804); тогда же былъ устроенъ въ. Петербургѣ педагогическiй институтъ, позднѣе преобразованный также въ университетъ (1819). Почти во всѣхъ губернскихъ городахъ были открыты „гимназiи", а въ уѣздныхъ — „уѣздныя" и „приходскiя" училища. Это были основные типы общеобразовательныхъ школъ, принятые правительствомъ еще при императрицѣ Екатеринѣ II (§ 130). Кромѣ нихъ учреждались учебныя заведенiя новаго типа — „лицеи", соединявшiе въ себѣ университетскiй и гимназическiй курсы (Царскосельскiй Александровскiй лицей, Ярославскiй Демидовскiй, Нѣжинскiй графа Безбородка и др.).

Министерство народнаго просвѣщенiя соединили съ духовнымъ вѣдомствомъ, «дабы христiанское благочестiе было всегда основанiемъ истиннаго просвѣщенiя». Осуществить эту задачу и было поручено князю Голицыну, отличавшемуся мистическимъ настроенiемъ. Онъ долженъ былъ исправить недостатки школы и искоренить изъ нихъ «лжеумствованiя». Самъ князь Голицынъ обладалъ гуманностью и мягкостью; но нѣкоторые чиновники его ведомства (въ особенности Магницкiй отличались нетерпимостью и съ озлобленiемъ начали гоненiя на все, что имъ казалось «безбожiемъ» и «вольнодумствомъ». Новое направленiе въ дѣлѣ народнаго просвѣщенiя не привело къ добру и не могло достигнуть своей благочестивой цѣли, потому что вѣра и нравственность среди учащихся и служащихъ насаждались только страхомъ и насилиемъ, угрозами и наказанiямъ. Вмѣсто истинныхъ благочестивыхъ чувствъ развивалось лицемѣрие и показное ханжество. Мелочной надзоръ за поведенiемъ и образомъ мыслей велъ къ доносамъ и къ мелочнымъ преслѣдованiямъ. Въ концѣ концовъ самъ князь Голицынъ навлекъ на себя рядъ обвиненiй въ неправовѣрiи и былъ вынужденъ оставить свою должность.

Гнетъ Аракчеева и ему подобныхъ, конечно, долженъ былъ вызывать общее неудовольствiе. Становилось ясно, что въ своемъ разочарованiи и утомленiи жизнью императоръ Александръ утратилъ вѣру въ идеалы своей молодости и далъ ходъ открытой реакцiи противъ всѣхъ тѣхъ преобразовательныхъ начинанiй, какими раньше увлекался. Постоянно мрачное и унылое настроенiе государя отзывалось и на всемъ обществѣ, сообщая печальный тонъ общественной жизни. Всякое общественное движенiе таилось и пряталось изъ боязни гоненiй. Между тѣмъ, въ обществѣ того времени нарождалось сильное внутреннее броженiе.

§ 148. Общественное движенiие въ Александровскую эпоху. Отечественная война 1812 года привлекла массу дворянъ въ ряды армiи на защиту отечества; а войны за освобожденiе Европы, перебросивъ русскiя войска за границу, познакомили служившихъ въ нихъ дворянъ съ западно-европейскою жизнью. Ранѣе — поѣздки русскихъ людей на Западъ были рѣдкимъ явленiемъ; теперь, въ пору освободительныхъ войнъ, русскiе люди во множествѣ оказались на чужбинѣ и долго тамъ жили. Разумѣется, они подпали сильному влiянiю епропейскихъ порядковъ, близко познакомились съ умственнымъ движенiемъ времени, вывезли домой на Русь цѣлыя библiотеки. Успѣхи европейской гражданственности подъ влiянiемъ огвободительныхъ идей XVIII вѣка, развитiе нѣмецкаго нацiональнаго сознанiя, расцвѣтъ нѣмецкой философiи поражали и восхищали русскихъ людей, возбужденныхъ великою борьбою за отечество. Сравнивъ европейскую жизнь съ отечественною, наши предки получили возможность критически смотрѣть на русскую дѣйствительность, видѣли ея недостатки и отсталость, сознавали устарѣлость того крѣпостного права, которое лежало въ основѣ русскаго общественнаго порядка и которое уже исчезло въ Западной Европѣ.

Два теченiия образовалось въ русскомъ обществѣ подъ влiянiемъ знакомства съ Западомъ. Одно было философскимъ: русские почитатели модной тогда нѣмецкой философiи стремились глубже изучить ее, распространить ея взгляды и выводы между русскими людьми и съ точки зренiя этой философiи понять и истолковать русскую исторiю и дѣйствительность. Другое теченiе было политическимъ: русскiе люди стремились перенести на Русь тѣ учрежденiя и порядки, какiе были выработаны въ новѣйшую эпоху въ европейскихъ государствахъ. Въ государственномъ устройствѣ они желали представительной (даже республиканской) формы правленiя; въ общественной жизни они стремились къ отмѣнѣ крѣпостного права. Почти тотчасъ по возвращенiи армiи изъ заграничнаго похода, среди образованнаго офицерства въ войскахъ стали складываться политическiе кружки, къ которымъ примыкали и гражданскiя лица. Цѣлью подобныхъ кружковъ была подготовка либеральныхъ государственныхъ и общественныхъ реформъ въ Россiи. Члены такихъ кружковъ занимались самообразованiемъ и вносили въ свои служебныя отношенiя и въ товарищескую жизнь болѣе гуманные нравы и обычаи: отказывались отъ вина и картъ, не допускали никакой распущенности, не били солдатъ, учили ихъ грамотѣ и т. п. Въ своихъ кружковыхъ бесѣдахъ они разсуждали о необходимыхъ преобразованiяхъ русскаго быта и о средствахъ достигнуть этихъ преобразованiй; въ кружкахъ шли рѣчи о необходимости бороться съ реакцiей, осуждалась «аракчеевщина», доказывалась неизбѣжность переворота.

Изъ многихъ подобныхъ кружковъ, имѣвшихъ иногда масонскiй характеръ (§ 131), особенное значенiе прiобрѣлъ одинъ, получившiй названiе «ссоюва спасенiя». Въ основѣ его лежало опредѣленное требованiе перехода къ представительному образу правленiя, къ конституцiи. Черезъ нѣкоторое время изъ этого союза образовалось два новыхъ союза, прямо уже революцiонныхъ — «сѣверный» и «южный». Во главѣ сѣвернаго coюза стали братья Муравьевы (также кн. Трубецкой, поэтъ Рылѣевъ); союзъ этотъ основался въ Петербургѣ. Зо главѣ южнаго союза былъ полковникъ Пестель, командиръ одного изъ армейскихъ полковъ. Мѣстомъ дѣйствiя южнаго союза была русская «вторая армiя», расположенная въ Кiевской и Подольской губернiяхъ. Въ составѣ союзовъ преобладало офицерство; но были и лица гражданскiя и неслужащiя дворяне. Оба союза имѣли одну общую цѣль — совершить насильственный переворотъ въ Россiи ¹).

¹) Какой порядокъ будетъ послѣ переворота, заговорщики рѣшали различно. Одни желали ограниченной монархiи, другiе — республики. Самый обстоятельный проектъ будущаго устройства Россiи принадлежалъ Пестелю и назывался «русской правдою». Въ этомъ проектѣ, не вполнѣобработанномъ, Россiя представлялась республикою съ весьма демократическимъ устройствомъ. Въ мечтахъ другихъ заговорщиковъ Россiя получила даже федеративное устройство — въ родѣ Сѣверо-Американскихъ Штатовъ.

Несмотря на то, что члены союзовъ держали свои планы въ совершенномъ секретѣ, правительство узнало о существованiи заговора. Императору Александру его придворные докладывали о существованiи кружковъ въ гвардiи еще тогда, когда кружки были въ зародышѣ. Государь снисходительно отнесся къ членамъ этихъ кружковъ, считая ихъ такими же мечтателями, какимъ онъ самъ былъ въ дни юности: «не мнѣ ихъ карать», говорилъ онъ. Позднѣе о существованiи опредѣленнаго тайного заговора противъ дѣйствовавшаго государственнаго порядка стали доносить лица изъ армiи (въ особенности цѣнныя свѣдѣнiя далъ унтеръ-офицеръ изъ дворянъ Шервудъ). Аракчеевъ собралъ точныя данныя о вожакахъ движенiя, о планахъ заговорщиковъ, о мѣстѣ ихъ дѣятельности, и послалъ большой докладъ объ этомъ дѣлѣ императору Александру въ г. Таганрогъ, гдѣ тогда находился государь (1825). Докладъ пришелъ туда поздно: Александръ скончался въ Таганрогѣ, не успѣвъ сдѣлать никакихъ распоряженiй по дѣлу.

§ 149. Смерть императора Александра I. Преемство престола. Декабристы. Императоръ Александръ прибылъ въ 1825 году въ Таганрогъ вмѣстѣ съ своею супругою, императрицею Елизаветою Алексѣевною (происходившею изъ Баденскаго дома). Грудная болѣзнь императрицы (чахотка) требовала климатическаго леченiя. Врачи указали на Таганрогъ, какъ на подходящiй по климату городъ южной Россiи. Устроивъ свою супругу въ Тагонрогѣ во временномъ дворцѣ, Александръ отправился въ Крымъ для осмотра войскъ и укрѣпленiй. Въ Крыму онъ схватилъ простуду, не поберегся и возвратился въ Таганрогъ совершенно больнымъ. Простуда перешла въ тифъ, и 19-го ноября 1825 года императоръ скончался.

Такъ какъ у императора Александра не было дѣтей (двѣ его дочери умерли во младенчествѣ), то наслѣдовать престолъ, по закону 1797 года (§ 139), долженъ былъ старшiй изъ его братьевъ, цесаревичъ Константинъ Павловичъ. Такъ и подумали сопровождавшiе Александра в Таганрогъ вельможи: о кончинѣ Александра они извѣстили императора Константина Павловича, находившагося въ Варшавѣ. То же полагали и въ Петербургѣ: по полученiи въ Зимнемъ дворцѣ извѣстiя о смерти государя, великiй князь Николай Павловичъ, третiй сынъ императора Павла, тотчасъ же привелъ войска и народъ къ присягѣ императору Константину. Между тѣмъ, Константинъ, женатый на простой полькѣ (Грудзинской), не желалъ трона и давно (еще въ 1823 году) отказался отъ него; Александръ же особым манифестомъ утвердилъ его отреченiе и передалъ право на престолъ слѣдующему изъ братьевъ — Николаю. Только манифестъ объ отреченiи Константина, по неизвѣстнымъ никому причинамъ, не былъ обнародованъ. Онъ хранился втайнѣ (запечатанный въ пакетъ самимъ Александромъ) въ Москвѣ, въ Успенскомъ соборѣ, и въ Петербургѣ — въ синодѣ, государственномъ совѣтѣ и сенатѣ. Тайна была такъ строга, что самому Николаю Павловичу не объявили прямо объ ожидавшемъ его высокомъ жребiи; лишь по нѣкоторымъ намекамъ старшихъ братьевъ могъ онъ смутно догадываться о происшедшей перемѣнѣ въ престолонаслѣдiи. По смерти Александра пакеты въ Петербургѣ были вскрыты, согласно надписи на нихъ самого покойнаго государя («хранить до моего востребованiя, а въ случаѣ моей кончины раскрыть прежде всякаго другого дѣйствия»). Но Николай Павловичъ не счелъ возможнымъ принять тронъ въ отсутствiи брата Константина и надѣялся, что самъ Константинъ лично предъ нимъ подтвердить свое отреченiе. Такимъ образомъ, столица, а за нею и вся Россiя присягнула Константину. Константинъ же въ Варшавѣ, согласно съ прежнимъ отреченiемъ, присягнулъ Николаю и совсѣмъ не имѣлъ въ виду ѣхать въ Петербургъ подтверждать свое отреченiе. Такимъ образомъ, въ Россiи оказалось сразу два императора, изъ которыхъ ни одинъ не желалъ вступать на престолъ. Между Варшавою и Петербургомъ происходили торопливыя сношенiя и младьшiй великiй князь Михаилъ Павловичъ. прiехавшiй отъ Константина въ Петербургъ, служилъ какъ бы посредникомъ между своими старшими братьями.

Замешательство въ царскомь семействѣ не осталось скрытыми оть Петербургскаго населенiя. Члены «сѣвернаго союза», мечтавшiе о политическомъ переворотѣ, рѣшились воспользоваться этимъ замѣшательствомъ для своихъ цѣлей. Они повели агитацiю въ войскахъ, надѣясь возбудить въ нихъ различныя сомнѣнiя и подозрѣнiя и затѣмъ привести ихъ къ открытому ослушанiю. Расчеты заговорщиковь до извѣстной степени оправдались. Нѣкоторая часть солдатъ дѣйствительно стала сомнѣваться въ томъ, благополученъ ли Константинъ и правильно ли властью овладѣватъ Николай. Подозрѣвая зло и обманъ, эта часть солдатъ вышла изъ послушанiя, не приняла присяги Николаю Павловичу и начала бунтъ.

Обстоятельства этого бунта были таковы. Получивъ въ письмѣ рѣшительное отреченiе Константина отъ престола и отказъ его прибыть въ Петербургъ, императоръ Николай рѣшился принять власть и 14-го декабря 1825 года издалъ манифестъ о своемъ воцаренiи, призвавъ къ присягѣ себѣ войска и населенiе. Во всѣхъ полкахъ, стоявшихъ въ Петербургѣ, присяга совершилась въ порядкѣ. Только въ двухъ полкахъ (Московскомъ и Лейбъ-Гренадерскомъ) произошло замѣшательство: часть солдатъ не присягнула, а двинулась съ оружiемъ изъ казармъ на условленное мѣсто — къ зданiю сената и стала толпою у памятника Петра Великаго (поставленнаго Екатериною II въ 1772 году). Къ солдатамъ присоединились гвардейскiе матросы и простонародье. Толпа ничего не предпринимала, потому что ждала прибытiя вожаковъ; а вожаки не являлись, вслѣдствiе различныхъ между ними недоразумѣнiй. Между тѣмъ, императоръ Николай поставилъ противъ бунтовщиковъ всѣ гвардейскiя войска и окружилъ ихъ со всѣхъ сторонъ (выходъ оставался только въ Галерную улицу). Начали съ увѣщанiй. Рѣчи духовенства не подѣйствовали на толпу. Петербургскiй генералъ-губернаторъ графъ Милорадовичь (герой 1812 года) своею рѣчью возбудилъ было вниманiе и сочувствiе бунтовавшихъ; но во время рѣчи онъ былъ убитъ изъ пистолета однимъ изъ руководителей мятежа. Тогда на мятежниковъ была пущена конница; однако мятежники отбились. Въ виду наступавшихъ сумерекъ прибѣгли къ рѣшительному средству: пушечными выстрѣлами разсѣяли скопище. При первой крови толпа разбѣжалась, и порядокъ былъ возстановленъ. На югѣ «южнымъ союзомъ» также была произведена попытка вооруженнаго возстанiя, при чемъ возставшiе думали было идти походомъ на Кiевъ, но скоро были остановлены и задержаны.

Началось слѣдствiе. Императоръ Николай получилъ изъ Таганрога тотъ докладъ о революционномъ движенiи, который быль изготовленъ для императора Александра (§ 148). Въ докладѣ уже значились имена главарей движенiя. Поэтому легко было всѣхъ ихъ привлечь къ отвѣту, какъ истинныхъ, виновниковъ мятежа и руководителей заговора. Было арестовано болѣе ста причастныхъ къ дѣлу лицъ, получившихъ отъ бунта 14-го декабря названiе «декабристовъ». Всѣ они были преданы «верховному уголовному суду», въ составъ котораго вошли важнѣйшiе сановники, члены государственнаго совета, сената, и синода. На судѣ раскрылась вся картина. политическаго движенiя, направленнаго противъ династiи и самодержавiя. Верховный судъ приговорилъ почти сорокь человека къ смертной казни, остальныхъ же — къ ссылкѣ и каторжной работѣ; такъ суровы были законы того времени въ отношенiи къ политическимъ преступленiямъ. Императоръ Николай нѣсколько смягчилъь приговоръ. Смертной казни было предано только пять главарей «союзовъ» (между прочими Пестель и Рылѣевъ). Остальные были отправлены въ Сибирь, гдѣ и поселены навсегда. Лишь тѣ изъ декабристовъ, которые дожили до кончины императора Николая, получили помилованiе отъ его преемника, императора Александра II (1856).