Бог в религиях мира

Содержание:
В. Даль. Толковый словарь. 1978
Энциклопедический Словарь. 1953—1955
Советский Энциклопедический Словарь. 1980
С. И. Ожегов. Словарь русского языка. 1986
Филосовский словарь. 1987
Большая российская энциклопедия. 2016

 

В. Даль. Толковый словарь. — Москва, 1978

---

БОГЪ м. Творецъ, Создатель, Вседержитель, Всевышнiй, Всемогущiй, Предвѣчный, Сущiй, Сый, Господь; Предвѣчное Существо, Создатель вселенной. Слава Богу, благодаря Бога, благодарственное восклицанiе, въ отвѣтъ на вопр. о здоровьѣ. Богъ вѣсть, Богъ знаетъ, я не знаю. Ей Богу, видитъ Богъ, божба. Богъ дастъ, отказъ просящему подаянiя. Богъ заплатитъ, спасибо, благодарю. Подъ Богомъ, отв. на вопр. какъ живете? Съ Богомъ жить, прощальное пожеланiе молодымъ. Богъ съ тобой, съ Богомъ, прощальное пожеланiе: прощенiе кому вины; напоминанiе, чтобы остановить кого въ словѣ или делѣ. Острякъ предложилъ медаль, въ память докучливой войны на помощь сосѣдней державѣ: съ лица русскiй гербъ при надписи: Съ нами Богъ; съ изнанки гербъ союзниковъ и надпись: Богъ съ вами. Съ Богомъ т. е. иди, начинай ипр. Богъ посѣтилъ, смиренное выраженiе о постигшемъ кого бедствiи. Богъ милостивъ, утѣшенiе, обнадеженiе, авось. Помогай Богъ, Богъ въ помочь, Богъ помочь, Богъ на помочь, арх. Богъ на поль, привѣтствiе трудящемуся, работающему. Дай Богъ, дай Боже, пожеланiе, призыванiе чего. Ради Бога, просьба, увѣщанiе, моленiе, упрашиванiе кого. Богъ тебя суди, жалоба, пеня обиженнаго, беззащитнаго. Суди-боги класть, плакаться, жаловаться на обиду сильнаго. Богъ тебя прости, отв. просящему прощенiя въ винѣ. Чѣмъ Богъ порадуетъ, что-то будет. Чѣемъ Богъ послалъ, говоритъ хозяин, угощая. Помилуй Богъ, сохрани Богъ, изваяй Богъ, желанiе устраненiя чего-либо непрiятного. Боги мн. иконы, образа; боги ходятъ, иконы подняли, образа несутъ. Только съ богами своими (съ образами) и знается, никого не принимаетъ. Богомъ называютъ также вообще высшее существо, по понятiю того народа, о коемъ говорится, а потому боги мн. означаетъ и мнимыхъ создателей и управителей вселенной, у различныхъ идолопоклонниковъ, и самые идолы или истуканы ихъ зовутся богами, божками, божествами. Гдѣ жить, тѣмъ богамъ и молиться. Не гони бога въ лѣсъ, коли въ избу влѣзъ. Счастливъ твой богъ. Каковъ богъ, такова ему и свѣча. Что тому богу молиться, который не милуетъ. Не тому богу попы наши молятся, чтутъ мамона. Плохого бога (идола) и телята лижутъ. Всѣмъ богамъ по сапогам. Богиня ж. языческое или баснословное божество, божокъ женскаго пола. Боговъ малоуптрб. Божiй, свойственный, принадлежащiй Богу. Жива, наша; умерла, Богова. Богово дорого, бѣсово дешево. Богининъ, принадлежащiй баснословному существу, богинѣ. Боговщина ж. баснословiе, миѲологiя. Живъ Богъ, жива душа моя. Одинъ Богъ безъ грѣха. Одинъ только Богъ видитъ (слышитъ) насъ. Только Богу и плакаться. Правда живетъ у Бога. Кто Богу не грѣшенъ, царю не виноватъ. Виноватаго Богъ проститъ (помилуетъ), а праваго царь пожалуетъ. Кого милуетъ Богъ, того жалуетъ и царь. Милуетъ Богъ, а жалуетъ царь. Никого (ничего) не боюсь: только Бога боюсь. Никого не бойся, только Бога бойся. Богъ на небѣ, царь на землѣ. За правду (за праваго) Богъ и добрые люди. Доброму Богъ помогаетъ. Доброму Богъ на помочь. Добрымъ путемъ Богъ правитъ. Добрый (нужный) путь Богъ правитъ. Богу прiятно, а царю угодно. Коли царь Бога знаетъ, Богъ и царя и народъ знаетъ. Месяцъ намъ божокъ, а кто намъ будетъ боговать, якъ его не стане? бѣлрс. Противъ Бога идутъ, а у него помощи просят! Богъ терпѣлъ, да и намъ велѣлъ. Обидящимъ Богъ судiя. Обидчика Богъ судитъ. Суди Богъ того, кто обидитъ кого. Въ комъ есть Богъ, въ томъ есть и стыдъ (и страхъ). Богатъ Богъ милостiю. И Богъ на всѣхъ не угодитъ. Въ Богѣ нѣтъ неправды. Богъ на правду призритъ. Все сказалъ, какъ передъ Богомъ. Лучше слава Богу, нежели дай богъ. Дай Богъ – хорошо, а слава Богу – лучше. Съ Богомъ думалъ, т. е. хорошо. Какъ ни живи, только Бога не гнѣви. До царя далеко, до Бога высоко. Какова вѣра, таковъ у нея и Богъ. Русскiй Богъ великъ. Дай Богъ нашему Богу жить — всѣ живы будемъ. Все одинъ Богъ, что у насъ, что у нихъ, у иновѣрцевъ. Богъ одинъ, какъ ни призывай его. Всѣ подъ однимъ Богомъ ходимъ, хоть и не въ одного вѣруемъ. Хоть въ Польшѣ, а Бога нѣтъ больше. Даетъ Богъ и цыгану. Даетъ Богъ и жиду, и злому цыгану. Все отъ Бога. У Бога милости много. Богъ милостiю не убогъ. Отъ Бога отказаться — къ сатанѣ пристать. Утромъ Богъ, и вечеромъ Богъ, а въ полдень, да въ полночь никто же, кромѣ Его. Съ Богомъ не поспоришь. Съ Богомъ не спороваться. У Бога всего много. У Бога свѣта съ начала свѣта все приспѣто. У Бога всевозможно. На Бога надѣйся, а самъ не плошай. Богъ-то Богъ, да и самъ не будь плохъ. Ни Богу свѣча, ни черту ожогъ (кочерга). На людей надѣется, какъ на Бога; а на себя, какъ на чорта, о беззаботномъ. Боговня ж. смол. кивотъ, божница; образная; часовня. Карманный богъ помилуетъ, откуплюсь.

 

 

Энциклопедический Словарь. Том 1. — Москва, 1953—1955. — С. 196

---

БОГ, мифическое, выдуманное существо, основное понятие всякого религ. мировоззрения. Б., указывает В. И. Ленин, есть «прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом,— идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу». Ликвидация религ. пережитков и главного из них — веры в Б.— составляет одну из задач коммунистического воспитания трудящихся.

 

 

Советский Энциклопедический Словарь. — Москва, 1980. — С. 150

---

БОГ, в религ. верования в сверхъестеств. существо; в миф. представлениях политеизма каждый из богов имеет верх. власть над к.-л. частью мирового целого, в теизме единому богу принадлежит абс. власть над миром (всемогущество). Вера в Б.— основа всякой религии.

 

 

С. И. Ожегов. Словарь русского языка. — Москва, 1986

---

БОГ [бох], -га [г и устар. h], м. По религиозно-мистическим представлениям: верховное существо, управляющее миром пли (при многобожии) одно из таких существ. ♦ Бог знает, ведает или бог весть (кто, где, как и т. п.; разг.) — неизвестно (кто, где, как и т. п.). Боже сохрани (или упаси, избави; устар.) — употр. как выражение нежелательности чего-н. Дай бог (или не дай бог; устар.) — употр. при пожелании чего-н. Как бог на душу положит (разг.) — как придется, как случится. Не бог весть какой (разг.) — не слишком хороший, неважный. От бога — в знач. определения; одаренный талантом, прирожденный. Это был разведчик от бога. Ради бога (разг.) — пожалуйста, очень прошу. С богом (устар.) — употр. как пожелание удачи, успеха при начале чего-н., как предложение начать что-н. Слава богу (разг.) — благополучно, хорошо. Чем бог послал (угостить, пообедать и т. п.; разг.) — тем, что есть, что найдется. || ж. богиня, -и. || прил. божеский, -ая -ое (стар.) и божий, -ья, -ье. Божьей милостью (в знач. определения; то же, что от бога. Поэт божьей милостью). Каждый божий день (ежедневно; разг.), Божья коровка (разновидность небольших жуков). Наказание божеское (восклицание, указывающее на неприятное, мучительное положение; разг. устар.).

 

 

Философский словарь. Под редакцией И. Т. Фролова. — Издание пятое. М,: Издательство политической литературы. 1987

---

БОГ — фантастический образ сверхъестественного всемогущего существа, якобы сотворившего мир и управляющего им; в иудаизме — Яхве, в исламе — Аллах, в христианстве — святая троица (бог-отец, бог-сын и бог-дух святой) и т. д. Представления о Б. составляют основу совр. форм религии. На ранних этапах развития религии понятия „Б." еще не существовало (Анимизм, Тотемизм, Фетишизм). В условиях разложения первобытнообщинного строя, развития племенных объединений, появления классов и государства возникают образы племенных и государственных Б. Представление о едином всемогущем Б., царе небесном, сложилось как „отражение единого восточного деспота" (Энгельс). Теология использует идеализм, пытающийся философски доказать бытие Б., приукрасить и завуалировать содержание идей Б., представить Б. в вице абсолютной идеи, мировой воли, некоего безличного разумного начала. Марксизм до конца раскрыл несостоятельность идеи Б. и попыток ее защиты, разоблачаемых всем ходом развития естественных и общественных наук. „Бог,— указывал Ленин,— есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом,— идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу" (т. 48, с. 232). В настоящее время теологи стремятся, используя философский идеализм и данные естествознания, обновить идею Б.

 

 

В отличие от всех предшествующих подступов к представлению о едином Б., требующем абсолютной верности от человека (напр., религ. реформа Эхнатона в Египте), был сделан решающий качественный переход. Внутр. конфликты двух религ. парадигм (политеистической и монотеистической), обусловленные этим переходом, связаны в др. ближневосточных культурах с действием монотеистич. тенденций в недрах политеизма, а применительно к культуре, выразившей себя в Ветхом Завете, напротив, – с действием стойких, но фрагментарных пережитков политеизма в контексте освобождающегося от них монотеизма. Абсолютная единственность ветхозаветного Б. разъясняется с полной отчётливостью лишь в писаниях Пророков, но уже на ранних этапах Б. Ветхого Завета несопоставим и несоединим с др. богами. При всей своей трансцендентальной надмирности Б. Ветхого Завета гораздо ближе к человеку, чем антропоморфные боги греч. мифологии. Последние помещены в космическом бытии, среди подобных себе, а от людей принимают только дань лояльности. Для ветхозаветного Б. полновластного обладания всем мировым целым недостаточно, его Божественная воля может быть удовлетворена лишь через свободное признание, свободный выбор со стороны др. воли – человеческой: «Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас, ибо вы малочисленнее всех народов, но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим…» (Втор. 7:7–8). С точки зрения языческой идеологии таких отношений между Б. и людьми понять нельзя: этническое божество связано со своим этносом узами природной необходимости и культовой магии, принадлежит ему, и о выборе не может идти речи ни с той, ни с др. стороны. Понимание Б. как божества племенного, враждебного др. народам, как будто угадывается в Книге Иисуса Навина. У пророка Амоса, напротив, констатируется любовь Б. к каждому народу, а не только к избранному; в Книге Ионы не без юмора изображено, как пророк, ненавидящий город врагов своего народа, оказывается посрамлённым Б., которому дороги не только люди, но и домашние животные в любом городе. Подобная внутренняя контроверза ветхозаветных книг обусловлена борением двух уже упомянутых религ. парадигм. Таким образом, для Ветхого Завета идея безусловной верности единому Б. впервые становится последовательно провозглашаемым догматом, который должен определить всё мышление, чувствование и действование человека: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими…» (Втор. 6:4–5). Речь идёт не столько о теоретич. тезисе, сколько о переориентации всего человеческого поведения, переориентации, мотивируемой «ревностью» как модусом отношений между Б. и человеком (Втор. 6:14–15). Этот императив не только генетически, но и содержательно предшествует монотеизму как таковому. Для всего вообще ветхозаветного подхода к высказыванию о Б. характерно, что там, где мы ожидали бы увидеть дискурс о природе Б., о Его свойствах и атрибутах (тема позднейшей теологии), о метафизике Его единства и трансцендентности (тема греч. философии), об исходящей от Него законосообразности всего сущего, вместо этого мы встречаем слова об отношении между Ним и человеком или народом, как оно проявляется в некотором событии (напр., Втор. 5:6). Этот перевес конкретного и акцент на межличностном отношении вносит особый содержательный момент, который в терминах 20 в. можно назвать экзистенциальным, персоналистическим и диалогическим. Собственно, тема Б. в Ветхом Завете – это не тема природы Б. как такового, не Б. как космоса, но Б. как Завета, заключённого с человеком и народом [ср. עמנו־אל, «С-нами-Бог» (Ис. 7:14)].

Христианство

Христианство исходит из ветхозаветного образа, осложняя его тремя взаимосвязанными новыми компонентами, два из которых относятся в узком смысле к вере, один же, – шире – к религ. культуре, мыслительному оформлению веры. Во-первых, это учение о том, что единство единого Б. троично (см. Троица). Во-вторых, это учение о Воплощении, о Богочеловечестве Иисуса Христа. В-третьих, что наиболее важно, это последовательное продумывание и переосмысление образа ветхозаветного Б. в терминах и концептах греч. филос. мысли, впервые создающее в собственном смысле слова «догматику». Эта работа была закреплена не только в филос. наследии, но также и в учении христианской Церкви. Предметом рефлексии становится «сущность» Б. (греч. οὐσία; лат. substantia); уже в Никео-Константинопольском символе веры, принятом на 1-м и 2-м Вселенских соборах (325, 381), употреблён термин «единосущный» – термин из обихода античных филос. школ. Осн. концептами для описания троичности Б. являются «сущность» и «лицо», для описания Богочеловечества Христа – «лицо» и «природа». Напр., в лат. тексте 4–5 вв., называемом по первому слову «Quicunque», мы встречаем такую догматическую рефлексию: «…Почтим единого Б. в Троице, и Троицу в единстве, не смешивая Лиц и не разделяя Сущности. …Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой; …бесконечен Отец, бесконечен Сын, бесконечен и Дух Святой; вечен Отец, вечен Сын, вечен и Дух Святой…». Подобного рода формальное рассуждение о Б. доходит до предела в ср.-век. католич. схоластике. Православная мистика подчёркивает непостижимость Б., но даже для специфически мистических тем пользуется терминологич. инструментарием греч. античной философии, как можно видеть на примере рассуждения Григория Паламы о «сущности» и «энергиях» Б. Таким образом, для всего отношения к Б. христианской мысли характерно соотношение двух измерений: ветхозаветного опыта, менее всего теоретизирующего и концептуализирующего, и теоретич. концептов, воспринятых от греч. античной философии. Этот синтез, наиболее полно выразившийся в христианстве, не оставался, впрочем, совершенно чуждым ни для иудаизма, ни для ислама (напр., труды Филона Александрийского или рецепция аристотелизма в исламской философии 9–12 вв.).

Ислам

Б. в исламе понимается строго монотеистически (см. Аллах). Он – один-единственный, Ему нет равных, соправителей или соучастников. Приравниваемое к неверию многобожие (араб. «ширк» – придание соучастников Б.) объявляется величайшим и единственно непростительным из грехов. В Коране Б. обычно именуется «Достообожествляемый».

Ещё арабы-язычники почитали Аллаха верховным божеством пантеона. Настаивая на унитарианизме (араб. «таухид»), Коран обличает распространённый среди аравитян культ идолов и веру в ангелов как дочерей Б., усматривая в христианских догматах о Троице, Б.-Сыне и Боговоплощении отход от истинного монизма. Вместе с тем коранический Аллах универсален, будучи Б., которому поклоняются иудеи и христиане и о котором проповедовали все прежние пророки.

Коран описывает Б. Присносущим, Самодостаточным, Вековечным, Всеведующим, Всемогущим, Всеблагим, Творцом и Промыслителем мира, справедливым Судьёй. Б. запределен и трансцендентен миру, но одновременно вездесущ и имманентен всему тварному: Он отзывается на мольбу человека, будучи «ближе к нему, чем его собственная шейная артерия». Б. полон любви к Своим созданиям. Формулой «Именем Б. всемилостивого, всемилосердного» открывается сам Коран и начинается большинство его сур. Вместе с тем по отношению к непокорным, особенно к неверным, Б. грозен и суров. Однако все могут полагаться на Его снисходительность и прощение. Отчаяние в милости Божией – тяжкий грех, проявление маловерия.

В Коране даются многочисл. описания-эпитеты Б., из которых впоследствии был составлен список 99 «прекрасных имён» Аллаха. В их состав вошли такие эпитеты, как Всемилостивый, Всемилосердный, Творец, Свет, Истина и т. п. Сотым обычно считается само имя «Б.». Мусульм. традиция рекомендует как можно чаще поминать Б., произносить Его имена, и для этой цели используются чётки с 99 или 33 бусинами. На основе «прекрасных имён» образуются мусульм. имена, согласно широко распространённым в араб. языке теофорным моделям имён со значением «раб Б.»: Абд ар-Рахман (араб. «раб Всемилостивого»), Абд аль-Хакк (араб. «раб Истины») и т. д.

Как подчёркивает Коран, человеку непростительно не знать о существовании Б., ибо все люди рождаются с естественной верой (араб. «фитра») в Него. Врождённая вера служит своего рода знаком, запечатлённым в душе человека и отражающим Завет, который ещё до развёртывания всемирной истории, в предвечности, человеческий род принёс Б. Для знания о Б. человек располагает не только фитрой – перед его взором простирается царящая в мире красота и гармония, которые напоминают ему о премудром и всемогущем Творце-Промыслителе.

Следуя кораническим призывам к размышлению над приводящими к Б. свидетельствами и знамениями мира, все три школы мусульм. религ. философии – мутазилизм, ашаризм и матуридизм – объявляют умозрение первейшей обязанностью человека и единственным надёжным путём к познанию Б. Рационализму калама противостоял фидеизм традиционалистов-хашавитов, уповающих исключительно на откровения Корана и Сунны, а также мистицизм суфиев (см. Суфизм), ориентирующихся на интуитивное постижение Б. – через внутренний опыт, отречение от мирских привязанностей и углубление в себя.