Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и Ко. Петроградъ, 1915. — С. 64—74
Суздальская Русь.
§ 29. Заселенiе Суздальской земли русскими славянами и образованiе великорусской народности.
§ 30. Характеръ страны и влiянiе ея на бытъ поселенцевъ.
§ 31. Первые суздальскiе князья.
Юго-западная Русь.
§ 32. Княжества Волынское и Галицкое; ихъ соединенiе.
§ 29. Заселенiе Суздальской земли русскими славянами и образованiе великорусской народности. Подъ именемъ Суздальской Руси или Владимиро-Суздальскаго княжества разумѣется область, расположенная между среднимъ и нижнимъ теченiемъ Оки, съ одной стороны, и верхнимъ и среднимъ теченiемъ Волги, съ другой, по рѣкам Клязьмѣ и Москвѣ, впадающимъ в Оку. Къ этой же области всегда тянули мѣста, находящiся на сѣвер отъ средней Волги, по р. Шекснѣ до Бѣлоозера и по р. Костромѣ до водораздѣла съ системою Сѣв. Двины. Въ этой области первоначально обитали финскiе племена: меря (на Волгѣ) и мурома (на Окѣ). Слабость и дикость этих племенъ издавна дозволили славянамъ съ верховiй Днѣпра и Волги проникли въ ихъ страну и основать въ ней нѣсколько своихъ колонiй. Въ самомъ началѣ русской исторiи существовали здѣсь славянскiя поселенiя на Бѣлоозерѣ, принадлежавшiя Новгороду. Весьма древни, кромѣ того, были города Ростовъ и Суздаль, созданные, повидимому, также выходцами изъ Новгорода. Южнѣе ихъ, на Окѣ, лежалъ городъ Муромъ, существовавшiй при Владимирѣ Св., если еще не ранѣе. При Владимирѣ же Святомъ, какъ полагаютъ, возникъ на Клязьмѣ городъ Владимиръ, а при Ярославѣ Мудромъ на Волгѣ городъ Ярославль. До конца XI вѣка вся эта сѣверовосточная окраина Русской земли представляла собою глухой и слабо населенный край, въ лѣсахъ котораго разбросаны были финскiе поселки. Меря и муромы не строили городовъ, не имѣли никакого гражданскаго устройства; единственною властью у нихъ были ихъ жрецы-шаманы, которыхъ славяне называли «волхвами».
Въ концѣ XI столѣтiя, послѣ Любечскаго съѣзда 1097 года (§ 17), Суздальская область выдѣлилась въ особое княжество. По соглашенiю князей, она была отдана Владимиру Мономаху, который началъ устраивать ее для младшаго своего сына Юрiя (прозвищемъ Долгорукаго). Съ этого времени въ новомъ княжествѣ началась постройка городовъ и усилился притокъ русскихъ поселенцевъ. Самъ Мономахъ, его сынъ Юрiй и дѣти Юрiя: Андрей (прозвищемъ Боголюбскiй и Всеволодъ (прозвищемъ Большое Гнѣздо), приложили много старанiя для заселенiя и ожевленiя ихъ вотчины и въ теченiе одного столѣтiя сдѣлали изъ нея цвѣтущее и сильное княжество. Съ именемъ князя Юрiя связано построенiе городовъ Москва и Юрьева «Польского» (ставшаго «на полѣ»); въ то же приблизительно время возникли Тверь, Кострома, Галичъ «Мерскiй» (то-есть, въ землѣ «мери) и много другихъ городовъ. Строя города, устраивая дороги въ лѣсахъ и заводя переправы черезъ болота и рѣки, князья облегчали движенiе въ ихъ землю переселенцевъ изъ Руси. Люди шли сюда какъ съ запада, (изъ земли Новгородской, Полоцкой и Смоленской), такъ и съ юга, изъ земли вятичей и даже изъ Кiевщины. Движенiе съ запада, отъ Новгорода и Смоленска, было постоянным и непрерывнымъ; оно совершалось съ незапамятныхъ временъ.
Движенiе съ юга началось позднѣе. Между южными княжествами, лежавшим на Днѣпрѣ, и Суздальской землею простиралась непроходимая, лѣсная и дикая область вятичей. Она мѣшала прямому сообщенiю Кiева и Суздаля; первоначально ее объѣзжали, направляясь отъ Суздаля на верховья Волги и оттуда уже на Днѣпръ. Съ теченiемъ времени, именно въ середiнѣ XII вѣка, были проложены дороги и «сквозь вятичи», съ Днѣпра на Оку. По этимъ дорогамъ изъ южной Руси пошло сразу много народа, который бросалъ свою прежнюю осѣдлость по причинамъ, намъ уже извѣстнымъ (§ 19). Княжескiя усобицы, половецкiе набѣги, общее оскудѣнiе Киѣвщины — гнали оттуда населенiе, и оно съ открытыхъ южныхъ пространствъ укрывалось въ лѣса вятичей, а черезъ эти лѣса выходило и далѣе на сѣверъ, въ «Залѣсье»: такъ на югѣ звали Суздальскую область, лежавшую за лѣсами. Сильный притокъ населенiя съ юга сказался на бытѣ новаго Суздальского княжества. Южане переносили на новыя мѣста свои родныя, привычныя имъ имена и называли здѣсь города и рѣки поюжному 1).
1) На югѣ были города: Переяславль на р. Трубежѣ, Стародубъ, Галичъ, Звенигородъ. Появились и на сѣвѣре два Переяславля (Рязанскiй и Залѣсскiй) и въ нихъ рѣка Трубежъ; появились тамъ два Стародуба (Ряболовскiй и Окскiй или Воцкiй); появились Галичъ Мерскiй, Звенигородъ. И такъ было со многими названiями: рядомъ съ финскими именами рѣкъ и мѣстностей появилось на сѣверѣ много славянскiхъ, взятыхъ именно съ русскаго юга.
Принесли южане на сѣверъ и свои богатырскiя пѣсни и былины, въ которыхъ они воспѣвали «ласковыхъ» кiевскихъ князей и свою борьбу со степняками, неизвѣстными на сѣверѣ. Южане въ короткое время усилили русскiй элементъ въ Суздальскомъ краю; они содѣйствовали скорому обрусѣнiю этой финской окраины и подъему въ ней княжескаго могущества.
Подъ давленiемъ русской колонизацiи финскiе инородцы или покидали свои мѣста, уступая ихъ русскимъ пришельцамъ, или же подвергались обрусѣнiю и постепенно утрачивали свой языкъ и свое обличье. Въ томъ и другомъ случаѣ финны исчезли безслѣдно и на ихъ мѣстахъ оказывалось сплошное русское населенiе. Однако смѣшенiе русскихъ поселенцевъ съ финскими тузенцами не прошло безслѣдно для русскихъ. Они восприняли нѣкоторыя физическiя и духовныя черты того племени, съ которомъ роднились на новыхъ мѣстахъ. Измѣнился ихъ чисто славянскiй типъ и характеръ; получилось какъ бы новое славянское племя. Это племя, въ составъ котораго вошли русскiе словяне разныхъ областей и племенъ и нѣкоторая примѣсь финновъ, называется великорусскимъ племенемъ.
§ 30. Характеръ страны и влiянiе ея на бытъ поселенцевъ. Природа Суздальской земли была своеобразна и не походила ни на Кiевскую, ни на Новгородскую. Здѣсь не было тучныхъ черноземныхъ пространствъ, какъ на югѣ, а былъ суглинокъ. Земля не была такъ плодородна, какъ въ Поднѣпровьѣ; но она была гораздо плодороднѣе, чѣмъ вокругъ Новгорода. Поэтому населенiе здѣсь пахало и жило своимъ хлѣбомъ. Но въ то же время оно должно было заниматься и подспорными промыслами, по преимуществу лѣсными. Страна была очень богата лѣсомъ, такъ что даже самыя мѣста для пашни приходилось расчищать изъ-подъ лѣса, выжигая его и корчуя пни. Въ лѣсахъ занимались бортничествомъ (пчеловодствомъ), гнали деготь, добывали лыко и мочалу, охотились. И землѣделiе, и лѣсной промыселъ способствовали тому, что населенiе не скучивалось въ городахъ, а жило разсѣянно мелкими поселками —въ селахъ и деревняхъ,—при чемъ въ поселкахъ не бывало и десятка дворовъ. Въ лѣсныхъ чащахъ лучшими путями сообщенiя были рѣки, которыми Суздальская область была очень богата. Крупнѣйшiя изъ нихъ, Волга и Ока, текли по окраинамъ области; середина же ея была прорѣзана массою ихъ притоковъ, текшихъ въ разныя стороны и тѣмъ самымъ представлявшихъ большiя удобства для сообщенiя. По этимъ-то рѣчкамъ двигались поселенцы, осаживаясь на ихъ берегахъ и образуя свои общины въ предѣлахъ рѣчныхъ долинъ. Въ Кiевской Руси обычнымъ округомъ былъ городъ съ принадлежащей ему землей; въ Суздальской — рѣчная область съ ея сельскимъ населенiемъ. Городовъ въ Суздальской землѣ было не мало; но такъ какъ здѣсь не были развиты ни торговля, ни промышленность, то города по имѣли здѣсь того значенiя, какъ на югѣ. Они бывали здѣсь чаще крѣпостями, чѣмъ торгово-промышленными центрами.
Такъ сама природа края и его положенiе вдали отъ культурныхъ краевъ Европы придавали ему характеръ простой крестьянской стороны, гдѣ главнымъ занятиемъ было земледѣлiе, гдѣ не была развита городская жизнь. Порядокъ заселенiя этого края былъ таковъ, что въ немъ съ самаго начала его исторiи особенное значенiе прiобрѣла княжеская власть. Мономахъ и его сыновья получили Суздальскую землю еще въ то время, когда русская колонизацiя была въ ней слаба. Князья прилагали заботы къ тому, чтобы привлечь въ свой край русскихъ поселенцевъ и устроить ихъ на новосельѣ. Построенiе городовъ, устройство путей и рѣчныхъ переправъ было именно ихъ дѣломъ. Попадая въ новую землю, поселенцы уже заставали въ ней хозяина-князя и привыкали считать его собственникомъ занятыхъ ими пространствъ. Съ нимъ они «рядились» объ условiяхъ пользованiя землею, ему платили подати или «дань» съ земли, подчинялись его чиновнику, «тiуну», и въ случаѣ опасности укрывались въ его княжескомъ городѣ. Словомъ, князь являлся здѣсь не только государями, но и землевладѣльцемъ, который овладѣлъ землею по праву первого заемщика, первого колонизатора. Именно поэтому власть его стала чрезвычайно сильна: когда Суздальское княжество начало наполняться русскими поселенцами, средства суздальскихъ князей выросли настолько, что дозволили имъ стать одними изъ самыхъ могущественныхъ во всей Русской землѣ. Вѣчевой порядокъ, господствовавшiй вь остальныхъ русскихъ земляхъ, не могъ развиться въ Суздальскомъ краѣ при сильномъ влиянiи князя на городской бытъ. Въ новыхъ городахъ, основанныхъ князьями, населенiе во всемъ зависѣло отъ строителя города.; а старые города Ростовъ и Суздаль были не настолько сильны, чтобы противопоставить власти князей свои вѣчевые порядки.
Такъ образовался къ исходу ХII вѣка бытъ Суздальской земли подъ влiянiемъ ея природы и условiй ея заселенiя.
§ 31. Первые суздальскiе князья. Если не считать Владимира Мономаха, бывавшаго лишь наѣздомъ въ своемъ Суздальскомь владѣнiи, то первымъ княземъ Суздальскимъ слѣдуетъ назвать младшего Мономахова сына Юрiя Долгорукаго. Онъ смолоду жилъ въ Суздалѣ и много положиъ труда на устройство своего княжества. Но онъ принадлежалъ еще къ тому поколѣнiю князей, для которыхъ главные интересы были связаны съ Кiевомъ. Когда для Юрiя явилась надежда получить великое княженiе въ Кiевѣ, онъ обратилъ все свое вниманiе на югъ, принялъ участiе въ усобицахъ южныхъ князей и, добившись успѣха, перѣехалъ въ Кiевъ, гдѣ и умеръ (1157). Свою далекую лѣсную вотчину онъ промѣнялъ такимъ образом на безпокойный Кiевъ.
Не таковъ былъ сынъ его Андрей Юрьевичъ Боголюбскiй. Вмѣстѣ съ отцомъ онъ хозяйничалъ на сѣверѣ и вместе съ отцомъ воевалъ на югѣ. Когда Юрiй завладѣлъ Кiевомъ и основался въ немъ, онъ посадилъ Андрея вблизи отъ себя, въ Вышгородѣ (верстахъ въ 15 отъ Кiева вверхъ по Днѣпру). Но Андрей не имѣлъ намѣренiя долго оставаться на югѣ. Вопреки желанiю отца, онъ ушелъ въ Суздальскую землю и поселился въ своемъ городѣ Владимирѣ на Клязьмѣ, который давно былъ данъ ему отцомъ. Когда же Юрiй умеръ (1157), то Андрей соединилъ въ своихъ рукахъ всю Суздальскую область. Но онъ не оставилъ Владимира и не перешелъ въ старшiе города. Желая быть «самовластцемъ» въ Суздальской землѣ, онъ прогналъ оттуда своихъ братьевъ, разогналъ отъ себя наиболѣе самостоятельныхъ и строптивыхъ бояръ и поставилъ себя независимо отъ городскихъ вѣчевыхъ собранiй. Вѣча бывали «по старинѣ» въ старыхъ городахъ Ростовѣ и Суздалѣ; поэтому-то Андрей и не хотѣлъ жить тамъ. Живя въ своемъ собственномъ Владимирѣ или вблизи отъ него, въ селѣ Боголюбовѣ (отъ котораго происходитъ его прозвище), Андрей чувствовалъ себя полнымъ хозяиномъ и властвовалъ нераздѣльно. Для того, чтобы поднять значенiе Владимира, бывшаго простымъ «пригородомъ» Ростовскимъ, Андрей принималъ особыя мѣры. Онъ обстроилъ, расширилъ и укрѣпилъ городъ; не жалѣя средствъ, онъ создалъ въ немъ нѣсколько изящныхъ камевныхъ храмовъ, по тому времени богатыхъ и обширныхъ 1).
1) Своеобразно-красивая архитектура древнѣйшихъ храмовъ Суздальской Руси и ихъ замѣчательныя скульптурныя украшенiя доставили большую извѣстность и славу этимъ храмамъ. Ихъ роскошь и изящество свидѣтельствуютъ о высокомъ развитiи художественнаго вкуса и техники и о значительномъ богатствѣ ихъ строителей, князей XII— ХIII вв.
Изъ этихъ храмовъ въ особенности замѣчателенъ Успенскiй соборъ. Онъ сталъ главною святынею Владимира и всей Суздальской Руси, въ особенности съ той поры, какъ Андрей помѣстилъ въ немъ чудотворную икону Божьей Матери, написанную, по преданiю, еванг. Лукою. Андрей вывезъ эту икону изъ Вышгорода, когда переселился на сѣверъ; позднѣе (1395) она была помещена въ Московскомъ Успенскомъ соборѣ, гдѣ находится и нынѣ (§ 45).
Достигнувъ своей цѣли на сѣверѣ и ставъ полновластнымъ государемъ въ Суздальской области, Андрей желалъ влiять на дѣла новгородскiя и кi1евскiя и стремился къ преобладанiю во всей Русской землѣ. Въ Новгородѣ онъ хотѣлъ держать князей, oтъ него зависимыхъ, и пo большей части успѣвалъ въ этомъ. Андрей желалъ властвовать и въ Кiевѣ. Когда на Кiевскомъ княженiи сѣлъ его племянникъ Мстиславъ Изяславичь (§ 18), Андрей послалъ противъ него войско, которое и овладѣло Кiевомъ (1169). Два дня суздальцы грабили и жгли стольный городъ, послѣ чего Андрей, не прiѣхавъ самъ въ Кiевъ, отдалъ его одному изъ своихъ младшихъ братьевъ. Живя у себя во Владимирѣ, онъ, однако, носилъ имя великаго князя и требовалъ повиновенiя себѣ oтъ южныхъ князей, противъ же ослушниковъ посылалъ свои войска. Такъ окраинный суздальскiй князь распространилъ свое влiянiе на всѣ Русскiя области.
Властолюбивый и деспотичный, Андрей Боголюбскiй представлялъ собою новый типъ князя, стремившегося кь единовластью не только въ своей семейной вотчинѣ, но и во всей Русской землѣ. Всѣ тѣ, кто стоялъ за старые привычные порядки, не любили Андрея; напротивъ, люди, понимавшiе преимущества единодержавнаго строя, видѣли въ Андреѣ идеалъ государя. Оба взгляда на него — и враждебный, и сочувственный — отразились въ лѣтописяхъ, въ которыхъ мы читаемъ похвалы Андрею рядомъ съ осужденiемъ. Властный характеръ Андрея былъ, однако, такъ тяжелъ для окружавшихъ его, что въ 1175 году собственная дворня убила Андрея въ его любимомъ селѣ Боголюбовѣ и разграбила его дворецъ.
Послѣ смерти Андрея въ его землѣ произошла усобица. У Андрея не было сыновей. Старшiе города Ростовъ и Суздаль призвали его пломянниковъ, а младшiе Владимиръ и Переяславль — его братьевъ. Между князьями началась борьба, въ которой приняли живое участiе и горожане. Старшiе города были побѣждены; городъ Владимиръ окончательно получилъ первенство въ Суздальской области и въ немъ укрѣпился призванный владимирцами князь Всеволодъ, младшiй братъ Андрея (прозванный «Большимъ Гнѣздомъ»). Княженiе Всеволода Юрьевича (1176—1212) было временемъ расцвѣта Суздальскаго княжества. Старѣйшинство Всеволода было признано во всѣхъ краяхъ Русской земли. Новгородцы были во всей волѣ Суздальскаго великого князя: онъ распоряжался и Кiевомъ, потому что, какъ говорится въ лѣтописи, «положила на немъ старѣйшинство вся братiя во Владимировѣ племени»; даже далекiе галичскiе князья искали у него поддержки, О его могуществѣ въ «Словѣ о полку Игоревѣ» поэтично сказано, что Всеволодъ можетъ «раскропить Волгу веслами, а Донъ шлемами вылить»: такъ много у него рати.
Еще при жизни Всеволода начались несогласiя въ его многочисленной семьѣ. Старшiй сынъ великаго князя Константинъ навлекъ на себя гнѣвъ Всеволода тѣмъ, что хотелъ возвратить старому Ростову старшинство предъ новымъ Владимиромъ и говорилъ отцу: «дай мнѣ Владимиръ къ Ростову». Всеволодъ собралъ у себя на совѣтъ духовенство и дружину и торжественно лишилъ Константина старшинства надъ братьями, оставивь послѣ себя великое княженiе второму сыну Юрiо. Константинъ не примирился со своимъ подчиненнымъ положенiемъ и при первомъ же удобномъ случаѣ попытался вернуть себѣ старѣйшинство. Онъ соединился съ новгородцами противъ своихъ родныхъ братьевъ. Рѣшительная битва между противниками произошла недалеко отъ Владимира, на рѣчкѣ Липицѣ (1216). Побѣдили новгородцы; Юpiй, убѣжавъ съ поля битвы, отказался отъ великаго княженiя и отдалъ его Константину; Новгородъ же вышелъ изъ зависимости отъ суздальскихъ князей. Съ этой поры въ Суздальской области не стало единодержавной власти. Область раздѣлилась на нѣсколько княженiй; великiй князь сидѣль во Владимирѣ, а его братья и племянники сидѣли въ другихъ городахъ и мало зависѣли отъ великаго князя. Великое княженiе потомки Всеволода наслѣдовали по родовому порядку: брать послѣ брата, племянникъ после дяди. Отличiе отъ Суздальской Руси древней Кiевской состояло только въ томъ, что въ городахъ не было вѣчевого устройства и князья были полными хозяевами въ своихъ «удѣлахъ»,— такъ стали называться ихъ владенiя.
§ 32. Княжества Волынское и Галицкое; ихъ соединенiе. Одновременно съ тѣмъ, какъ на сѣверо-востокѣ Руси вырастало и крѣпло Суздальское княжество, на юго-западныхъ окраинахъ Русской земли стали развиваться и богатѣть земли Волынская и Галицкая, соединившiяся около 1200 года въ одно сильное княжество.
Земля Волынская съ главнымъ городомъ Bладимиромъ Волынскимъ занимала мѣста по правому берегу Западнаго Буга и чрезъ верховья Припяти простиралась до Южнаго Буга. Свое названiе она получила от древнzго города Волыня и племени волынян] (бужан], дулѣбовъ), ее населявшаго. Съ глубокой древности она была подчинена кiевскимъ князьямъ. Съ середины же ХII вѣка въ ней образуется своя княжеская линiя — старшихъ Мономаховичей, происходившихъ отъ старшаго сына Мономаха, Мстислава Владимировича (§ 18). Сынъ его, князь Изяславъ Мстиславичъ, первый основался на Волыни и отсюда добывалъ Кiевъ. Отсюда же искалъ Кiева и его сынъ Мстиславъ Изяславичь. Такимъ образомъ, волынскiе князья, подобно своимъ братьямъ и дядямъ, младшимъ суздальскимъ Мономаховичамъ, прiбрѣли себѣ на Полыни постоянную «отчину» и желали присоединить къ ней старый Кiевъ. Сынъ Мстислава Изяславича, Романъ Мстиславичъ, былъ особенно удачливы: ему после долгой борьбы не только удалось овладѣть Кiевомъ, где онъ сталъ держать подручныхъ ему князей, но удалось прiбрѣсти и сосѣднее съ Вольнью Галицкое княжество.
Галицкое княжество состояло изъ двухъ частей: гористой и равнинной. Гористая часть была расположена на восточныхъ склонахъ Карпатъ и главнымъ городомъ имѣла Галичъ на р. Днѣстрѣ. Равнинная часть простиралась на сѣверъ, къ Западному Бугу, и носила пазванiе «Червенскихъ городовъ», по имени древняго города Червеня съ его пригородами. Какъ далекая окраина Русской земли, Галицкая земля не была привлекательна для князей. Поэтому въ Червенскiе города кiевскiе князья посылали молодыхъ князей, которымъ не было части въ другихъ мѣстахъ Руси. Постановленiемъ Любечскаго съѣзда (§ 17) тамъ были помѣщены князья-изгои Василько и Володарь. Съ тѣхъ поръ Галицкая окраина превратилась въ особое княжество. Сынъ Володаря, Валодимирко († 1152), соединилъ вс† его города подъ своей единодержавной властью и сдѣлалъ столицею княжества Галичъ. Въ отношенiи своего княжества онъ игралъ ту же роль, какую игралъ Юрiй Долгорукiй въ Суздальскому краю: онъ былъ первымъ его устроителемъ 1).
1) Лукавый и жестокiй Володимирко не оставилъ по себѣ доброй памяти. Какъ примѣръ лукавства и лживости Володимирка, лѣтописецъ приводитъ его отвѣтъ одному послу, когда тотъ напомнилъ князю о святости крестнаго цѣлованiя: „и что ми имать сотворити сiй крестъ малый?" съ усмѣшкою сказалъ Володимирко.
Начатое имъ дѣло объединенiя и усиленiя Галицкаго княжества продолжалъ его сынъ Ярославъ (прозванный Осмомысломъ). Въ его долгое княженiе (1152—1187) Галичъ достигъ большого внѣшняго могущества. Приливъ поселенцевъ въ Галицкiй край шелъ тогда не только съ востока, изъ Руси, но и съ запада, изъ Венгрiи и Польши. Плодородiе края манило туда населенiе; положенiе Галича между Западной Европою и Русью способствовало развитiю его торговли и процвѣтанiя городовъ. Талантливый Ярославъ умело воспользовался благопрiятными обстоятельствами и поднялъ свое княжество на большую высоту. «Слово о полку Игоревѣ» справедливо ставитъ Ярослава по значенiю рядомъ со Всеволодомъ Большимъ Гнѣздомъ. Они были въ то время сильнѣйшими князьями на Руси.
Послѣ смерти Ярослава Осмомысла въ Галичѣ начались смуты и въ нихъ прекратился родъ галицкихъ князей. Галицкимъ княженiемъ овладѣлъ волынскiй князь Романъ Мстиславичъ (1199) и такимъ образомъ Волынь и Галичъ соединились въ одно значительное государство. Хотя смуты продолжались и послѣ смерти Романа (1205), однако его государство не распалось, а достигло еще большаго могущества въ княженiе сына Романа, князя Данiила Романовича (§ 37).
Какъ на сѣверо-востокѣ, въ Суздальской Руси возвышенiе княжескаго могущества совершалось въ зависимости отъ быстраго заселенiя края русскими поселенцами, такъ и на юго-западѣ Волынскiе и Галицкiе князья стали сильны и влiятельны благодаря тому, что ихъ земли стали наполняться при ходцами съ разныхъ сторонъ. Но положенiе князей галицко-волынскихъ было труднѣе и опаснѣе положенiя князей суздальскихъ. Во-первыхъ, Волынь и Галичъ имѣли своими сосѣдями сильныя и воинственныя народности: угровъ, поляковъ и литовцевъ; недалеки были и степные враги Руси — половцы. Поэтому князья волынскiе и галицкiе должны были всегда думать о защитѣ своихъ владѣнiй съ сѣвера и запада, отъ королей угорскихъ и польскихъ, а не только съ юга — отъ половцевъ. Кромѣ того, въ своихъ политическихъ продпрiятiяхъ эти князья привыкли сами пользоваться помощью тѣхъ же угровъ, литвы и поляковъ, если съ ними въ ту минуту не воевали. Такимъ образомъ иноземныя силы неизбѣжно вмешивались въ волынско-галицкiя дѣла и при случаѣ готовы были захватить эти княжества въ свою власть (что позднѣе имъ и удалось). Во-вторыхъ, на Волыни, и въ особенности въ Галичѣ, рядомъ съ княжескимъ единодержавiемъ возникла сильная аристократiя въ видѣ княжескаго боярства. Даже такiе умные и талантливые князья, какь Ярославъ Осмомыслъ и Романъ, должны оыли считаться съ боярскимъ самоволiемъ. Князь Романъ пытался сломить 6оярство открытымъ гоненiемъ, говоря, что «пчелъ не передавить — меда не ѣсть». Однако боярство не было истреблено Романомъ и послѣ Романа приняло самое дѣятельное участiе въ смутахъ, ослабляя силу Галицкой и Волынской земли.
Близость и вмѣшательство иноземцевъ и боярская олигархiя были двумя главными причинами того, что изъ Галицко-Волынскаго княжества не образовалось единаго сильного государства. Послѣ своего расцвѣта въ ХII—ХIII вѣкахъ это княжество быстро стало клониться къ упадку, ослабѣло въ смутахъ и было завоевано иноземцами — поляками и литвою.
Начало книги ◀ ▶ Эпоха татарскаго завоеванiя. §§ 33—35.