Спустя четверть века... — Крепость "Орешек". Лениздат. 1967

Вересов А. И. Крепость "Орешек". — Л.: Лениздат, 1967. — С. 56—78

Праздновались годовщины. Праздновались десятилетия великого Октября. Разрастался старинный посад на берегу Невы, издавна носивший одинаковое имя с крепостью — Шлиссельбург. Всё шире развертывал свои каменные плечи и поселок, давно уже носящий имя Морозова в честь шлиссельбуржца, почетного академика Николая Александровича Морозова. Расцветало Приладожье, древний и неиссякаемо молодой прекрасный край потомственных рыбаков и судовщиков.

Жизнь стремительно проносилась мимо тихого островка в начале Невы; на нем высились мрачные тюремные стены, Закопченные давно отбушевавшим огнем. В Шлиссельбургской крепости был небольшой музей. Виднелись мраморные доски в память казненных Здесь революционеров. А в обширных зданиях разместились флотские склады. Жизнь, напоенная памятью минувшего...

Но вот снова гремят набаты. И происходит удивительное, такое, что предвидеть было невозможно. Старая крепость, давно утратившая военное значение, снова в боевом строю. Стены и амбразуры, казалось уже ставшие достоянием музейной тишины, озарились орудийными вспышками.

Боевое пламя как бы одарило всю далекую историю Шлиссельбургской крепости, седые века, когда она была форпостом России. Наpвание — Шлиссельбургская крепость — упоминалось в сводках Совинформбюро. Солдаты же называли ее «Орешком», так же, как древние жители Новгорода и петровские гвардейцы.

8 сентября 1941 года гитлеровские войска pахватили город Шлиссельбург. Но все попытки врага переправиться на другой берег Невы были отбиты. Именно в эти тяжелые дни поистине героическую роль сыграла Шлиссельбургская крепость, которая оставалась в наших руках. Защитники острова у истоков Невы вписали одну ив славных страниц в летопись Великой Отечественной войны.

Пятьсот дней держали они оборону крепости, пятьсот дней, из которых не было ни одного без боя. Протока шириной всего в двести метров отделяла бойцов от вражеских траншей на откосе Новоладожского канала.

Фашисты непрестанно обстреливали каждую пядь на крохотном островке. Они сбросили на него десятки тысяч снарядов, бомб, мин. Многие внутренние стены были превращены в порошок. В часы артиллерийских налетов над крепостью повисала красная туча. Днем путь к острову был плотно перекрыт огнем. Лодки с хлебом и боеприпасами подходили к причалам только в темные ночи.

Но люди жили под губительным огнем, жили и воевали.

Героически защищал крепость пехотный батальон, которым вначале командовал капитан Н. И. Чугунов. Это были отважные, самоотверженные люди.

Более двадцати защитников Шлиссельбургской крепости ныне живут и работают в Ленинграде. То, что они рассказали, дало возможность восстановить широкую картину обороны «Орешка». Бывший комиссар гарнизона крепости Валентин Алексеевич Марулин, преподаватель школы киномехаников, взволнованно, с большой теплотой говорит о своих боевых друзьях.

Старейшим по возрасту на острове был Константин Иванович Калинин. Ему довелось пролить кровь за Родину, когда Родине шел всего первый годок, а почти всех его нынешних сотоварищей по «Орешку» еще и на белом свете не было. В гражданскую войну он воевал на Восточном фронте, громил Колчака. Калинин в гражданскую был артиллеристом. Артиллеристом он стал и в Отечественную. Только тогда у него была трехдюймовая пушка, а в крепости — 76-миллиметровка.

С этим орудием он переправился с правого берега на остров и сам устанавливал орудие на крепостной стене. Бойцы называли эту пушку ласковым именем «Дуня».

Константин Иванович был наводчиком, а командовал орудием сержант, северянин, юноша чуть постарше двадцати лет. Именно артиллеристы этого расчета совершили удивительный подвиг. Они знали, что у правого берега Невы затоплена баржа со снарядами. В трудное время, когда в крепости каждый снаряд был на учете, артиллеристы ночью на лодках отправились к затонувшей барже.

Всё это происходило осенью. Солдаты ныряли в студеную воду, доставали ящики, грузили их в лодку. Три ночи продолжалась отважная работа. Потом эти снаряды приводили в боевую готовность, и они исправно кромсали вражеские позиции.

Характерен путь Константина Ивановича в послевоенные годы. Седым человеком он сел на студенческую скамью. Учился в заочном Индустриальном институте. Защитил диплом и стал главным механиком на фабрике «Красный Октябрь»...

Гарнизон крепости нередко называли «батальоном отважных». Но и среди отважных выделялся своей безудержной смелостью молодой солдат Степан Левченко.

С двумя товарищами он вызвался однажды разведать передний край врага. На шлюпке разведчики направились к Шлиссельбургу. Ночь была безлунная. Гребли осторожно, чтобы не выдать себя плеском весел. Высадились на каменистой косе, замаскировали шлюпку и поползли к позициям фашистов. Здесь затаились у землянки, откуда слышалась чужая речь. Разведчики высмотрели расположение траншей, пулеметных гнезд.

Они вернулись в крепость и затем повели на Шлиссельбург два десятка лодок. Это была разведка боем. Степан Левченко и его товарищ Серафим Кузнецов были тяжело ранены...

С именем Левченко связан и другой подвиг. В первый военный Октябрьский праздник на острове, на водонапорной вышке, был поднят красный флаг. Гордый стяг Отчизны был водружен отважным солдатом-комсомольцем. Гитлеровцы обрушили на вышку ураган огня. Они сбили кумачовое полотнище. Но Левченко, рискуя жизнью, не обращая внимания на обстрел, снова поднял флаг.

Артиллерийским огнем фашисты разбили вышку. Тогда флаг подняли на колокольне. Это был настоящий коллективный подвиг. Шесть добровольцев следили «за порядком». Среди добровольцев — стрелки и артиллеристы, пехотинцы и моряки. В эти огневые часы окрепла их братская дружба. Красный флаг реял над крепостью, которая казалась фашистам уничтоженной.

Этот флаг видели в оккупированном Шлиссельбурге, и люди верили в свое спасение. Легенды о красном флаге и посейчас рассказывают в Приладожье.

Горестно думать, что Степан Левченко не дожил до победы. Он погиб в Прибалтике, в предпоследний год войны...

Большой, несокрушимой силой в крепости была морская батарея, которая в числе первых на флоте получила почетное звание снайперской. Командира батареи лейтенанта Петра Кочаненкова артиллеристы видели всегда бодрствующим и недоумевали, когда же он отдыхает. Комиссар батареи Алексей Морозов был любимцем комендоров. Его горячее слово большевика поддерживало людей в самые трудные минуты. Он находился с ними и под минометным огнем, и в тот опаснейший момент, когда загорелся склад снарядов и тушить пожар пришлось, рискуя жизнью.

Моряки-артиллеристы размещались в Королевской башне. Здесь всё у них было на флотский лад. Жилое подземелье под башней называлось «кубриком», выбитый в камне спуск — «трапом».

Матросы сами собрали свои пушки. Это была работа трудная, боевая. Вот здесь-то и совершили моряки свой первый подвиг, начиная с которого за ними утвердилась слава людей бесстрашных.

Разобранная пушка лежала на старой островной пристани на виду у врага. Казалось, подойти к ней невозможно,— пули роились здесь, как пчелы. Сделать невозможное вызвался матрос Клементьев, юноша могучего сложения. Он взял в руки веревку и пополз на пристань.

Рядом с орудием стояла на рельсах заржавелая накренившаяся вагонетка. Клементьев дополз до пристани. Прижимаясь к земле, передвинул тяжелые стальные части поближе к узкоколейке. Потом собрался с силами и опрокинул груз в вагонетку. Всё это было сделано так ловко и быстро, что немцы ничего не заметили. Они увидели только, как вагонетка вдруг «сама» покатила в ворота крепости. Матросы, укрывшись за стеной, тянули веревку изо всех сил.

Через несколько дней орудие вступило в строй действующих...

Одним из самых отважных людей на острове был командир расчета, комсорг батареи Николай Конюшкин. Его пушка разбила больше десяти вражеских огневых точек. Комендоры первыми решили дать клятву — не покидать крепость до победы. Клятва была принята на комсомольском собрании, в землянке у крепостной стены, и в ней были такие слова:

Многие, очень многие жизнью подтвердили нерушимость этих слов...

Комендоров с «Орешка» хорошо знали на Ладожской флотилии, на всем Краснознаменном Балтийском флоте и в Ленинграде. Слава у них была добрая, громкая.

Моряки и пехотинцы обороняли остров с непоколебимой храбростью, памятуя, что рядом — ладожская Дорога жизни, а позади — Ленинград.

Много беззаветных героев отдали жизнь в бою. Защитники «Орешка» хоронили своих погибших товарищей здесь же на острове, под ветвями одинокой яблони на крепостном дворе.

Это была знаменитая яблоня, выращенная народовольцами в прошлом веке. Она разрослась, но так и не могла дотянуться до края стены. Дерево разделило солдатскую судьбу со многими защитниками острова. Фашистским снарядом его расщепило, а другим — снесло с корня.

Гарнизон оборонял остров до января 1943 года, до прорыва блокады Ленинграда. Пушки и минометы «Орешка» включились в общую, неслыханную на Ленинградском фронте артподготовку.

Солдаты «батальона отважных» вместе с бойцами первого эшелона вошли в освобожденный Шлиссельбург.

ВСТРЕЧИ НА ОСТРОВЕ

Первая послевоенная встреча солдат «батальона отважных» — участников обороны Шлиссельбургской крепости — произошла летом 1959 года. В солнечный день они приехали на остров вместе со своим комиссаром. Незабываемый день. Среди собравшихся были ленинградские рабочие, инженеры, педагоги, недавние стрелки, пулеметчики, артиллеристы.

Солдаты-ветераны ходили по крепости, говорили о былых боях, добрым словом поминали погибших друзей. Приехали на остров и те, кто будет восстанавливать «Орешек», создавать здесь музей. Ветераны рассказывали, где находилась переправа, где были позиции морской батареи. Показали место в воротах Государевой башни, где располагался орудийный расчет, показали пробитую в стене брешь, ведущую к пушке «Дуня», и узкий, углубленный в землю ход — «Волгу». Через этот лаз входили в крепость, а назывался он так потому, что здесь был полевой телефон с позывными «Волга».

Сам облик крепости волновал непередаваемо. Это был окаменевший слепок чудовищного сражения. Сохранились только внешние крепостные стены, на которых, казалось, опочили шесть веков отечественной истории. Все здания за этими стенами были обращены в развалины, истолчены в пыль. Почти весь остров зарос высоким, в человеческий рост, бурьяном.

Мечталось о том времени, когда сюда придут экскурсанты, чтобы услышать волнующий рассказ об «Орешке»...

С этого дня остров у истока Невы стал местом встреч, замечательных по значимости, по глубине мысли, заложенной в них. Каким-то путем об этих встречах узнают жители окрестных селений, и на остров съезжается много молодежи, комсомольцев, пионеров, рабочих соседних заводов.

Об одной из таких необыкновенных встреч и ныне вспоминают на Ладоге. Она произошла осенью 1959 года, накануне Октябрьского праздника. В гости к ладожанам приехали старые коммунисты, бывшие узники «Государевой темницы». Здесь их встретили участники обороны острова в 1941—1943 годах, представители пехотинцев и моряков.

Федор Николаевич Петров, член партии с 1896 года, остановился у одной из камер восстановленного Народовольческого корпуса.

— Памятные места,— сказал Федор Николаевич.— Семь лет моей жизни прошли здесь. А знаете, как мы называли эту страшную каторжную тюрьму? Шлиссельбургским университетом! Мы и здесь учились, готовились к решающим революционным боям.

Рядом с рассказчиком стоял его седой друг, тоже шлиссельбуржец и старый коммунист Иосиф Карлович Гамбург. Наклонясь к стене, он начинает тихо выстукивать согнутым пальцем. Федор Николаевич прислушивается, «читая» звуки: «тук-тук-тук».

Странно звучал этот каменный шорох,— словно издалека долетел он к нам... Именно так, сквозь камень, узники передавали друг другу вести...

До сумерек шла беседа на острове. Говорили и солдаты «Орешка». В тот день как бы подали друг другу руки два поколения Шлиссельбурга...

В октябре 1961 года в Шлиссельбургской крепости произошло другое волнующее событие.

В этот день была возвращена жизнь шлиссельбургской яблоньке. Да, да, тому легендарному дереву, которое с такой трогательной заботой вырастили народовольцы, под которым солдаты Великой Отечественной хоронили погибших героев и которое много лет назад разбил вражеский снаряд...

Морозовские школьники привезли на остров саженец яблони-трехлетки. В крепости юных ладожан ждали те, кто носил гордое звание шлиссельбуржцев.

В благоговейной тишине, в молчании посадили они деревце у стены. И сразу же у подножия, на свежевскопанной земле, вырос холмик ярких осенних цветов.

Вместе с пионерами у саженца стоял Виктор Янович Ильмас, бывший член Охтинской боевой дружины в 1905 году, бывший политкаторжанин, один из последних шлиссельбургских узников. Был здесь и комиссар крепости В. А. Марулин. На этот праздник приехал из Москвы и Н. И. Пьяных — младший сын освобожденного народом из крепости Ивана Емельяновича Пьяных. Он привез привет от шлиссельбуржцев-москвичей, от почти девяностолетнего профессора Федора Николаевича Петрова, ныне Героя Социалистического Труда...

О чем думали эти люди, слушая звенящий от волнения голос маленькой школьницы Раи Дюбченко?.. Она говорила:

— Наша школа берет шефство над яблонькой. Яблонька вырастет вместе с нами, сильная, крепкая, несущая добро людям!

И вот на острове снова живет деревце из легенды. Кто-то поставил здесь ограду. Кто-то каждую весну приносит сюда цветы. Она плодоносит, шлиссельбургская яблоня...

Последняя встреча, о которой мы хотим рассказать, произошла в то время, когда отмечалось 25-летие начала обороны крепости.

На острове, на крепостном дворе, у могилы погибших солдат «Орешка», стояли в строю все живущие в Ленинграде защитники крепости в годы Отечественной войны: пехотинцы во главе с комиссаром «батальона отважных» Валентином Марулиным и моряки во главе с командиром батареи Петром Кочаненковым.

В нескольких шагах от них выстроилась вторая шеренга. В этой шеренге были молодые солдаты последнего призыва. Они стояли под боевым знаменем.

Вокруг — сотни юношей и девушек из Петрокрепости, Морозовки, из многих ближних селений.

Молодежь давала торжественную клятву верности народу. Юноша звучным, далеко слышным голосом произносил слова, и все, кто был в эти минуты на острове, стоусто отзывались на них:

— Клянемся быть верными делу народа, делу Коммунистической партии до последнего вздоха, до последней капли крови, непоколебимо и безгранично, как были верны ему герои «Орешка»!

И шестикратный залп всколыхнул воздух над Невой!

Так этот остров стал местом, где молодые ладожцы дают величайшую в своей жизни клятву...

Недавно в Шлиссельбургской крепости создан музей (филиал Музея истории Ленинграда). Крепость восстанавливается. Отстроен Народовольческий (Третий) корпус. Ведутся работы в Первом корпусе. Разбит обширный цветник на мысу у Королевской башни, у памятника узникам Шлиссельбурга. Благоустраивается двор цитадели. Десятки тысяч экскурсантов каждый год приезжают сюда из многих городов и сел страны.

Корабли, приходящие по Волго-Балту к Шлиссельбургской крепости, причаливают здесь или замедляют ход, как бы отдавая поклон героям, лежащим в островной земле.

«Орешек» — воплощенный в камень рассказ о народном подвиге на протяжении столетий. Это рассказ, обращенный к молодым поколениям.