Образование новых государственных центров на Руси...— Сокращ. курс русск. истории. 1915
Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и Ко. Петроградъ, 1915. — С. 51—64
§ 23. Образованiе новыхъ государственныхъ центровъ на Руси и появленiе новыхъ внѣшнихъ враговъ Руси въ XIII вѣкѣ. Къ исходу ХII вѣка паденiе Кiева стало совершенно очевиднымъ. Этотъ великолѣпный городъ, возбуждавшiй удивленiе иностранцевъ своею красотою и богатствомъ, сталъ бѣднѣть и пустѣть. Населенiе Кiева и окружающихъ его Днѣпровскихъ волостей начало искать другихъ местъ для поселенiя, убѣгая отъ половецкаго разоренiя и княжескихъ усобицъ. Оно уходило всего чаще на западъ, въ сторону Карпатскихъ горъ, или же на сѣверъ, въ лѣсную область вятичей и далѣе за нее, въ такъ называемое «залѣсье» на верхней и средней Волгѣ. И вотъ на окраинахъ Русской земли, на смѣну старому Кiеву, къ ХIII вѣку возникаютъ три различныхъ центра государственной жизни, вокругъ которыхъ начинаетъ сосредоточиваться русская народность. Эти центры суть: «господинъ Великiй Новгородъ», ставшiй самостоятельнымъ и обособленнымъ государствомъ; затѣмъ новый городъ Владимиръ, основанный въ Ростово-Суздальской землѣ, и, наконецъ, городъ Галичъ на Днѣстрѣ. Въ то самое время, когда К1евъ шелъ къ упадку, эти города росли, крѣпли, богатѣли и привлекали къ себѣ населенiе. Въ Новгородѣ развилось вѣчевое управленiе, приведшее Новгородъ къ республиканскому устройству. Во Владимирѣ выросла единодержавная власть князя. Въ Галичѣ очень сильное влiянiе на дѣла получили бояре. Исторiя новыхъ государствъ, смѣнившихъ собою Кiевское, пошла поэтому неодинаковымъ путемъ, и судьбы этихъ государствъ оказались весьма различны.
Въ то же приблизительно время, когда вмѣсто Кiева обозначились новыя столицы, то-есть въ началѣ ХIII вѣка, у Руси появились новые враги. Съ юго-востока на смѣну половцамъ внезапно пришли новые кочевники — татары и обрушились на Русь, разоривъ и поработивъ ее. На сѣверо-западѣ, у Балтiйскаго моря, начали наступать на Литву и Русь нѣмцы, образовавшiе свои колонiи на устьяхъ Зап. Двины, Нѣмана и Вислы. Еще сѣвернѣе ихъ, на Финскомъ заливѣ и р. Невѣ, появились шведы и начали тревожить Новгородскiя земли. Подъ напоромъ нѣмцевъ литовцы пришли въ движенiе, стали объединяться и сами стали нападать на пограничныя русскiя волости. Подъ ударами всѣхъ этихъ враговъ должны были русскiе люди устраивать свой новый порядокъ. Новгородъ устоялъ противъ шведовъ и нѣмцевъ и сохранилъ свою независимость. Но юго-западныя русскiя области — Поднѣпровье — были покорены Литовскими князьями. Восточная же Русь, разоренная татарами, надолго подпала татарскому игу. Въ новой тяжелой обстановкѣ Русскому народу пришлось бороться за самое свое существованiе. Народными героями этой эпохи стали именно тѣ князья, которые умѣли соединять народныя силы для этой борьбы и выступали добрыми страдальцами за землю Русскую. Такими были князь Александръ Невскiй — въ сѣверной Руси, князь Данiилъ Галицкiй въ южной Руси, князь Довмонтъ — выходецъ изъ Литвы во Псковъ.
Эта тяжелая эпоха, пережитая Русью въ ХIII вѣкѣ, составляетъ переходъ отъ исторiи Кiевскаго государства къ исторiи тѣхъ государствъ, которыя его замѣнили, а именно: Новгородскаго государства, великаго княжества Владимирскаго и великаго княжества Литовскаго.
Новгородская Русь.
§ 24. Городъ Новгородъ Великiй и его страна. Новгородъ расположенъ по обоимъ берегамь р. Волхова, при истокѣ Волхова изъ озера Ильменя. Среди болотъ и низменностей Новгородъ занялъ ближайшiя кь озеру возвышенныя мѣста по теченiю руки. На правомъ берегу Волхова находилась «Торговая сторона» города; на лѣвомъ — «Софiйская сторона». Торговая сторона получила свое название отъ «торга» — рыночной площади и торговыхъ дворовъ и рядовъ; вся Торговая сторона дѣлилась на двѣ части, называвшiйся «копцами». Софiйская сторона называлась такъ потому, что въ ея центрѣ находился знаменитый храмъ св. Софiи, построенный Ярославомъ Мудрымъ. На этой сторонѣ было три «конца» города и, кромѣ того, среди нихъ внутренняя крѣпость — «дѣтинецъ» (иначе — «кремль»). Думаютъ, что первоначально концы города были отдѣльными самостоятельными поселками, которые лишь впослѣдствiи слились въ одинъ городъ съ общимъ «торгомъ» и «дѣтинцемъ» въ серединѣ». По отношенiю къ старымъ отдѣльнымъ «концамъ» новый общiй городъ и былъ на самомъ дѣлѣ названъ «Новгородомъ». Вь тeченie всей Новгородской исторiи «концы» Новгорода сохраняли внутреннюю самостоятельность и имѣли каждый свое самоуправленiе. Такимъ образомъ «господинъ Великiй Новгородъ» слагался изъ пяти «концовъ». Соотѣтственно пяти концамъ города вся волость Новгорода раздѣлялась на пять провинцiй, носившихъ названiе «пятинъ» 1).
1) Кругомъ Онежскаго озера (и до Бѣлаго моря) лежала Обонежская пятина; кругомъ Ладожскаго озера (и до Финскаго залива) лежала Водьская пятина. На юго-западъ отъ Новгорода и Ильменя шла пятина Шелонская (по рѣкѣ Шолони), а на юго-востокъ — пятина Деревская. Эти четыре пятины своими границами подходили къ самому Новгороду. Пятая же, Бѣжецкая, пятина лежала вдали отъ Новгорода, на востокъ, на водораздѣлахъ между р. Мстою и притоками Волги.
Эти пять пятинъ составляли территорiю Новгородскаго государства. За ними, на сѣверо-востокъ, по рр. Онегѣ, Сѣв. Двинѣ, Мезени, Печорѣ и по всему побережью Бѣлаго моря простирались зависимыя отъ Новгорода «земли Новгородскiя» 2).
2) Заволочье (по С. Двинѣ), Тре или Терская земля (на сѣверѣ Бѣлаго моря), Печора (на р. Печорѣ), Пермь (на р. Вычегдѣ), Вятка (на р. Вяткѣ) и др. Какъ въ древнемъ Римѣ государственною землею была Италiя, а земли въ внѣ ея были особыми "провинцiями" (praedium populi romani), такъ и въ Новгородѣ Великомъ государственною землею были "пятины", а "земли" внѣ ихъ играли роль зависимыхъ провинцiй, бывшихъ предметомъ новгородской эксплуатацiи.
Таковъ былъ составъ Новгородскихъ владѣнiй въ эпоху процвѣтанiя Новгорода (ХIII—XIV вв.). Хозяиномъ этихъ владѣнiй былъ «Новгородъ Великiй» — старшiй городъ со всѣмъ его свободнымъ населенiемъ. Новгородцы называли всѣ свои владѣнiя «землею святой Софiи», олицетворяя свое государство въ своемъ главномъ храмѣ, въ общей народной святынѣ. Подчиненные Новгороду города они звали «пригородами» Новгородскими. Все эти пригороды были въ западной половинѣ ихъ государства (на западъ отъ рѣкъ Волхова и Ловати). Съ запада и юго-запада грозили Новгороду чужеземные враги: шведы, нѣмцы и литва; oтъ нихъ Новгородъ и заслонялся крепостями. Важнѣйшiе изъ пригородовъ были: Псковъ (впослѣдствiи отдѣлившiйся отъ Новгорода), Изборскъ, Старая Руса, Ладога; небольшiе же укрѣпленные городки на западъ и югъ отъ Новгорода и Пскова считались десятками. На востокъ отъ Новгорода, напротивъ, совсѣмъ не было городовъ, ему подчиненныхъ: тамъ роль городовъ исполняли маленькiя неукрѣпленныя поселенiя, носившiя названiя «рядкoвъ» и расположенныя главнымъ образомъ по рѣкамъ (Боровичи на Мстѣ и др.). Новгородскiе пригороды также были не велики: они были сильны своими укрѣпленiями, но бедны населенiемъ, и имѣли тоже по 200, много по ЗОО населенныхъ дворовъ. По сравненiю съ ними Новгородъ и Псковъ можно назвать огромными городами, потому что въ нихъ было по 6—7 тысячь дворовъ, если не болѣе. Вообще въ древней Руси не было городовъ многолюднѣе Новгорода и Пскова. Стало быть, при слабой населенности страны эти города собирали въ своихъ стенахъ очень значительную часть населенiя и на многолюдныхъ вѣчахъ тѣмъ легче могли распоряжаться дѣлами своихъ волостей.
§ 25. Природа Новгородской страны. Развитiе Новгородcкой торговли. Пути сообщенiя. За исключенiемъ нѣкоторыхъ местъ въ южныхъ пятинахъ, вся новгородская страна была неплодородна. Покрытая мхами и болотами, она не могла прокормить населенiе скуднымъ запасомъ своего хлѣба и заставляла новгородцевъ заниматься рыболовствомъ, охотою и другими промыслами. Хлѣбъ новгородцы прiобрѣтали въ сѣверо-восточныхъ русскихь областяхь, въ Поволжьѣ, и оттуда везли его главнымъ образомъ по Мстѣ. Въ обмѣнъ на хлебъ они сбывали на востокъ тѣ товары, какiе доставали у своихъ западныхъ сосѣдей на Балтiйскомъ побережьѣ; это были ткани (сукна и полотна), металлическiя вещи (но не оружiе), вино, фрукты. Чтобы добыть эти дорогiе предметы съ запада, новгородцы должны были доставлять туда въ обмѣнъ разнаго рода сырье, въ которомъ западъ нуждался. Это сырье новгородцы или доставали у себя въ пятинахъ и земляхъ, или же получали съ востока. Въ необъятныхъ лѣсахъ сѣвера добывались мѣха пушного звѣря: соболей, лисицъ, куницъ, бобровъ и др. Лѣсныя «борти» (ульи въ дуплахъ деревьевъ) давали воскъ и медъ. На далекомъ Бѣломъ морѣ доставали ворвань (жиръ морскихъ животныхъ). Въ южныхъ пятинахъ разводили лень и коноплю. Съ далекаго востока получали шелкъ въ сыромъ виды. Всѣми этими товарами Новгородъ и снабжалъ западъ. Такъ недостатокъ въ хлѣбѣ создалъ для новгородцевъ необходимость торговаго обмѣна и повелъ къ развитiю новгородской торговли, которая и стала главнымъ занятiемъ Новгорода.
Въ глубокой древности въ поискахъ за товаромъ новгородцы проникли въ сѣверныя и сѣверо-восточныя пространства нынешней Pocciи и даже за Уралъ. Они не могли, конечно, завоевать силою столь обширныя земли. Они основывали въ нихъ свои колонiи, занимали мѣста для промысловъ, покупали земли у инородцевъ, жившихъ тамъ, кабалили этихъ инородцевъ (лопарей, кореловъ, самоѣдовъ) и такимъ образомъ становились хозяевами на сѣверѣ. Для заселенiя занятыхъ тамъ земель и для устройства промысловъ новгородскiе промышленники отправляли на сѣверъ отряды своей челяди, которая и закрѣпляла за своими господами, «боярами», огромныя пространства дикихъ земель сь рыбными ловлями, соляными варницами и разными лѣсными охотничьими промыслами. За боярскою челядью шли на сѣверъ отряды свободныхъ новгородцевъ для промысла, а иногда и для грабежей и насилiй надъ слабыми инородцами. Весь русскiй сѣверъ былъ такимъ образомъ захваченъ новгородцами и «примученъ» къ Новгороду.
Странствуя по сѣвернымъ рѣкамъ и Бѣлому морю на своихъ лодкахъ, «ушкуяхъ», «ушкуйники» новгородскiе хорошо знали, откуда и какими путями можно доставить въ Новгородъ драгоцѣнные товары, необходимые для новгородскаго торга съ заморскими нѣмцами. Всѣ такiе пути съ сѣвера вели въ Ладожское озеро и изъ него по р. Волхову въ Новгородъ. Рѣки Мста и Ловать въ то же время служили путями для товаровъ восточныхъ и южныхъ, которые шли въ Новгородъ изъ Руси Поволжской и Днѣпровской. Сосредоточивъ у себя русскiй товаръ, новгородцы отправляли его отъ себя на Балтiйское побережье рѣчными путями: по Волхову и Невѣ въ Финскiй заливъ, или по Шелони черезъ Псковь къ Рижскому заливу. Кромѣ рѣчныхъ путей шли изъ Новгорода на западъ и сухопутныя, «горнiя» дороги; изь нихъ важнѣйшая была на города Нарву и Колывань (Ревель).
Пo западнымъ путямъ прiѣзжали въ Новгородцъ нѣмецкiе купцы. Въ древнѣйшую пору Новгородъ торговалъ по преимущества съ «готскими» купцами: такъ назывались купцы съ о. Готланда изъ города Визби. Они имѣли въ Новгородѣ свой особый «готскiй» торговый дворъ. Позднѣе, съ расцвѣтомъ Ганзейскаго союза (въ ХIII— XIV вѣкахъ), въ Новгородѣ стали преобладать ганзейскiе купцы изъ сѣверной Германiи, построившiе въ Новгородѣ новый «нѣмецкiй» торговый дворъ. Иноземное нѣмецкое купечество составляло въ Новгородѣ особую замкнутую общину, которая имѣла свой уставъ (подъ названiемъ «скра») и свои церкви. Торговый отношенiя между нѣмцами и новгородцами сложились такъ, что заморскiе купцы чаще появлялись вь Новгородѣ, чѣмъ новгородскiе за моремъ, и потому весь оборотъ западной новгородской торговли направлялся скорѣе нѣмцами, чѣмъ русскими купцами. Зато въ торговлѣ восточной новгородцы были полными распорядителями. Не говоря уже о «земляхъ» новгородскихъ на сѣверѣ Руси, гдѣ новгородцы были полными господами, новгородцы со своими товарами постоянно ѣздили въ Поволжье, въ Кiевщину, въ Литовскiя земли и даже на мусульманскiй юго-востокъ — въ Хозарскiя земли. Находки древнихъ арабскихъ монетъ въ Новгородской области очень не рѣдки, что служитъ доказательствомъ торговыхъ сношенiй Новгорода съ мусульманскими рынками.
§ 26. Государственное устройство и управленiе Новгорода. Въ древнѣйшее время своего существованiя подъ властью Кiевскихъ князей, то-есть въ Х и XI вѣкахъ, Новгородъ ничѣмъ не отличался отъ прочихъ русскихъ городовъ. Кто княжилъ въ Кiевѣ, тотъ владѣлъ и Новгородомъ. Кiевскiе великie князья держали въ Новгородѣ своего намѣстника и управляли Новгородскою областью по общему порядку, какъ управляли Кiевомъ. Но когда въ Кiевской Руси, послѣ смерти Владимира Мономаха (1125), начались непрерывныя распри князей за Кiевъ, Новгородъ воспользовался княжескими усобицами и пересталъ принимать себѣ князей изъ руки кiевскаго князя. Новгородское вѣче стало само приглашать князей въ Новгородъ, избирая ихъ изъ разныхъ вѣтвей русскаго княжеского рода и предлагая имь отъ себя извѣстныя условiя 1).
1) Такой порядокъ могъ утвердиться въ Новгородѣ въ ХII вѣкѣ потому, что Новгородская земля были далека отъ Кieвa: съ одной стороны, ослабѣвшiе князья кiевскiе не имѣли силъ держать дальнiй Новгородъ въ подчиненiи себѣ; а съ другой стороны, князья, искавшiе Кieвa, не хотѣли связывать свою судьбу съ Новгородомъ, они боялись, сидя въ Новгородѣ, упустить Кiевъ, и оттого держались на югѣ, предоставляя Новгородскiй столъ младшей братьѣ.
Усвоивъ себѣ обычай избирать князя, новгородцы въ то же время начали избирать себѣ и «владыку». До середины ХII вѣка архiерея (сперва епископа, потомъ архiепископа) присылалъ въ Новгородъ Кiевскiй митрополитъ по своему собственному выбору. Съ середины XII вѣка новгородцы стали сами выбирать архiепископа изъ мѣстнаго духовенства и посылали его отъ себя къ митрополиту для поставленiя въ санъ. Наконецъ, новгородцы стали, взамѣнъ прежнихъ княжескихъ посадниковъ и тысяцкихъ, выбирать своихъ и такимъ образомъ окружили князя своими чиновниками, требуя, чтобы онъ управлялъ въ Новгородѣ только съ «новгородскими мужами», а не съ своею княжескою дружиною.
Добившись такого порядка, Новгородъ превратился въ самостоятельное государство, въ которомъ верховная власть принадлежала вѣчу. Вѣче избираетъ князей и изгоняетъ ихъ; избираетъ владыкъ и въ случае недовольства ими сводитъ ихъ; избираетъ и увольняетъ сановниковъ, управляющихъ дѣлами Новгорода. Вѣче установляетъ новые законы, утверждаетъ договоры съ иноземцами, рѣшаетъ вопросы о войнѣ и мирѣ. Вѣче судитъ важнѣйшихъ лицъ и важнѣйшiя дѣла — отъ столкновенiй князя съ новгородскими сановниками до преступленiй пригорожанъ новгородскихъ. Словомъ, новгородское вѣче направляясь всю политическую жизнь Новгорода и ero земель. Мѣстомъ собрания вѣча бывалъ «Ярославовъ дворъ» (площадь у торга на Торговой сторонѣ) или же площадь въ Дѣтинцѣ у св. Софiи. На вѣче шелъ всякiй свободный граждански новгородцъ, имѣвшiй свое хозяйство (дѣти, хотя бы и взрослыя, но жившiя въ хозяйствѣ отца, не считались въ древней Руси полноправными гражданами). Одинаково съ новгородцами на вѣче могли идти и жители пригородовъ, прiѣзжавшiе въ Новгородъ. Дѣла на вѣчахъ решались не по большинству голосовъ, а общимъ крикомъ (предполагалось-единодушно) 1).
1) На нашъ современный взглядъ этотъ способъ кажется страннымъ и безпорядочнымъ. Чтобы понять его, надобно помнить, что Новгородъ состоялъ изъ нѣсколькихъ общинъ — „концовъ", дѣлившихся, вь свою очередь, на меньшiя общины — „сотни" и „улицы". На вѣчахъ члены этихъ общинъ стояли, конечно, вмѣсте и легко могли сговориться между собою по каждому дѣлу, такъ что послѣ переговоровъ выяснялось мнѣнiе каждой общины. А изъ суммы этихъ мнѣнiй и составлялось мнѣнiе вѣча. Стало быть, не было нужды считать отдѣльные голоса людей, составлявшихъ тысячную толпу: надобно было только убѣдиться, что всѣ общины, составлявшiя Великiй Новгородъ, сошлись на томъ или другомъ рѣшенiи.
Если при этомъ не достигали согласiя, то ссорились и даже дрались. Иногда изъ одного вѣча образовывалось два взаимно враждебныхъ. Начиналось междоусобiе; всего чаще на мосту черезъ Волховъ сходились враги для боя, и владыка новгородскiй съ духовенствомъ спѣшилъ мирить согражданъ.
При такихъ порядкахъ, понятно, вѣче но могло толково обсуждать подробности сложныхъ и важныхъ дѣлъ. Оно могло только, выслушавъ готовый докладъ по дѣлу, принять его или отвергнуть. Такiе доклады подготовлялись для вѣчевыхъ собранiй особымъ правительственнымъ совѣтомъ. Въ него входили всѣ важнѣйшiе новгородскiе сановники — посадники и тысяцкiе, какъ тѣ, который были вь должности («степенные»), такъ и тѣ, кто уже оставилъ должность («старые»). Во главѣ совѣта стоялъ вь древнѣйшее время князь, а потомъ — «владыка». Совѣтъ назывался по-новгородски «господою»; нѣмцы, торговавшiе съ Новгородомъ, называли его «Неггеn». Вся государственная жизнь Новгорода подлежала вѣдѣiю господы; она руководила и внѣшними сношенiями, и ѣечевою дѣятельностью Чѣмъ далѣе шло время, тѣмъ влiятельнѣе становился въ Новгородѣ этоть аристократическiй совѣтъ.
Избирая себѣ князя, новгородское вѣче вступало съ нимъ въ договоръ или «рядъ». Оно обязывало князя цѣловать крестъ на томъ, на чемъ цѣловали Новгороду крестъ его предки:. «Новгородъ держати въ старинѣ по пошлинѣ». Само же вѣче цѣловало князю крестъ на томъ, чтобы его «княженiе держати честно и грозно безъ обиды». По новгородской «пошлинѣ», то-есть по старому обычаю, князь въ Новгородѣ былъ: высшею военною и правительственною властно. Онъ предводительствовалъ новгородскою ратью, былъ верховнымъ судьею и правителемъ новгородскимъ. Среди своихъ внутреннихъ ссорь и усобицъ новгородцы очень нуждались въ справедливомъ посредникѣ, который бы ни отъ кого изъ нихъ не зависѣлъ, «любилъ добрыхъ и казнилъ злыхъ». Такимъ посредникомъ и являлся князь. Но чтобы самъ князь не обратилъ своей власти противъ Новгорода, новгородцы ставили ему рядъ условiй. Они разссматривали князя, какъ посторонняго Новгороду иноземца, и потому обязывали его и его дружину не прiобрѣтать въ Новгородскихъ владѣнiяхъ земель и челяди и не торговать самому, безъ посредства новгородскихъ купцовъ, съ нѣмцами на нѣмецкомъ дворѣ. Такимъь образомъ князь не могъ никакими путями войти въ составъ новгородскаго общества и всегда оставался для Новгорода постороннимъ. Какъ постороннее Новгороду лицо, князь и жилъ не въ самомъ Новгородѣ, а верстахъ въ трехъ отъ Новгорода, ближе къ Ильменю, въ такъ называемомъ Городищѣ. Править Новгородомъ князь обязывался, не измѣняя новгородскихъ законовъ и порядковъ, притомъ съ постояннымъ участiемъ посадника, избраннаго вѣчемъ 1).
1) Посадникъ сопровождалъ князя на войну, присутствовалъ при княжескомъ судѣ, вмѣстѣ съ княземъ назначалъ должностныхъ лицъ на низшiая должности, словомъ, контролировалъ каждое дѣйствiе князя. Управлять Новгородомъ князь долженъ былъ исключительно посредствомъ новгородцевъ, никуда не назначая своихъ, дружинниковъ; кромѣ того, и самъ онъ долженъ былъ находиться вь Новгородскихъ предѣлахъ, а если уѣзжалъ оттуда, то терялъ, право управлять Новгородомъ.
За свою службу Новгороду князь получалъ «дары» и «дань» въ точно опредѣленномъ размѣрѣ и, сверхъ того, пользовался разными угодьями и правомъ охоты въ особо отведенныхъ мѣстахъ. Въ свою очередь, князь давалъ новгородцамъ различныя льготы въ своемъ княжествѣ, откуда онъ былъ приглашенъ въ Новгородъ.
Выборные новгородскiе сановники, посадникъ и тысяцкiй, вели текущiя дела управленiя, помогая князю и въ то же время наблюдая за нимъ. Посадникъ вѣдалъ гражданскiя дѣла, а тысяцкiй былъ предводителемъ новгородской «тысячи», то-есть ополченiя. Подъ вѣдѣнiемъ посадника находились выборные старосты концовъ («кончанскiе» или «конецкiе») и улицъ («уличанскiе» или «улицкiе»). Тысяцкому были подчинены сотскiе — начальники десяти «сотенъ», составлявшихъ тысячу. Въ древности всегда бывало такъ, что каждый чиновникъ не только управлялъ, но и судилъ своихъ подчиненныхъ; по общему обычаю былъ свой судъ и у посадника, и у тысяцкаго. Вѣче выбирало этихь сановниковь безь срока; они были на степени, то-есть правили свою должность, пока были угодны вѣчу. Посадникъ всегда выбирался изъ знатнѣйшихъ и богатѣшихъ новгородцевъ, изъ большихъ «бояръ», и поэтому былъ представителемъ новгородской аристократiи. Напротивъ, тысяцкiй представлялъ собою всю новгородскую массу, входившую въ «тысячу» 1).
1) Управленiе пятинъ новгородскихъ и пригородовъ находилось въ рукахъ выборныхъ новгородскихъ властей. Пятины и пригороды были приписаны къ „концамъ" Новгорода и сносились съ Новгородомъ черезъ свой „конецъ". Что же касается до новгородскихъ „земель" и „волостей", то степень и порядокъ ихъ зависимости oтъ Новгорода трудно опредѣлить. Ими правили скорѣе всего новгородскiе промышленники, которые въ нихъ заводили свои промысла и устраивали свое частное вотчинное управленiе.
Новгородскiй владыка, архiепископъ, не только вѣдалъ новгородскую церковь, но имѣлъ большое значенiе и въ политической жизни Новгорода. Онъ занималъ первое мѣсто въ новгородскомъ правительственномъ coвѣтѣ. Онъ слѣдилъ за деятельностью вѣча: всякое pѣшенiе вѣча обыкновенно требовало «благословенiия» владыки; въ вѣчевыхъ распряхъ владыка являлся примирителемъ, входя въ бушующую толпу въ священномъ облаченiи и съ крестомъ. Въ сношенiяхъ съ иноземцами владыка часто являлся на первомъ мѣстѣ: онъ своею печатью скрѣплялъ договорная грамоты; къ нему иноземцы обращались за покровительствомъ и защитою, когда ихъ обижали въ Новгородѣ. Дворъ владыки у Софiйскаго собора и самый соборъ св. Софiи были правительственнымъ центромъ, гдѣ собиралась «господа», хранился государственный архивъ Новгорода и богатая Софiйская церковная казна, на которую новгородцы смотрѣли, какъ на государственную. Владыка управлялъ громаднымъ количествомъ церковныхъ повгородскихъ земель. У него былъ свой штатъ чиновниковъ и служни («софiяне») и свой «полкъ», отдельно отъ общаго повгородскаго ополченiя. Понятно, почему новгородцамъ было важно самимъ выбирать своего владыку, а не получать назначеннаго со стороны.
§ 27. Составъ Новгородскаго населенiя и борьба классовъ въ Новгородѣ. Населенiе Новгорода и его земель дѣлилось по своему имущественному положенiю на двѣ группы: людей лучшихъ или вящшихъ и людей молодшихъ или меньшихъ. Къ первой группѣ принадлежали новгородскiе бояре, житьи (или житые) люди и добрые купцы. Это была богатая новгородская знать, владѣвшая землями въ разныхъ мѣстахъ пятинъ и волостей повгородскихъ и снабжавшая новгородскiй рынокъ товарами изъ этихъ земель и денежными капиталами. Тѣ изъ богатыхъ семей, члены которыхъ были часто избираемы на высшiая должности вѣчемъ, прiобрѣтали черезъ это особую знатность и названiе бояръ. Менѣe чиновныя, но столь же богатыя семьи звались житьими. (Подобное различiе было между «сенаторами» и «вcадниками» въ римскихъ оптиматахъ). Какъ всегда бываетъ въ исторiи большихъ торговыхъ городовъ, въ Новгородѣ, съ развитiемъ его торговли богатство и влiянiе торговой знати возросли до такой степени, что рѣзко отдѣлили эту знать отъ прочаго населенiя, живiauo въ бѣдности. Все это бѣдное населенiе составляло одну массу «черни», называемой меньшими людьми. Въ самомъ Новгородѣ, также и въ другихъ городахъ Новгородской земли это были мелкiе торговцы, ремесленники и рабочiе. Въ пятинахъ же меньшими людьми звались смерды (крестьяне) и половники (батраки, работавшiе на хозяевъ изъ половины урожая). Смерды жили на государственныхъ земляхъ и были устроены въ особыя общины, носившiя названiе погостовъ, а половники зависѣли отъ своихъ хозяевъ-землевладѣльцевъ и по своему житейскому положенiю приближались къ холопамъ, которыхъ въ Новгородской землѣ было такъ же много, какъ и въ другихъ Русскихъ земляхъ.
Во все продолженiе Новгородской исторiи въ Новгородѣ происходили внутреннiя междоусобiя и смуты. Первоначально несогласiя между новгородцами были случайностей и возникали, напримѣръ, по поводу приглашенiя князя, когда одна часть вѣча хотѣла одного князя, а другая — другого. Впослѣдствiи же, съ образованiемъ въ средѣ новгородцевъ сильной и властолюбивой торговой знати, внутренняя вражда въ Новгородѣ, стала постоянной и непрерывной. Знать стремилась управлять Новгородомъ по своему нраву и желала распоряжаться на вѣчахъ по своей волѣ. Нажимая на зависимую отъ нихъ бедноту, они приводили дѣло къ тому, что на вѣчахъ эта бѣднота поневолѣ творила ихъ волю и рѣшала дѣла такъ, какъ желали бояре. Однако такая житейская зависимость очень раздражала свободную новгородскую чернь и дѣлала ее безпокойною. Вѣчевую толпу легко можно было поднять на тѣхъ бояръ, которые казались ей утѣснителями, и тогда «худые мужики вѣчники» начинали бить и грабить своихъ «лучшихъ людей», а затѣмъ снова впадали въ прежнюю отъ нихъ зависимость. Мало-по-малу вражда большихъ и меньшихъ людей новгородскихъ получила чрезвычайную остроту и Новгородъ впалъ въ тяжелую непрерывную смуту. Боролись между собою не только бояре и чернь, но и однѣ боярскiя семьи съ другими. Въ надеждѣ овладѣть властью въ Новгородѣ, честолюбивые бояре сближались сь недовольною толпою, поднимали ее противъ другихь бояръ, ихъ соперниковъ, и начинали открытое междоусобiе, сопровождаемое грабежами и убiйствами.
Эта смута была первою и главною причиною паденiя Новгорода. Лишенный внутренняго порядка, Новгородъ не могъ ни держать въ повиновенiи свои пригороды и земли, ни обороняться успѣшно отъ внѣшнихъ враговъ. По всей землѣ Новгородской шло неустройство, а сосѣди Новгорода — Литва и Москва — были готовы имъ воспользоваться и при первомъ же удобномъ случаѣ подчинить себѣ Новгородъ. Чуя опасность и не имѣя силъ въ открытой борьбѣ отстаивать свою независимость, новгородцы должны были прибѣгнуть къ единственному остававшемуся средству: искать союза съ однимъ врагомъ, чтобы съ его помощью защититься отъ другого. И въ этомь дѣлѣ они разошлись: одни хотѣли въ союзѣ съ Литвою борониться отъ Москвы, а другiе желали, наоборотъ, сблизиться съ Москвою и бороться съ Литвой. На литовской сторонѣ стояли лучшiе люди; меньшiе же люди тянули къ Москвѣ. Дѣло кончилось тѣмъ, что Московское княжество въ 1478 году завоевало Новгородъ, а затѣмъ присоединило къ ceбѣ и все ero земли (§ 47). При этомъ завоеванiи погибли или разорились лучшiе люди повгородскiе, а чернь получила московское устройство. Ставъ московскимъ городомъ, Новгородъ понемногу утратилъ свое торговое значенiе, потому что торговымъ оборотомъ Новгорода стала распоряжаться Москва.
§ 28. Псковъ. Какъ выше было сказано, Псковъ былъ крупнѣйшимъ Новгородскимъ пригородомъ и по своей населенности равнялся Новгороду. По пространству же своему онъ, пожалуй, даже превосходилъ Новгородъ. Псковъ былъ расположенъ на скалистомъ мысу, при впаденiи рѣчки Псковы въ большую и глубокую рѣку Великую. Первоначально онъ состоялъ изъ небольшой крѣпости — «дѣтинца», или «крома», а затѣмъ разросся во всѣ стороны, былъ обнесенъ одною внѣшнею стѣною и, сверхъ того, укрѣпленъ нѣсколькими внутренними стѣнами. Въ такомъ видѣ онъ представлялъ собою огромную твердыню, совершенно неприступную для врага. Въ «дѣтинцѣ», или «кромѣ», помѣщался главный Псковскiй соборъ Св. Троицы, имѣвшiй для Пскова то же значенiе, что Святая Софiя для Новгорода. Въ центрѣ города находился «торгъ». Самый городъ дѣлился на шесть концовъ, которые, какъ и въ Новгородѣ, имѣли свое особое управленiе. Земля, принадлежавшая Пскову, была невелика и узкою полосою тянулась сь юга на сѣверъ, вдоль р. Великой и береговъ Чудскаго озера. Въ ней стояли пригороды Пскова, числомъ 12. Всѣ oни представляли собою пограничныя крѣпости, какъ бы форты, окружавшiе главную крѣпость — Псковъ.
Такая сѣть укрѣпленiй была необходима на западной границѣ Руси. Псковъ стоялъ на рубежѣ русскихъ поселенiй, лицомъ къ лицу съ нѣмцами и Литвою, и оберегалъ Новгородскую землю, а вмѣстѣ и всю Русь, отъ вражескихъ нашествiй съ запада. Въ этомъ и заключалась его важность для Новгорода. Съ развитiемъ торговыхъ отношенiй Руси съ Балтiйскимъ побережьемъ, Псковъ получилъ и торговое значенiе. Вмѣстѣ съ тѣмъ, разросшись и разбогатѣвъ, Псковъ сталъ выходить изь Новгородскаго подчиненiя, стремился получить себѣ особыхъ князей и, наконецъ, въ 1348 году добился независимости: Новгородъ отказался посылать отъ себя во Псковъ посадника и призналъ Псковъ уже не пригородомъ, а «младшимъ братомъ» Новгорода. Съ тѣхъ поръ Псковъ самъ избиралъ своихъ посадниковъ, а князей получалъ почти всегда изъ рукъ великаго князя московскаго; съ Новгородомъ же у Пскова сохранилась одна связь: не имѣя своего архiерея, Псковъ былъ подчиненъ въ церковномъ отношенiи новгородскому владыкѣ.
Вѣчевая жизнь Пскова общимъ строемъ своимъ походила на новгородскую; но вѣче во Псковѣ было болѣе благоустроено и мирно, чѣмъ въ Новгородѣ. Во Псковѣ не было такой громадной разницы состоянiй, какъ въ Новгородѣ, а потому не было и такихъ острыхъ междоусобiй. Псковскiе бояре были но такъ богаты и влiятельны, а меньшiе люди не были такъ обездолены и угнетены, какъ то было въ Новгородцѣ 1).
1) Особенности общественнаго устройства во Псковѣ, его судебные и гражданскiе порядки определялись самостоятельнымъ Псковскимъ законодательствомъ, выработаннымъ на вѣчѣ. Памятникомъ этого законодательства является „Псковская судная грамота", составленная въ ХV' столѣтiи и замѣнявшая для Пскова Русскую Правду.
Изъ псковскихъ князей въ особенности почитались и почитаются во Псковѣ: св. Всеволодъ-Гаврiилъ Мстиславовичь (внукъ Мономаха), изгнанный новгородцами и принятый во Псковѣ, гдѣ онъ и скончался (1132), и князь Довмонтъ, бѣжавшiй на Русь изъ Литвы и блестяще оборонявшiй Псковъ отъ враговъ съ запада (1299). Оба они почiютъ въ Псковскомъ храмѣ Св. Троицы. Они были первыми самостоятельными представителями княжеской власти во Псковѣ. Съ ихъ именемъ Псковъ и связывалъ начало своей особности и независимости. Въ позднѣйшее же время псковскiе князья бывали обыкновенно подручными великихъ князей московскихъ и какъ бы ихъ намѣстниками во Псковѣ.
Начало книги◀ ▶Суздальская Русь.§ 29. Заселенiе Суздальской земли русскими славянами и образованiе великорусской народности. §§ 30—32.
ЭнциклопедиЯ
