Люблинская уния 1569 года; её значение и следствия — Сокращ. курс русск. истории. 1915
Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и Ко. Петроградъ, 1915. — С. 214—225
§ 91. Люблинская унiя 1569 года; ея значенiе и слѣдствiя. Мы видѣли (§ 41), что, несмотря на постоянное стремленiе Литвы къ самостоятельности и обособленiю отъ Польши, польское влiянiе въ Литвѣ послѣ Витовта продолжало расти. Его проводили великiе князья католики и поддерживала литовская шляхта, которой было выгодно водворить въ Литовскомъ княжествѣ польскiе порядки. Напротивъ, за сохраненiе старой самобытности въ Литвѣ стояла литовская аристократiя, православные князья и паны. Испытывая притѣсненiя со стороны своихъ католическихъ государей, они или уходили въ. подданство Московскихъ князей (§ 51), или же отстаивали свою вѣру, свои права и самостоятельность своего государства, на «сеймахъ», то-есть на съѣздахъ пановъ и шляхты, на которыхь решались въ Литвѣ важнѣйшiя государственныя дѣла. До середины XVI столѣтiя, несмотря на усиленiе польскаго влiянiя въ литовскомъ обществѣ, литовской знати удавалось отстаивать самобытность и самостоятельность своего княжества.
Обстоятельства измѣнились въ серединѣ XVI вѣка. Литва тогда вела неудачную войну съ Москвою изъ-за Ливонiи (§ 62). Иванъ Грозный взялъ Полоцкъ, опустошилъ добрую половину Литовскаго княжества и угрожалъ дальнѣйшими завоеванiями. Въ прежнее время литовская знать сама охотно шла подъ московскую власть; теперь же князья и паны литовскiе страшились и ненавидѣли Ивана Грознаго за его жестокости противъ бояръ и не желали ему подчиниться, боясь его опричнины. Они поэтому искали помощи противъ Москвы у Польши, а польское правительство воспользовалось этимъ въ своихъ видахъ.
Bъ то время королемъ Польскимъ и великимъ княземъ Литовскимъ былъ бездѣтный Сигизмундъ II Августъ. Съ его смертью прекращался родъ Ягайловичей (Ягеллоновъ) и возникалъ вопросъ о судьбѣ престоловъ Польскаго и Литовскаго. До сихъ поръ унiя Литвы съ Польшей была династическою: сохранится ли она, когда прекратится самая династiя?. Останутся ли государства въ прежнемъ соединенiи, или унiя будетъ отмѣнена? Король Сигизмундъ-Августъ и польское правительство желали полнаго соединенiя Короны (то-есть Польши) съ Княжествомъ (то-есть Литвою) навѣки въ одно государство. Пользуясь затруднительнымъ положенiемъ Литвы, потерявшей Полоцкъ, и страхомъ литовскаго панства передъ Грознымъ, король и поляки стали настойчиво проводить мысль о вечной унiи на общихъ сеймахъ литовской и польской знати и шляхты. До 1569 года Литва сопротивлялась. Но въ 1569 году на сеймѣ въ г. Люблинѣ сопротивленiе литовскихъ патрiотовъ было сломлено и послѣ большихъ споровъ и неудовольствiй составленъ былъ актъ о вѣчной унiи обоихъ государствъ, обрадовавшихъ отнынѣ одно нераздѣльное государство — Рѣчь Посполитую (Res Publica).
По Люблинской унiи, южная половина Литовскаго княжества (именно Волынь и Подляшье, Подолье и Кiевская земля) была прямо присоединена къ «Коронѣ», то-есть вошла въ составъ Польскаго королевства. Остальная же Литва образовала особое «Княжество» въ реальной унiи съ Короною. Это было тяжкимъ ударомъ для прежде могучаго Литовскаго государства. Поляки прямо отняли отъ него половину его земель, пoльзуясь временною слабостью Литвы и раздорами между литовскою знатью и шляхтою. Польскiе паны утверждали, что земли, взятыя ими отъ Литвы, издавна составляли достоянiе Польской Короны: король съ ними соглашался, а Литва не имела силъ протестовать. Потерявъ южныя области, Литовское княжество входило затѣмъ въ вѣчное соединенiе съ Польшею. Оба государства имѣли одного государя, котораго каждый разъ должны были избирать сообща (наслѣдственнаго преемства власти не было). У нихъ былъ общiй сеймъ, состоявшiй изъ свѣтской знати, католическаго духовенства и шляхты обоихъ государствъ. Былъ общiй сенатъ ( «паны, рада»), который вѣдалъ общiя внутреннiя дела и политику Рѣчи Посполитой. Но въ каждомъ изъ государствъ оставались свои особые законы, свои особые чиновники и свои отдѣльные войска. Въ Польшѣ действовали свои сборники законовъ («статуты и привилеи»), а въ Литвѣ — свой «Литовскiй статутъ». Въ Польшѣ и Литвѣ были въ каждой особые: гетманъ (начальникъ войска), канцлеръ (государственный секретарь), подскарбiй земскiй (министръ финансовъ), воеводы (начальники области) и другiе, менѣе важные чины. Одинаково въ Польiѣ и Литвѣ шляхта, составляя господствующее сословiе, собиралась на сеймы областные (повѣтовые) и государственные и избирала своихъ предводителей и представителей — маршалковъ вновь. Подъ ихъ предѣедательством дѣйствовали высшiе шляхетскiе суды — трибуналы (Коронный и Литовскiй).
Вскорѣ послѣ установленiя унiи 1569 года скончался послѣднiй Ягеллонъ, Сигизмундъ-Августъ (1572). Наступила эпоха избираемыхъ королей 1).
1) Соединенный сеймъ Польши и Литвы избралъ сначала французскаго принца Генриха Валуа (бывшаго затѣмъ французскимъ королемъ съ именемъ Генриха III) и заставилъ его согласиться на полное ограниченiе королевской власти въ пользу „народа-шляхты". Генрихъ, не стерпѣвъ шляхетской разнузданности, ушелъ во Францiю. Тогда былъ избранъ въ короли одинъ изъ вельможъ, Стефанъ Баторiй — также съ ограниченiемъ власти (1576—1586), а затѣмъ Сигизмундъ III — изъ шведскаго королевскаго дома Ваза.
При первыхъ же избранныхъ государяхъ вся политическая власть въ государства сосредоточилась въ рукахъ шляхетскаго сословiя. Шляхта окончательно отняла всякую самостоятельность и всякое значенiе у прочихъ сословiй (за исключениемъ нѣкоторыхъ городовъ, обладавшихъ правомъ самоуправленiя). Шляхта не только разделяла съ королями право верховнаго управленiя; она по закону имѣла право отказывать королю въ повиновенiи, если онъ нарушалъ ея права и вольности; шляхта могла даже поднимать оружiе противъ своего государя («рокошъ») и устраивать противъ него свои союзы («конфедерацiи»). Словомъ, шляхта обратилась въ полныхъ господъ Рѣчи Посполитой и привела государство кь безпорядку и анархiи. Но она гордилась своею «золотою вольностью» и открыто признавала, что въ государствѣ есть только одно сословие — «народъ-шляхта». Лишь духовенство католическое сохраняло свое независимое положенiе; все же прочее населенiе потеряло всякое значенiе въ политической жизни своего отечества.
Передача Русскихъ земель отъ Литвы Польшѣ и окончательное торжество польскаго порядка въ Литвѣ повели къ тяжелымъ послѣдствiями для русскаго населенiя Рѣчи Посполитой и для всего государства. Во-первыхъ, послѣ государственной унiи возникъ вопросъ о введенiи церковной унiи. По акту Люблинской унiи, Литва и Польша должны были соединиться въ одно государство и въ одинъ народъ, а народного единства не надѣялись достигнуть безъ единства вѣры. Во-вторыхъ, особенности польскаго шляхетскаго строя, распространясь на всѣ Литовско-Русскiя области, усилили крѣпостную зависимость отъ шляхты простого народа. Какъ церковная унiя, такъ и усиленiе крѣпостного гнета вызывали глубокое недовольство православно-русского населенiя и создали острое междоусобiе въ Рѣчи Посполитой.
§ 92. Церковная унiя. Религiозная борьба и дѣятельность братсвъ. Церковная унiя православiя съ католичествомъ была провозглашена еще въ XV вѣкѣ, но на дѣлѣ не удалась (§ 45). Послѣ же Люблинской унiи мысль о подчиненiи Риму православныхъ областей Рѣчи Посполитой показалась осуществимой. То было время великой религiозной борьбы въ Европѣ. Реформацiя отколола отъ католичества цѣлыя народности, и папы употребляли всѣ усилiя для того, чтобы подавить возникшее религiозное движенiе. Въ борьбѣ съ протестантизмомъ огромную услугу папству оказалъ вновь возникшiй (1540) монашескiй орденъ iезуитовъ, цѣлью когораго была именно защита католичества. Такъ какъ протестантство появилось и въ Рѣчи Посполитой, то противъ него и туда были призваны iезуиты. Какъ разъ въ эпоху Люблинской унiи они начали борьбу съ протестантствомъ въ Польшѣ и Литвѣ и скоро его задушили. Они устраивали безплатныя школы для воспитанiя детей въ католическомъ духѣ, писали учения сочиненiя противъ ересей въ защиту католичества, говорили блестящiя проповѣди, устраивали публичные диспуты, то-есть споры, о вѣрѣ. Эти мѣры оказывались дѣйствительнѣе открытыхъ гоненiй, и протестантство въ Литвѣ ослабѣло и почти исчезло. Справившись съ протестантскою «схизмою», иезуиты естественно принялись за борьбу съ православиемъ, которое они тоже считали «схизмою». Противъ православiя они употребляли такiя же мѣры: диспуты, проповѣди, литературную полемику, школьное обучение въ духѣ, противномъ православiю. Они всячески обличали безпорядки и жалкое состоянiе православной церкви въ Рѣчи Посполитой и указывали на то, что все зло и всѣ свои бѣды православные люди могуть легко легко, если только примутъ унiю и подчинятся папѣ. Всего ярче выражена была эта мысль ученымъ iезуитомъ Петромъ Скаргою въ сочиненiи его «О единствѣ церкви Божьей подъ однимъ пастыремъ» (1577).
Состоянiе русской церкви въ Литовско-Польскомъ государствѣ было неудовлетворительно. Въ XV столетiи, послѣ Флорентiйской унiи, Западно-Русская церковь отдѣлилась отъ, Московской митрополiи и получила для себя особаго митрополита (Кiевскаго). Вмѣстѣ съ тѣмъ она лишилась поддержки сильныхъ Московскихъ князей и оказалась въ полной зависимости отъ Литовскихъ государей, которые всѣ были убѣжденными католиками. Попытки ввести унiю, вовсе не возникающая послѣ митрополита Исидора въ Москвѣ, постоянно возобновлялись въ Литвѣ. Не успѣвъ, однако, превратить православныхъ въ унiатовъ, католическое правительство лишило ихъ своего покровительства и относилось холодно и даже враждебно къ своей православной церкви. Православные люди чувствовали себя въ обидѣ и униженiи. Они или уходили изъ Литвы въ Москву (§ 41), или, оставаясь на мѣстѣ, старались своими средствами защитить свою вѣру и церковъ отъ внѣшнихъ гоненiй и внутренняго безпорядка. Конечно, первыми защитниками церкви были удѣльные православные князья. Особенную славу изъ нихъ получили ревностные покровители православныхъ князья Константинъ Ивановичъ Острожскiй (1460—1530) и сынъ его Константинъ Константиновичъ (1526—1608). За князьями и простые люди научились сами заботиться о своей гонимой церкви и оборонять ее. Какъ паны-землевладельцы, такъ и горожане имѣли по закону право «патроната» надъ своими церквами и монастырями. Они участвовали въ избранiи пастырей, слѣдили за цѣлостью церковныхъ имуществъ, смотрѣли за порядкомъ въ церковныхъ дѣлахъ, обличали злоупотребленiя архiереевъ и духовенства, защищали церковные интересы передъ правительствомъ. Прихожане церквей составляли церковныя братства, которыя въ большихъ городахъ (Львовѣ, Кiевѣ и др.) достигли большого богатства и силы и стали замѣтно влiять на управленiе церковью.
Вмѣшательство мiрянъ чрезвычайно раздражало высшую iерархiю — тѣхъ архiереевъ, которыхъ короли умышленно подбирали изъ людей, равнодушныхъ къ благу церкви. Такiе apxiepeи походили болѣе на свѣтскихъ вольможъ и вели недостойную жизнь. Чѣмъ болѣе обличала ихъ паства, тѣмъ болѣе они искали покровительства у католическихъ властей. Наконецъ, въ концѣ XVI столѣтiя между такими архiереями созрѣла мысль о признаки унiи. Подчиняясь папѣ, они разсчитывали получить покровительство и поддержку какъ oтъ папы, такъ и отъ короля, и стать независимыми отъ своей паствы. Нѣкоторые епископы обратились къ королю Сигизмунду III съ заявленiемъ о готовности принять унiю. Получивъ поддержку короля, они увлекли за собою Кiевскаго митрополита (старого и слабого характеромъ Михаила Рогозу) и отправили въ Римъ къ папѣ своихъ вожаковъ (Луцкаго епископа Кирилла Терлецкаго и Волынскаго — Ипатiя Поцѣя) устраивать унiю и бить челомъ папѣ, чтобы онъ, принялъ Западно-Русскую церковь подъ свою власть (1595).
Это дѣло разгладилось и возбудило большое негодованiе среди православныхъ людей, не желавшихъ yнiи. Въ г. Брест, въ 1596 году, былъ созванъ церковный соборъ, на которомъ присутствовали какъ унiаты, подчинившiеся папѣ, такъ и православные, не желавшiе унiи. Произошелъ расколъ и образовалось два собора. Офицiально на одномъ соборѣ Западно-Русская церковь была объявлена принявшей унiю, при чемъ унiатами сталъ почти всѣ ея apxiepeи. Но на другомъ соборѣ часть духовенства и мiряне отказались повиноваться своимъ духовнымъ властямъ и поклялись не отступать отъ Восточной церкви. Обѣ стороны предавали одна другую проклятiю и вступили въ открытую борьбу, при чемъ король призналъ законнымъ постановленiе унiатскаго собора и потому счелъ, что православiю перестало существовать въ его государствѣ. Такъ совершилось торжество yнiи въ Западной Руси.
Разъ православiе сочтено было упраздненнымъ, то ревнителей православной вѣры сочли нужнымъ подвергнуть гоненiямъ, какъ ослушниковъ духовного начальства и еретиковъ. Православныя церкви, особенно сельская, не вошедшая въ унiю, закрывались; на нихъ не смотрѣли болѣе, какъ на храмы, и отдавали ихъ иногда на откупъ, для извлеченiя дохода, даже евреямъ, которые за деньги отпирали ихъ для совершенiя службъ. Православные были лишены политическихъ правъ, разсматривались, какъ «хлопы» (простонародье), и самая вѣра ихъ именовалась «хлопскою» и вызывала презрительное отношенiе со стороны высшихъ классовъ общества. Предоставленные своимъ силамъ и лишенные покровительства закона, православные люди стали на защиту своей вѣры, какъ могли. Во главѣ православныхъ были нѣкоторые вельможи, не покинувшiе своей отеческой вѣры (князь К. К. Острожскiй). Главную же силу гонимой православной церкви составляли городскiя братства и крупнѣйшие монастыри (Кiево-Печерскiй). Общими усилiями ихъ были созданы въ Кiевѣ и другихъ русскихъ городахъ прекрасныя богословскiя школы, изъ которыхъ выходили образованные защитники православiя. Они устною проповѣдью и изданiемъ книгъ о вѣрѣ успешно боролись съ унiею и католичествомъ и не давали заглохнуть православному дѣлу. Изъ ряда прочихъ школы особенно поднялась и развилась Кiевская (основанная братствомъ Кiевской Богоявленской церкви въ 1594 году). Кiевскiй Православный митрополитъ Петръ Могила (1596—1646) образовалъ изъ этой школы высшее училище по образцу католическихъ академiй. Отъ его имени и школа получила название «Могилянской академiи». Ученые кiевскiе монахи оказали важныя услуги не только своей Западной Руси, но и Руси Московской, гдѣ они явились учителями и просвѣтителями (§§ 87—89).
§ 93. Образованiе Днѣпровскаго казачества. Казацкiя возстанiя. Переходы въ 1569 году отъ Литвы къ Больше Русскихь земель, лежавшихъ по Днапру на краяхъ государства, способствоваль тому, что польские порядки распространились въ этихь земляхъ съ большою быстротою. Польская шляхта стала селиться здѣсь на просторныхъ, никакими панами не занятыхъ мѣстахъ по «украйнѣ» государства. Она призывала сюда крестьянское население и водворяла здѣсь крѣпостное право. Но если на Украйнѣ не было тогда землевладѣльцевъ, то жители все-таки были. Это были «казаки», такiе же выходцы изъ государства, какiе были и въ Московской Руси (§ 61). Московские казаки сосредоточились на Дону, почему и назывались «донскими». Южно-русскiе же казаки, живя на Днѣпрѣ, получили названiе «днѣпровскихъ»; а еще чаще назывались они «украинскими» казаками или «черкасами» (по имени города Черкасъ на правомъ берегу Днѣпра, ниже Кiева). Днѣпровскiе казаки отчасти вели осѣдлое полевое хозяйство, отчасти же охотились и «казаковали» въ степяхъ, сражаясь съ татарами или предаваясь грабежамъ. Появленiе среди нихъ шляхты, желавшей обратить ихъ въ крѣпостныхъ «хлоповь» наравнѣ съ крестьянами, не могло, конечно нравиться казакамъ. Казаки уходили все дальше и: дальше въ степи, недоступныя польскимъ властямъ. На островахъ нижняго Днѣпра, за Днѣпровскими порогами, они строили себѣ укрѣпленные засѣками городки, получившiе названiе «Запорожской сѣчи». Тамъ казаки составляли одну общину (кошъ) съ выборнымъ кошевымъ атаманомъ во главѣ и благополучно отсиживались какъ отъ своихъ пановъ, такъ и отъ степныхъ татаръ. Всѣ попытки польскаго правительства подчинить казаковъ и отучить ихъ отъ грабежей и набѣговъ въ татарскiя и турецкiя владѣния — ни къ чему не приводили. Чѣмъ сильнѣе становилось въ государствѣ гоненiе на православную вѣру и угнетенiе крестьянъ шляхтою, тѣмъ больше народа бѣжало на Украйну въ степь и тѣмъ больше становилось тамъ вольнаго и безпокойнаго казачества. Польcкie короли пытались брать казаковъ въ государственную службу; они писали казаковъ въ «реестры» (списки) и дѣлили ихъ на полки. Реестровые казаки получали землю по полкамъ, освобождались отъ подчиненiя чиновникамъ и помѣщиками, судились и управлялись своими казацкими полковниками. Но реестровыхъ казаковъ вообще было мало, а казацкая вольница все увеличивалась въ своемъ числѣ, пополняясь выходцами изъ государства. Недовольство унiей и крѣпостнымъ правомъ росло на Украйнѣ и само по себѣ могло возбудить опасное движенiе. Окончательно же подняло казаковъ противъ государства стремленiе властей во что бы то ни стало подавить своеволiе казаковъ и обратить ихъ въ крѣпостныхъ работниковъ или въ послушную военную силу.
Въ концѣ XVI вѣка начинаются казацкiе возстанiя и походы. Подъ начальствомъ своихъ гетмановъ (Косинскаго, Лободы, Наливайка) казаки съ мечемъ и огнемъ вторгаются въ разныя области Польскаго королевства, а у себя на Украйнѣ выгоняютъ и истреблютъ шляхту и, освобождая отъ нея крестьянъ, обращаюсь ихъ въ казаковъ. Затѣмъ они бросаются на Черное море и тамъ свирѣпствуютъ такъ, что нагоняютъ ужасъ на турокъ: они жгутъ и грабятъ подъ самымъ Царьградомъ. Казачество окрѣпло въ началѣ XVII вѣка настолько, что казацкiй гетманъ Петръ Сагайдачный сталъ какъ бы государемъ всей Украйны и покровителемъ православiя. Онъ не давалъ въ обиду православныхъ; въ Кi1евѣ при немъ была даже возстановлена православная митрополiя рядомъ съ унiатскою (1620). Конечно, все это не могло нравиться полякамъ: при первомъ же удобномъ случаѣ противъ казаковъ возобновились гоненiя, а казаки отвѣтили новыми возстанiями (Тараса, Павлюка и др.). Однако на этотъ разъ поляки побѣдили и установили на Украйнѣ тяжелые порядки. Они казнили много казаковъ и заняли весь край своими войсками. Реестровыхъ казаковъ они допустили только 6.000 и отняли у нихъ самоуправленiе, передавъ начальство надъ ними шляхтичамъ. Остальные казаки стали въ положенiе «хлоповъ», крестьянъ. Казачество не смогло вытерпѣть такой строй. Въ 1648 году оно поднялось всею массою подъ предводительствомъ знаменитаго Богдана Хмельницкого.
§ 94. Богданъ Хмельницкiй и отпаденiе Малороссiи къ Москвѣ. Богданъ Хмельницкiй былъ родомъ изъ зажиточной семьи, смолоду служилъ въ казацкомъ войскѣ, достигъ въ немъ виднаго положенiя и сталъ сотникомъ. Служа подъ начальствомъ поляковъ, онъ былъ жестоко ими изобиженъ и не нашелъ на нихъ управы. Тогда онъ убѣжалъ въ Запорожье, поднялъ возстанiе и успѣлъ получить помощь отъ Крымскихъ татаръ. Въ 1648 году онъ встрѣтился съ польскими войсками, посланными противъ него, и разбилъ ихъ на-голову (на рѣкѣ Желтый воды и подъ Корсунемъ). Вся Украйна оказалась въ его власти. Хмельницкiй чувствовалъ за собою целый православный народъ, который надо было «выбить изъ польской неволи»; и онъ добился отъ поляковъ того, что, наконецъ, заключенъ былъ договоръ (подъ Зборовомъ), по которому число реестровыхъ казаковъ было определено въ 40.000; въ Украйну не могли быть вводимы польскiя войска; тамъ не могли жить ни iезуиты, ни евреи; православiе получало господствующее положенiе.
Это былъ большой успѣхъ; но это не было полное освобожденiе отъ Польши, котораго желалъ народъ. Оставалась на Украйнѣ шляхта; оставалось крѣпостное право ея на русскихъ крестьянъ; оставалось католичество и унiя рядомъ съ православiемъ. Недовольный Хмельницкимъ народъ толпами сталъ уходить на востокъ, на р. Донецъ, въ Московскую (такъ называемую Слободскую) Украйну. Условiя Зборовскаго мира не нравились казакамъ; да и поляки не хотели ихъ исполнять, потому что считали ихъ унизительными для себя. Началась поэтому новая война (1650). Она шла неудачно для Хмельницкаго, и онъ долженъ былъ согласиться на плохой миръ (подъ Бѣлой Церковью), по которому число реестровыхъ казаковъ было условлено только въ 20.000. Такъ какъ хранить этотъ миръ было трудно, то Хмельницкiй рѣшился просить помощи у Москвы и втянуть ее въ войну съ Польшею. Къ Москвѣ тяготѣла и народная масса, видѣвшая въ ней опору православiя и убѣжище отъ польскаго насилiя.
Когда Хмельницкiй обратился къ царю Алексѣю Михайловичу съ просьбою принять Малороссiю подъ свою высокую руку, царь Алексѣй передалъ дѣло земскому собору. Вопросъ былъ трудный: война съ Польшею страшила Москву, еще не оправившуюся отъ собственныхъ затрудненiй. Соборъ обсуждалъ дѣло много разъ (1651 — 1653) и, наконецъ, вмъстѣ съ государемъ рѣшилъ Малороссiю принять. Къ Хмельницкому былъ отправленъ посолъ (бояринъ Бутурлинъ) объявить объ этомъ. Въ январѣ 1654 года, въ г. Переяславлѣ, на общей радѣ (народномъ собранiи), совершилось присоединенiе Украйны къ Московскому государству. Рада вся согласно кричала: «Волимъ подъ царя восточнаго, православнаго!» По договору съ Москвою, Малороссiя сохранила свое внутреннее самоуправленiе, а число реестровыхъ казаковъ устанавливалось въ 60.000; выбранный гетманъ имѣлъ даже право внѣшнихъ сношенiй, съ тѣмъ только исключенiемъ, что безъ вѣдома царя не могъ ссылаться съ Польскимъ королемъ и Турецкимъ султаномъ.
Такъ совершилось важное событiе — соединенiе Украйны съ Москвою. Естественнымъ его слѣдствиемъ были войны Москвы съ Польшею за Малороссiю.
§ 95. Борьба Москвы съ Рѣчью Посполитою за Малоp0ссiю. Весною 1654 года началась война Москвы противъ Польши и Литвы. Московскiя войска одержали рядъ блестящиъх побѣдъ. Въ 1654 году былъ взятъ ими Смоленскъ, въ, 1655 году — Вильна, Ковна и Гродна. Въ то же время Хмельницкiй взялъ Люблинъ, а шведы вторглись въ Великую Польшу. Рѣчь Посполитая погибала совсѣмъ. Ее спасла только ссора Москвы съ Швецiей. Не желая допустить успѣховъ шведовъ, царь Алексѣй заключилъ перемирие съ поляками и началъ войну со шведами, въ которой, однако, успѣха не имѣлъ.
Тѣмъ временемъ умеръ Богданъ Хмельницкiй (1657) и въ Малороссiи началась смута, направленная противъ Москвы. Когда происходило присоединенiе Малороссiи къ Москвѣ, московское правительство понимало дѣло такъ, что малороссы идутъ въ подданство русскому царю. Поэтому изъ Москвы посылали гарнизоны въ малороссiйскiе города (особенно въ Кiевъ), желали держать въ Малороссiи своихъ воеводъ и думали подчинить малороссiйскую церковь Московскому патрiарху. Въ Малороссiи же смотѣели на это косо. Малороссiйскiе вожаки, казачья «старшина» (гетманъ, его выборные помощники, затѣмъ полковники и сотники отдѣльныхъ казацкихъ полковъ) желали себѣ полной автономiи и смотрѣли на свою страну, какъ на особое государство. Видя московскую политику, они не желали подчиняться ей и уже мечтали объ отделенiи отъ Москвы и о новомъ договорѣ съ Польшей. Въ этомъ направленiи и повелъ дѣло выбранный по смерти Хмельницкаго въ гетманы Иванъ Выговскiй. Однако противъ «старшины» стали простые казаки, не желавшiе возвращенiя къ Польше. Началось кровавое междоусобiе 1).
1) Выговскiй открыто возсталъ противъ Москвы и сь помощью татаръ нанесъ страшное пораженiе московскимъ войскамъ подъ г. Конотопомъ (1659). Москва была испугана и удивлена неожиданной измѣною, но не пожелала отказаться отъ Малороссуiи. Московскiе воеводы успѣли заново договориться съ новымъ гетманомъ Юрiемъ Хмельницкимъ (сыномъ Богдана), который смьнилъ Выговскаго, и Малороссiя была за Москвою, пока на гетманствѣ сидѣлъ этотъ Хмельницкiй.
Оно окончилось тѣмъ, что Малороссiя раздѣлилась на двѣ части. Полки, бывшiе на лѣвомъ берегу Днѣпра, избрали себѣ особаго гетмана (запорожскаго атамана Брюховецкаго) и остались за Москвою. Они получили названiе «Лѣвoбережной Украйны». А вся «Правобережная Украйна» (кромѣ Кiева) отпала къ Польше съ своимъ особымъ гетманомъ.
Съ началомъ смутъ въ Малороссiи совпало начало новой войны Москвы съ Рѣчью Посполитой. Эта война тянулась десять лѣтъ (1657—1667) съ перемѣннымъ успѣхомъ. Она шла въ Литвѣ и въ Малороссiи. Въ Литвѣ русскiе терпѣли неудачи, въ Малороссiи держались крѣпко. Наконецъ, истомленные войною оба государства рѣшились на миръ. Въ 1667 году, въ деревнѣ Андрусовѣ (недалеко отъ Смоленска), было заключено перемирiе на 13 ½ лѣтъ. Царь Алексѣй Михайловичъ отказался отъ Литвы, которую завоевали было московcкia войска; но удержалъ за собою Смоленскъ и Сѣверскую землю, отнятые отъ Москвы въ смутное время. Сверхъ того, онъ прiобрѣлъ Лѣвобережную Украйну и на правомъ берегу Днѣпра г. Кiевъ (Кiевъ былъ уступленъ поляками на два года, но остался за Москвою навсегда) 1).
1) Такимъ образомъ, по Андрусовскому договору, Малороссiя осталась раздѣленною. Понятно, что это не могло удовлетворить малороссовъ. Они искали себѣ лучшей доли всякими путями — между прочимъ, думали поддаться Турцiи и съ ея помощью добыть независимость отъ Москвы и Польши. Брюховецкiй измѣнилъ Москвѣ и вмѣстьѣ съ правобережнымъ гетманомъ Дорошенкомъ отдался султану. Результатомъ этого рискованнаго шага было вмѣшательство турокъ въ малороссiйская дѣла и ихъ набѣги на Украйну. Царь Алексѣй умеръ въ то время, когда надъ Москвою висѣла опасность турецкой войны. Такъ при этомъ государѣ малороссiйскiй вопросъ еще не получилъ своего разрѣшенiя.
ЭнциклопедиЯ
