Эпоха реформ Петра Великого — Сокращенный курс русской истории. 1915
Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и Ко. Петроградъ, 1915. — С. 226—238
§ 96. Царь Ѳедоръ Алексѣевичъ. Царь Алексѣй Михайловичъ умеръ въ началѣ 1676 года, всего 45—46 лѣтъ отъ роду. Послѣ него осталась большая семья. Первая жена царя Алексѣя, Марья Ильинична (§ 81); умерла ранѣе мужа, оставивъ ему двухъ сыновей. Ѳедора и Ивана, и нѣсколько дочерей. Послѣ ея кончины царь Алексѣй женился вторично, взявъ за себя воспитанницу своего друга А. С. Матвѣева (§ 89), Наталью Кирилловну Нарышкину. Въ 1672 году (30 мая) у Натальи Кирилловны родился сынъ Петръ. Такимъ образомъ при царѣ Алексѣе въ царскомъ семействѣ естественно образовалось два круга родныхъ. Первый состоялъ изъ всѣхъ старшихъ дѣтей царя съ ихъ ближайшею роднею Милославскими, изъ рода которыхъ происходила покойная царица Марья Ильинична. Второй кругъ составляли царица Наталья Кирилловна и ея сынъ Петръ съ ихъ приближеннымъ Матвѣевымъ и роднею Нарышкиными. Оба круга царской родни не любили другъ друга и готовы были на ссору. Только страхъ передъ царемъ Алексѣемъ сдерживал проявленiя семейной розни и вражды.
Когда же царь Алексѣй Михайловичь скончался и на престолъ, по московскому обычаю, вступилъ его старший сынъ, 14-лѣтнiй царевичъ Ѳедоръ Алексѣевичъ, вражда не замедлила открыться. Начались ссоры и интриги. Бояринъ Матвѣевъ, стоявшiй тогда во главѣ всѣхъ дѣлъ, былъ оклеветанъ передъ царемъ и сосланъ на далекiй сѣверъ (въ Пустозерскъ); Нарышкины же были удалены отъ царя. Милославскiе думали получить послѣ этого влiянiе и власть. Но государь былъ подъ сильнымъ влiянiемъ своих личныхъ любимцевъ и друзей (придворныхъ Ив. Макс. Языкова и Алексѣя Тимъ. Лихачева), которые и заняли первыя мѣста при слабомъ и молодомъ государѣ. Такимъ образомъ, рядомъ съ двумя враждовавшими придворными кругами царской родни, Милославскихъ и Нарышкиныхъ, возникъ еще третiй кружокъ — боярскiй. Все короткое царствованiе Ѳедора Алексѣевича было наполнено борьбою и взаимными интригами этихъ кружковъ.
Изъ государственныхъ дѣлъ при царѣ Ѳедорѣ Алексѣевичѣ особенную важность имѣлъ миръ (точнѣе — перемирiе на 20 лмтъ) съ турками, которые вмѣшались въ Малороссiйскiя дѣла еще въ царствованiе Алексѣя Михайловича (§ 95). Они предъявили свои права на правобережную Украину и пытались занять столицу правобережныхъ гетмановъ — г. Чигиринъ. Московскiе воеводы отдали имъ Чигиринъ лишь послѣ упорной обороны. Такъ какъ долгая война за Украину и постоянные набѣги татаръ и турокъ совсѣмъ разорили правый берегъ Днѣпра, то правобережное казачество стало уходить оттуда и массами переселялось на востокъ, на лѣвую сторону Днѣпра, въ области Сѣв. Донца (Слободская украина). Московское правительство не дорожило поэтому опустошенными праводережными областями и легко уступило ихъ (кромѣ Кiева) султану. Такъ, наконецъ, завершилась (1681) борьба за Малороссiю, тянувшаяся болѣе двадцати лѣтъ.
Во внутренней Московской жизни при царѣ Ѳедорѣ Алексѣевичѣ замѣтно было господство новыхъ культурныхъ понятiй. Распространялись новые обычаи; усиливалась мода на польско-литовскiе костюмы и книги; задуманы были многiя реформы. Между прочимъ, задумана была и учреждена Славяно-греко-латинская академiя — высшее богословское училище, въ которомъ могли обучаться люди всѣхъ сословiй. (Первыми ея преподавателями были выписанные съ востока греки — братья Лихуды).
Одновременно съ заботами о просвѣщенiи шло обсужденiе широкой военной реформы. Была создана необходимость усиленiя и улучшенiя регулярныхъ войскъ иноземнаго строя, которыя получили свое начало еще при царѣ Михаилѣ Ѳедоровичѣ. Это дѣло было поручено просвѣщенному вельможѣ князю Вас. Вас. Голицыну (§ 89) и комиссiи выборныхъдворянъ. Комиссiя предположила, чтобы дворяне служили по новому порядку въ регулярныхъ войскахъ и оставили устарѣлый обычай мѣстничества, очень вредный для воинской дисциплины (§ 54). Государь съ сочувствiемъ отнесся къ предположенiямъ служивыхъ людей и устроилъ торжественное засѣданiе высшаго духовенства и бояръ, цѣлый «соборъ», для отмѣны мѣстничества (1682). Соборъ согласно и торжественно осудилъ и отмѣнилъ «враждотворный» и «братоненавистный» обычай. Взамѣнъ стараго «государева родословица», въ которомъ были записаны знатные московскiе роды, приказано было составить новыя «родословныя книги» для всего потомственнаго дворянства.
Царь Ѳедоръ Алексѣевичъ укончался въ апрѣлѣ 1682 года, всего 20 лѣтъ отъ роду, и Москва осталась безъ прямого наслѣдника престола.
§ 97. Собыiя 1682 года. По общему мнѣнiю, наслѣдовать Ѳедору долженъ бы былъ слѣдующiй за нимъ его братъ Иванъ. Но 15-лѣтнiй Иванъ былъ очень болѣзненъ и малоуменъ и, конечно, не могъ принять власти. Зная это, любимцы царя Ѳедора (Языковъ, Лихачевъ и д. р.), предъ кончиною царя, сблизились съ Нарышкиными, призвали въ Москву изъ ссылки боярина Матвѣева и устроили дѣло такъ, что тотчасъ по смерти царя Ѳедора патрiархъ Iоакимъ и бояре провозгласили царемъ младшаго царевича Петра мимо старшаго Ивана. Избранiемъ младшаго брата права царевича Ивана были явно нарушены; царское избранiе было произведено безо «всей земли», безъ земскаго собора, который въ старину, въ минуты междуцарствiя, одинъ имѣлъ право избирать государя. Понятно, что родные царевича Ивана, его сестры и бояре Милославскiе, не могли примириться съ происшедшимъ. Самыми умными и рѣшительными среди нихъ были царевна Софья Алексѣевна и бояринъ Иванъ Михайловичъ Милославскiй; они не любили стѣсняться въ средствахъ и потому не остановились передъ открытою смутою. Противъ своихъ недруговъ они подняли стрѣлецкое войско.
Стрѣлецкое войско, составлявшее тогда гарнизонъ Москвы, дѣлилось на полки (или приказы). Каждый полкъ жилъ въ томъ или другомъ кварталѣ Москвы (всего болѣе въ Замоскворѣчьѣ) особою «слободою». Стрѣльцы съ своими семьями помѣщались въ отдѣльныхъ дворахъ, вели свое хозяйство, занимались торгомъ и промыслами въ свободное отъ службы время. Каждый полкъ (или приказъ) стрѣльцовъ управлялся своимъ полковникомъ, по имени котораго и назывался. Всѣми же стрѣльцами вѣдалъ особый Стрѣлецкiй приказъ, во главѣ котораго въ то время стоялъ дряхлый старикъ князь Юрiй Долгоруковъ. Въ послѣднiе дни царя Ѳедора Алексѣевича среди стрѣльцовъ обнаружилось недовольство на то, что ихъ полковники допускали злоупотребленiя: заставляли стрѣльцовъ работать на себя; задерживая выдачу имъ жалованья, утаивали часть его въ свою пользу и т. д. Стрѣльцы жаловались на полковниковъ и получили право взыскивать съ нихъ свои убытки; это повело къ открытымъ безпорядкамъ въ стрѣлецкихъ слободахъ. Стрѣльцы утратили дисциплину и стали насильничать надъ своими начальниками. Такимъ-то настроенiемъ стрѣльцов и воспользовались Милославскiе. Стрѣльцамъ дали знать, что во дворцѣ бояре завели измѣну и что царевича Ивана уже задушили; въ руки стрѣльцамъ дали и списокъ «измѣнниковъ-бояръ». (Нарышкиныхъ главнымъ образомъ). Стрѣльцы повѣрили и начали мятежъ.
15-го мая 1682 года они вооруженною толпою пришли въ Кремль ко дворцу. Царица Наталья Кирилловна вывела на Красное крыльцо дворца царя Петра и царевича Ивана и показала ихъ стрѣльцамъ живыхъ и благополучныхъ. Самъ Иванъ успокоивалъ мятежниковъ, говоря, что его никто не изводитъ. Однако стрѣельцы не успокоились, вломились во дворецъ и на глазахъ у царской семьи звѣрски убили Матвѣева и многихъ Нарышкиныхъ, родственниковъ царицы Натальи. Они разошлись по всей Москвѣ, вездѣ муча и убивая обреченныхъ на погибель бояръ. То же продолжалось и на другой, и на третiй день, пока не были избиты всѣ «измѣнники». Затѣмъ стрѣльцы потребовали, чтобы царевичъ Иванъ царствовалъ вмѣстѣ съ братомъ Петромъ и чтобы за несовершеннолѣтнихъ братьевъ правила государствомъ царевна Софья (а не царица Наталья). Это было исполнено. Наступило такимъ образомъ двоецарствiе и началось правленiе Софьи съ Милославскими. Bcѣ ихъ недруги и противники были избиты или сосланы; всѣ высшiя должности были въ aхъ рукахъ. Надъ стрѣлецкимъ войскомъ вместо убитаго стрѣльцами князя Ю. Долгорукова былъ поставленъ князь Ив. Андр. Хованскiй.
Cторона Милославскихъ добилась такимъ образомъ полнаго успѣха. Однако успокоенiя въ Москвѣ не наступило. Нѣкоторые ревнители «старой вѣры» сообразили, что и имъ можно попробовать воспользоваться возбужденiемъ стрѣльцовы и съ ихъ помощью попытаться отмѣнить Никоновы новшества. Въ стрѣлецкихъ слободахъ начались проповѣди и поученiя; стрѣльцовъ всячески возбуждали вступиться за старую вѣру. Хованскiй какъ будто поддерживалъ старовѣровь. Съ его помощью, по просьбѣ стрѣльцовъ, въ Грановитой палатѣ (§ 49) устроено было торжественное собранiе духовенства, въ присутствiи царей и правительницы, для пренiй о вѣрѣ. Расколоучителе (между которыми всѣхъ виднѣе былъ священникъ Никита, прозвищемь Пустосвятъ) вели себя на собранiи дерзко. Конечно, за одинъ разъ нельзя было рѣшить сложный вопросъ о сравнительномъ достоинствѣ стараго и новаго обряда. Однако старовѣры, выйдя изъ Грановитой палаты, кричали на улицахъ, что они побѣдили, и приглашали народъ креститься двумя перстами. Соблазнъ былъ очень великъ, и правительница Софья упросила стрѣлецкихъ офицеровъ переловить расколоучителей; нѣкоторыхъ изъ нихь (Никиту) даже казнили. Движенiе было такимъ образомъ подавлено, и вопросъ о вѣрѣ заглохъ. Но поднялась новая тревога. По Москвѣ пошелъ слухъ, что князь Хованскiй съ помощью своихъ стрѣльцовь хочетъ погубить царей и Софью и сѣсть на Московское царство. Хованскiй, дѣйствительно, держалъ себя безтактно, дѣлая видъ, что онъ одинъ только и можете управиться съ буйными стрѣльцами и поддерживать въ Москвѣ порядокъ. Царская семья испугалась, выѣхала изъ Москвы въ »потѣшныя» (дачныя) села и окружила себя дворянскими отрядами. Князь Ховавскiй съ сыномъ были вызваны къ правительницѣ изъ Москвы, обвинены во многихъ злоумышленiяхь и казнены. Противъ же стрѣльцовъ къ Москвѣ были двинуты вооруженныя силы, такъ какъ была боязнь новаго стрѣлецкаго бунта. Однако испуганные стрѣльцы не поднялись; напротивъ, они принесли повинную во всѣхъ своихъ буйствахъ. Стрѣлецкое движенiе прекратилось, и въ концѣ 1682 года царевна Софья съ братомъ Иваномъ возвратилась въ московскiй дворецъ. Царь же Петръ съ матерью продолжалъ съ тѣхъ поръ обычно жить въ подмосковныхъ селахъ (всего больше — въ селѣ Преображенскомъ).
§ 98. Воспитанiе Петра Великаго. Тревоги и смуты оказали сильное влiянiе на характеръ и жизнь маленькаго царя Петра Алексѣевыча. До смерти своего отца, царя Алексѣя, Петръ жилъ баловнемъ въ царской семьѣ, составляя предметъ любви и нѣжныхъ заботъ своихъ родителей. Ему было всего 3 ½ года, когда умеръ его отецъ. Царь Ѳедоръ былъ крестнымъ отцомъ своего маленькаго брата и очень его любилъ. Онъ держалъ Петра при себѣ въ большомъ московскомъ дворцѣ и заботился о его ученiи. Лѣтъ пяти Петра начали обучать грамотѣ. Царь Ѳедоръ самъ выбралъ ему учителя, дьяка Никиту Зотова, п Петръ съ нимъ выучился читать. Съ иимъ же, вѣроятно, началъ Петръ и писать (но никогда не прiобрѣлъ четкаго почерка) 1).
1) Учился ли Петръ у Зотова еще чему-нибудь, остается неизвѣстнымь; сохранилось лишь преданiе о томъ, что Зотовъ показывалъ царевичу много "потѣшныхъ листовь", то-есть картянокъ историческаго и бытового содержанiя, привозимыхъ въ Москву из-за границы н продаваемыхъ въ торговыхъ рядахъ, гдѣ ихъ и покупали для царевича.
За обученiемъ у Зотова должна была слѣдовать схоластическая наука, съ которою знакомились уже старшiе братья и даже сестры Петра подъ руководствомъ кiевскихъ монаховъ (§ 89). Петру предстояло изучать грамматику и философiю, латинскую и греческую грамоту и, вѣроятно, польскiй языкъ. Но предъ началомъ этого «грамматичнаго ученiя» умеръ царь Ѳедоръ и произошла смута 1682 года. Благодаря ей Петръ остался безъ образованiя. Между нимъ и его матерью, съ одной стороны, и Софьей и Милославскими, съ другой, произошелъ открытый разрывъ. Бывшiе въ Москвѣ кiевскiе ученые всѣ пользовались покровительствомъ Софьи и казались ея прiятелями и приверженцами. Поэтому царица Наталья не имѣла склонности допускать ихъ къ Петру и не учила его. А Софья, въ свою очередь, но имѣла желанiя заботиться объ образованiи нелюбимаго брата, и Петръ оставался въ извѣстномъ смыслѣ неучемъ.
Это было однимъ изъ последствiй тяжелой смуты 1682 года. Были еще и другiя. Во время стрѣлецкаго мятежа Петръ своими глазами видѣлъ гибель своихъ родныхъ и близкихъ, по-неволѣ смотрелъ на ихъ мученiя и кровь, трепеталь за свою мать и за себя. Цѣлое лѣто жилъ онъ въ страхѣ стрѣлецкихъ насилiй, цѣлую осень съ своими родными странствовалъ кругомъ Москвы и жилъ въ стѣнахъ Троице-Сергiева монастыря, боясь, какь и Софья, въѣхать въ безпокойную Москву. Пережитые имъ ужасы онъ не могъ забыть во всю свою жизнь и никогда не любилъ жить въ московскомъ дворцѣ, залитомъ кровью его близкихъ. Когда въ концѣ 1682 года Софья cправилась со стрѣльцами и водворилась въ Москвѣ, для Петра и его матери страхи и опасности не прекратились. Хотя Петръ и носилъ царскiй титулъ, однако онъ не царствовалъ на самомъ дѣлѣ; мало того, онъ былъ опальнымъ человѣкомъ, которому какъ бы не было места въ Москвѣ. Мать Петра была вынуждена жить съ сыномъ въ подмосковныхъ селахъ (Преображенскомъ, Коломенскомъ), вдали отъ большого двора, въ нѣкоторомъ пренебреженiи и униженiи отъ Софьи. Она постоянно ожидала зла себѣ и своему сыну. Немудрено, что и самъ Петръ боялся и нe любилъ всего того, что окружало Софью и служило ей. Онъ сталъ чуждъ и враждебенъ той обычной дворцовой обстановкѣ, въ которой росли и жили его старшiе братья и сестры; онъ не зналъ и не желалъ знать обычнаго «чина» (порядка) московской придворной жизни. И въ этомъ смыслѣ онъ также вышелъ неблаговоспитаннымъ человѣкомъ, казался неучемъ.
Жизнь маленькаго царя Петра въ подмосковныхъ потѣшныхъ селахъ сложилась очень своеобразно. Потѣшные дворцы бывали обыкновенно невелики; вмѣсто большого придворнаго штата тамъ была немногочисленная дворня; дворъ и садъ царскiе граничили cъ крестьянскимъ селомъ. Это были условiя обычной боярской усадьбы, и Петръ росъ въ потѣшныхь селахъ, какъ простой дворянинъ. Въ своихъ играхъ онъ собиралъ кругомъ себя не только дѣтей бояръ и дворянъ, но и дворовыхъ и крестьянскихъ ребятишекъ; изъ царскихъ хоромъ онъ легко выбѣгалъ на дворъ, на село и въ окрестныя поля и рощи. Московскiе царевичи вырастали обыкновенно въ тѣсныхъ кремлевскихъ хоромахъ; Петръ росъ на простор1 подмосковной деревни. Поэтому-то дѣтскiя забавы Петра прiобрѣли свой особый характеръ. Онъ рано началъ играть въ войну не только въ хоромахъ, но и на полѣ. На берегу Яузы (притока р. Москвы), у с. Преображенскаго, онъ построилъ себѣ «потѣшную» крѣпость (Пресбургъ) и около нея собралъ целую дружину «потѣшныхъ» воиновъ. Сначала это былъ простой сбродъ — «преображенскiе конюхи», какъ выражалась Софья. Потомъ этой компанiи Петръ придалъ форму двухъ солдатскихъ полковъ (Преображенскаго — въ с. Преображенскомъ и Семеновскаго — въ сосѣднемъ селѣ Семеновскомъ), и понемногу изъ «потѣшныхъ» полковъ образовались у Петра полки настоящiе, положившiе впоследствiи начало нашей гвардiи. Полевая забава Петра, именно потому, что она развилась на просторѣ полей, получила широкiе размѣры и серьезное значенiе. Петръ понемногу уразумѣлъ серьезную сторону военнаго дѣла и сталъ учиться инженерному и артиллерiиcкому искусству. Разумѣется, ему пришлось начать эту науку, такь сказать, съ азбуки и по доброй волѣ засѣсть за ариѲметику п геометрiю. Какъ только маленькiй царь пожелалъ изучать военную технику, около него неизбѣжно, по общему московскому порядку, должны были появиться учители «нѣмцы» (то-есть западно-европейцы), которые тогда были инструкторами и начальниками регулярныхъ московскихъ полковъ (§ 79).
Близость этихъ «нѣмцевъ» къ Петру не должна намъ казаться удивительною и необычною. Московскiй дворъ въ то время широко пользовался услугами западно-европейцевъ. Маленькаго Петра лѣчили доктора-нѣмцы; въ вычурныхъ садахъ царя Алексѣя онъ виделъ нѣмцевъ-садовниковъ; всякiя техническiя подѣлки во дворцахъ исполнялись мастерами-нѣмцами. Мать Петра Великаго, царица Наталья, выросла у своего воспитателя А. С. Матвѣева въ прiязни къ нѣмцамъ; боясь близкихъ къ Софьѣ ученыхъ кiевлянъ, она не страшилась нѣмцевъ и допускала ихъ къ сыну. Наконецъ, Нѣмецкая слобода, гдѣ жили нѣмцы, была расположена очень близко отъ села Преображенскаго; было очень просто и легко послать туда за всякимъ дѣломъ и позвать оттуда свѣдущихъ и искусныхъ нѣмцевъ по первому же слову царя Петра. Такимъ образомъ нѣмцы изъ слободы помогали царю строить его крѣпость; голландецъ Тиммерманъ училъ Петра ариѲметикѣ, геометрiи и фортификацiи; голландецъ же Брантъ обучаль его плавать подъ парусами. Подъ влiянiемъ своихъ забавъ и учителей-нѣмцевъ Петръ мало-по-малу обращался въ военнаго техника и любителя-моряка. Не было у него общепринятаго тогда схоластического образованiя, а были какiя-то особыя, совсѣмъ необычныя познаниiя, какiе-то странные, совсѣмъ не царскiе вкусы. Молодой государь представлялъ собою необыкновенный для московскаго общества культурный типъ.
Многое въ характерѣ и въ жизни молодого царя Петра вызывало осужденiе окружающихъ. Осуждали въ немъ его необразованность и невоспитанность, его пристрастiе къ забавамъ. Въ особенности странною представлялась страсть Петра къ лодкамъ и кораблямъ: послѣ того, какъ Петръ нашелъ въ селѣ Измайловѣ заброшенный мореходный ботикъ («дѣдушку русскаго флота») и научился плавать на немъ, онъ весь ушелъ въ это новое дѣло и началъ строить себѣ суда на большомъ Переяславскомъ озерѣ. Конечно, это казалось многимъ пустою и странною забавой, не подходящею для подроставшаго государя. Осуждали въ Петрѣ и его особую близость къ нѣмцамъ. Петръ съ теченiемъ времени сталъ часто бывать въ Нѣмецкой слободѣ. Тамъ онъ свелъ близкое знакомство съ нѣкоторыми изъ обитателей слободы, сиживалъ у нихъ въ гостяхъ, принималъ участiе въ ихъ увеселенiхь. Особенно сблизился онъ съ шотландцемъ Гордономъ, генераломъ русской службы, ученымь и серьезнымъ человѣкомъ, и со швейцарцемъ Лефортомь, полковникомъ, человѣкомъ очень способнымъ н веселымъ. Подь влiянiемъ Лефорта Петръ, по мнѣнiю многихъ, отсталъ отъ русскихъ обычаевъ и прпвыкъ къ шумнымъ пирамъ и разгулу. Къ сожалѣнiю, состоявшiй при Петрѣ «дядькою» (воспитателемъ князь Борисъ Алексѣевичь Голицынъ и учитель Петра, Никита Зотовъ, въ этомъ отношенiи сами не было безгрѣшны и не могли удержать молодого Петра оть кутежей и шумныхъ пирушекъ.
Итакъ, вслѣдствiе особыхъ неблагопрiятныхъ условiй своего дѣтства, Петръ остался безъ правильнаго образованiя и воспитанiя и вмѣсто богословско-схоластическихъ познанiй прiобрѣлъ военно-техническiя. Не было у него любви къ старымъ обычаямъ и порядкамъ; не было никакого видимаго интереса къ дѣламъ государственнымъ и придворнымъ. Петръ весь ушелъ въ свои забавы, все свое время употреблять на «потѣхи Марсовы и Нептуновы». Его громадныя умственныя способности находили пока примѣненiе въ тѣсномъ кругу полудѣтскихъ затѣй и были замѣтны для немногихъ. Вообще же московскiе люди считали Петра несерьезнымъ и пустымъ человѣкомъ, отъ котораго нельзя было ждать проку. А между тѣмъ, подходила пора его совершеннолѣтiя, приближался конецъ опеки царевны Софьи надъ царями и царствомъ. Чтобы отвлечь сына отъ пустыхъ забавъ и сделать его болѣе солиднымъ, царица Наталья задумала женить Петра и нашла ему невесту по своему вкусу — Евдокiю Еедоровну Лопухину. Въ началѣ 1689 года Петръ женился, но не измѣнилъ своихъ привычекъ: легко оставлять мать и жену и всего болѣе интересовался постройкою судовъ въ Переяславлѣ и воинскими забавами. Такь подошло его совершениолетiе (30 мая 1689 года), когда его мать и родные заставили его начать борьбу съ сестрою Софьею за власть.
§ 99. Правленiе и низверженiе царевны Софьи. Начавшееся въ 1682 году правленiе царевны Софьи продолжалось семь лѣтъ. Главную роль при ней игралъ князь В. В. Голицынъ (§ 89). Подъ его влiянiемъ находилось какъ управленiе внутреннее, такъ и внѣшяя политика. Впутренiя мѣропрiятiя отличались вообще заметными чертами гуманности, потому что просвѣщенный Голицынь былъ склоненъ дѣйствовать мягко и, какъ говорятъ, мечталъ о широкихъ преобразованiяхъ , между прочимъ, объ освобождены крестьянъ отъ власти помѣшиковъ. Во внѣшней политикѣ удалось достигнуть важнаго успеха, именно, заключить съ Рѣчью Посполитою въ 1686 году вѣчный миръ на условiяхъ Андрусовскаго перемирiя 1667 года ($ 95). Польскiй король Янъ Собѣскiй согласился на вѣчную уступку Кiева Москвѣ лишь подъ влiянiемъ тяжелыхъ обстоятельствъ трудной борьбы съ турками и выговорилъ за то у Москвы обязательство помогать ему противъ турокъ н татаръ. Обязательство это надо было псполнять: московскiя войска, подъ пачальствомъ кн. В. В. Голицына, два раза (въ 1687 и 1689 годахъ) ходили на Крымъ, и оба раза неудачно. Большiя и тяжелыя ополченiя москвичей, не приспособленныя для степныхъ походовъ, дошли до Перекопскаго перешейка, но не могли долго держаться въ голой степи и повернули назадъ, не побѣдивъ татаръ, скрывшихся за Перекопью 1).
1) Въ правлеiе Софьи замѣчателенъ договоръ съ Китаемъ, до границъ котораго дошла тогда русская колонизацiя. Въ теченiе XVII вѣка русскiе добрались черезъ всю Сибирь до береговъ Тихаго океана, обогнули на судахъ сѣверо-восточную оконечность Азiи (Семенъ Дежневъ) и заняли Камчатку. Отъ мелкихъ и дикихъ племенъ они не встрѣчали сопротивленiя. Но на р. Амурѣ русскiе столкнулись съ китайцами. Возникшая вражда была вогашева Нерчинскимъ договоромъ (1689), по которому pyccкie отступились отъ береговъ Амура въ пользу китайцевъ.
Неудача Крымскихъ походовъ подала удобный поводъ къ ропоту и обвиненiямъ со стороны противниковъ Софьи. Какъ разъ въ вту пору младшему изъ царей, Петру, исполнилось 17 лѣтъ: онъ сталъ совершеннолѣтнимъ и могъ уже самъ съ братомъ Иваномъ править государствомъ. Это грозило Софьѣ близкимъ переворотомъ. Опасаясь переворота, Софья попыталась изъ временной «правительницы» обратиться въ постоянную «самодержицу», соправительницу царей. Назначенный послѣ князя Хованскаго (въ 1682 году) начальникомъ всѣхь стрѣльцовь, думный дьякъ Ѳедоръ Шакловитый, человѣкъ крутой, рѣшительный и ловкiи, держалъ стрѣльцовъ въ полномъ повиновенiи. Полагаясь на него, Софья думала повести дѣло такъ, чтобы стрѣльцы подали ей челобитье — не оставлять правленiя, вѣнчаться царскимъ вѣнцомъ и стать самодержицею. Однако старанiя Шакловитаго возбудить стрѣльцовъ не имѣли успеха: стрѣльцы челобитья не подали. Дѣло это разгласилось, и противная Софьѣ сторона царя Петра тогда рѣшила дѣйствовать. Лѣтомъ 1689 года начались открытыя ссоры царя Петра съ Софьею и закипѣла между ними острая вражда. Софья опасалась прямого нападенiя на себя Петра съ его потѣшными «конюхами», и потому держала вокругь себя въ Москвѣ усиленные караулы стрѣльцовь. Уступить Петру и отказаться оть правленiя она и не думала. Петръ также боялся покушения на себя стрѣльцовь; опасалась за сына и царица Наталья. Когда въ августѣ 1689 года въ Преображенскомъ ночью получено было изѣвестие, что въ Mocкѣ на улицахъ собраны сильные отряды стрѣльцовъ, приближенные разбудили Петра и страшно напугали царя крикомъ, что стрѣльцы идутъ его убить. Петръ раздѣтый ускакалъ въ ближайшую рощу, тамь одѣлся и помчался оттуда въ Троице-Сергiевъ монастырь, куда прiѣхалъ чуть живой отъ усталости и волненiя. Страхи оказались ложными, но оть нихъ Петръ началъ страдать постояннымь нервнымъ недугомъ: у него появились подергиванiя щеки, непроизвольныя движенiя головы и нѣкоторая неправильность походка: онъ, по тогдашнему выраженiю, «голову запрометывалъ и ногою запинался».
Съ отъѣздомъ Петра къ Троицѣ началась открытая усобица. Къ царю въ крѣпкiй монастырь прiѣхали его мать и жена; съѣхались родственники и бояре, отставшiе отъ Софьи; пришли потѣшные полки, также стрѣльцы полка Сухарева. Постепенно туда же подходили регулярные солдатскiе полки и съѣзжались дворяне. У Петра оказывалась громадная сила. Софья съ братомъ Иваномъ сидѣла въ Москвѣ, окруженная недоумѣвающими стрельцами. Скоро выяснилось, что у нея нетъ силъ бороться съ Петромъ: оть нея уѣхалъ патрiиархъ Iоакимъ, другъ за другомъ уѣжали бояре, стали уходить и стрѣльцы. Всѣ чувствовали, что право на сторонѣ Петра. Петръ побѣдилъ безъ боя. Князь В. В. Голицынъ былъ арестованъ и сосланъ; Шакловитаго и нѣкоторыхъ близкихъ къ нему стрѣльцовъ казнили. Софьѣ указано было уѣхать изъ дворца въ подмосковный Новодѣвичiй монастырь. Петръ особвмъ посланiемъ, пригласилъ брата Ивана «царствiе править самимъ». На дѣлѣ же, вслѣдствiе полной неспособности и безгласности царя Ивана, правленiе всецело перешло въ руки Петра, его родныхъ и близкихъ. Такь совершился переворотъ 1689 года.
§ 100. Годы 1689 — 1694. Въ первое время послѣ низверженiя Софьи Петръ мало интересовался государственными дѣлами и все свое время посвящалъ либо маневрамъ съ своими потѣшными, либо плаванiю на корабляхъ и кораблестроенiя. Свои «Нептуновы потѣхи» молодой государь перенесъ съ Переяславскаго озера въ Архангельскъ. Море произвело глубокое впечатлѣнiе на Петра и неудержимо стало тянуть его къ себѣ.
Между тѣмъ управленiе государствомъ оставалось въ рукахъ царицы Натальи, ея родныхъ и патрiарха. Они дали дѣламъ такое направленiе, которое не могло нравиться самому Петру. Государь дружилъ съ иноземцами; а правительство, напротивъ, стало къ нимъ и къ кiевлянамъ очень холодно. Въ особенности патрiархъ Iоакимъ вооружался противъ нихь. Въ правленiе Софьи патрiарху пришлось видѣть много непрiятностей отъ выѣзжихъ кiевлянъ и ихъ московскихъ друзей. Кiевляне свободно распространяли въ Москвѣ свои церковные обычаи и высказывали мнѣнiя, иногда отличавшiяся отъ моcковскихъ 1).
1) Между прочимъ, они по-католически опредѣляли то время, когда совершается за литургiей пресуществленiе даровъ въ тѣло и кровь Христову. Это мнѣнiе возбудило въ Москвѣ большiе споры. Главнымъ его защитникомъ явился московскiй ученый, подьячiй Семенъ Медвѣдевъ (постригшiйся въ монахи съ именемъ Сильвестра), другъ Э. Шакловитаго. Ученiе Медвѣдева повело къ очень оживленнымъ толкамъ и спорамъ, даже между простымъ народомъ, который хотѣлъ точно знать, когда правильнѣе надлежитъ звонить "къ достойной", въ минуту пресуществленiя даровъ. Когда Шакловитый и кн. Голицынъ были схвачены, Медвѣдевъ былъ арестованъ (и потомъ казненъ) а его ересь была осуждена на церковномъ соборѣ 1690 года.
Iоакимъ поставилъ дело такъ, что созванный имъ соборъ 1690 года заподозрилъ правовѣрiе кiевскаго духовенства, и съ техъ поръ кiевскiе монахи и кiевскiе ученые потеряли свое привилегированное положенiе въ Московскомъ государствѣ и какъ бы подверглись гоненiю. Вмѣстѣ съ темъ и другiе иноземцы перестали пользоваться покровительствомъ въ московскомъ дворцѣ.
Патрiархъ Iоакимъ умеръ въ 1690 году. Духовенство избрало на патрiаршество одного изъ московскихъ архiереевъ, Адрiана, столь же враждебнаго новшесвамъ, какъ и Iоакимъ. За Адрiана была мать царя Петра. Она продолжала, безъ всякаго видимаго участiя сына, править государствомъ до самой своей смерти, которая послѣдовала въ 1694 году.
ЭнциклопедиЯ
