Алфавитный список народов, обитающих в Российской империи. — СПб, 1895. — С. 34
2,000 по свѣд. за 1860 г.
35) Ижора — народъ финскаго племени, въ настоящее время почти обрусѣли и занимаются главнымъ образомъ земледѣлiемъ и скотоводствомъ.
Исповѣданiе: Православное.
Территорiя: С.-Петербургская губернiя.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 т.— СПб.: Семеновская Типолитография (И. А. Ефрона), 1890—1907
Ижора, Ижорская земля — см. Ингерманландiя.
Советский Энциклопедический Словарь. — Москва, 1980. — С. 482
ИЖОРЦЫ, см. Ижора.
ИЖОРА (ижорцы), малочисленный народ в Ленинградской области; язык русский и ижорский.
 |
ИЖОРА // Большая российская энциклопедия. Электронная версия (2016) // Версия 2023 г. |
ИЖОРА. Существовали разл. гипотезы происхождения И. Ныне И. признаётся аборигенным населением вост. побережья Финского зал. (Ингерманландии и прилегающих территорий). Соотношение ареала И. и Ижорской земли недостаточно изучено. По переписи 1926, насчитывалось 26,1 тыс. чел. В нач. 1930-х гг. существовали ижорские сельсоветы, школы, ижорское отделение в эстонско-финском педагогическом техникуме в Ленинграде, издавалась газ. «Kalastaja». В 1937 все учреждения закрыты, мн. представители И. репрессированы. В 1943 почти все выселены на работы в Финляндию, в 1944 возвращены в СССР с запретом проживания в родных деревнях (до 1950-х гг.). По переписи 1959, насчитывалось 1082 чел., 1979 – 449 чел. Признаны коренным малочисленным народом РФ.
Выделяют 5 групп И.: северная (юг Карельского перешейка от р. Нева до пос. Сосново, ассимилированы к нач. 20 в.), оредежская (верховья р. Оредеж, ассимилированы к сер. 20 в.), хэваская (р. Коваши, ассимилированы к кон. 20 в.), сойкинская (Сойкинский п-ов) и нижнелужская (низовья реки Луга). Традиц. культура типична для народов Северо-Запада России (см. ст. Народы и языки в томе «Россия»). Занимались промысловым морским рыболовством, земледелием и животноводством, лесными промыслами, изготовлением парусных и вёсельных лодок, плетением сетей, добычей леса, песка, гравия и камня, сплавом леса по рекам Луга и Систа, обработкой дерева, кожи, гончарством (до 1940-х гг. – в дер. Большое Стремление: домашняя посуда, глиняные игрушки), отхожими промыслами.
Поселения в осн. уличной, на побережьях – рядовой планировки. Жилище срубное, 2- или 3-камерное (изба-сени-изба или сени-изба-изба), встречались пятистенки. Внутр. планировка избы (пертти) зап.-рус. типа (печь у входа, устьем ко входу). В углу печного шестка часто подвешивался котёл. Напротив печи (киука) – красный угол со столом и иконами (коло). Иконы, в дни свадеб также окна украшались полотенцами (ваарникке) с тканым и вышитым орнаментом (обычно красным); мотивы – геометрические, кони, всадники, «бабы», петухи. Одежду и приданое хранили в больших дерев. кадках (пуйне). Оконные наличники украшали резьбой, ставни – росписью. Хозяйств. постройки соединялись с избой посредством однорядной или двухрядной связи, ранее был распространён замкнутый двор; поодаль ставили клеть (айтта), ригу (риихи), баню (сауна).
Женская одежда имела локальные варианты. У хэваской ижорки до нач. 20 в. сохранялся архаичный костюм – рубаха (рятсиня) с богато вышитыми оплечьями-кокеткой (хартиуксет) и рукавами; несшитая плечевая одежда из 2 шерстяных полотнищ на лямках: нижнее (хурстут), поперечно-полосатое, украшенное по подолу лоскутным шитьём, крепилось на правом плече и закрывало левый бок, верхнее (ааннуа), синего или чёрного цвета, – на левом плече, закрывало правый бок; передник (полле), украшенный вышивкой, бисером, монетовидными подвесками и раковинами каури; неск. поясов. Девушки ходили с непокрытой головой; женщины разделяли волосы на 3 части: боковые закручивали жгутом или заплетали в косы и укладывали на висках, затылочную – скручивали в пучок; поверх надевали полотенчатый убор (саппано) с длинным задним концом (пурста), который спускался на спину, заправлялся за пояс и доходил иногда до подола. У нижнелужской И. в 19 в. женский костюм включал туникообразную расшитую на плечах и груди рубаху (пайда), поясную несшитую одежду из 2 полотнищ с орнаментиров. вставкой (хурстод), набедренники (каатерид), вышитый полотенчатый головной убор (сапано). У сев. И. женская одежда была схожа с одеждой финок-эурямёйсет (см. Финны-ингерманландцы): туникообразная рубаха (реккопайта) с трапециевидной вышитой вставкой на груди, тёмно-синяя или чёрная шерстяная юбка с красной каймой по низу (виллахаме), полотенчатый убор (харакка, букв. – сорока). У сойкинской И. женский костюм включал рубаху (пайда) с вышитыми плечевыми поликами, полотенчатый убор (сапана); с кон. 19 в. распространился косоклинный шерстяной или льняной сарафан (синекки, крассикке); на поясе повязывали вышитые полотенца. Украшения – ожерелья, серьги с подвесными кольцами (таллукар) и крепившимися к ним длинными лентами, закидывавшимися на спину.
До сер. 20 в. сохранялись знахари и колдуны (нойдад), вера в духов-хозяев дома, риги, бани, реки и т. п. (халтиаз), культы деревьев, обряд прибавления богатства (женщина в бане, имитируя роды, создавала из веретён и бересты зооморфное существо «пара», которое, как считалось, забирало у соседей молоко, сметану и др.), жертвоприношения животных, общинные праздники-братчины (ваккове), обычно на Петров (Педрой) или Ильин (Иилия) день; из др. христианских праздников выделялись Пасха (Эйяпяйвя), Вознесение (Маахенккеуз), Иванов день (Яани), день Фрола и Лавра (Лаари). До нач. 20 в. на Егорьев день (Юрги) устраивались «бабьи праздники», на которых чествовали молодух, тех, у кого родился первый ребёнок или внук; из мужчин приглашали только пастуха. До кон. 20 в. бытовал обряд «кормления покойников» (для этого была пригодна только круглая пища – яйца, горох и т. п.; применялась спец. утварь и т. п.). Для свадебных обрядов характерны 3-этапное сватовство, ритуал приношения невесте замужними женщинами масла, мяса и др. (куппели), употребление табака во время помолвки, пива и каравая (куппелилейбя) на свадьбу и др.
Фольклорная традиция в осн. женская, среди певиц наиболее знамениты Ларин Параске (Прасковья Никитина) (1833/34–1904) и Екатерина Александрова (1902–86). Осн. жанры муз.-поэтич. фольклора общие с др. прибалтийско-фин. народами. До сер. 20 в. бытовали похоронные, свадебные, рекрутские и внеобрядовые причитания. До 1980-х гг. сохранялись рунические песни («О создании мира», «Большой дуб», «Сватовство в Туони», «Каллерво и Унтамо» и др.). В рунической (т. н. калевальской) метрике исполнялись эпич., лирич., свадебные, колыбельные, историч. песни (напр., о взятии крепостей Нарва, Выборг, Копорье). Архаичные тексты могли исполняться с рус. плясовыми напевами как хороводные и игровые песни. Муз. инструменты – 5–7-струнный кантеле (каннель), пастушья берестяная труба (труппа), свитковая флейта (пилли). Ныне песни И. исполняют фольклорно-этнографич. ансамбли «Корпи» (С.-Петербург), «Сойкинские напевы» (деревня Логи), «Рыбачка» (пос. Вистино). Созданы Об-во ижоры и води (2000), Ижорская нац.-территориальная община «Шойкула» (2005), Ижорский музей в пос. Вистино (1993), Музей коренных народов в Санкт-Петербурге (2006).
Лит.: Гомон А. Песни ижор // Музыкальное наследие финно-угорских народов. Тал., 1977; Ингерманландская эпическая поэзия: Антология / Сост. Э. С. Киуру. Петрозаводск, 1990; Шлыгина Н. В., Киуру Э. С. Ижора // Прибалтийско-финские народы России. М., 2003.
Культура Ленинградской области. Энциклопедия
ИЖОРА (ижорцы, самоназв.— изурит), этническая общность. Яз. относится к прибалт.-фин. подгруппе финно-угорской ветви уральской языковой семьи.
Ижорцы в традиционных костюмах. Рисунок сер. 19 в.
По наиболее распространенной версии, И. отделились от южнокарельских племен в кон. I — нач. II тыс. н. э., расселялись в басс. рек Ижора и Нева, с XI—XII вв. продвигались по юж. берегу Финского зал. до р. Нарва, контактируя с водью и славянами. С XII в. Ижорская земля — во владении Вел. Новгорода. И. несла пограничную стражу. В 1240 ижорский староста Пельгусий предупредил кн. Александра Невского о высадке шведов на берегу Невы. В 1897 И. насчитывали ок. 14 тыс. чел. Делились на пять отличавшихся диалектами групп: сойкинская (нас. Сойкинского п-ова), нижнелужская (низовья р. Луга), хэвасская (окрестности р. Коваша, фин.— Хеваа), оредежская (верхнее течение р. Оредеж) и И. юж. части Карельского перешейка (к ХХ в. ассимилированы русскими и ингерманландскими финнами).
Ижорцы. Интерьер избы. Акварель Р.М.Габе. 1926
В 1926—36 существовал Сойкинский нац. ижорский сельсовет; работали сел. школы с обучением на ижорском яз. В 1989 числ. И. в Лен. обл.— 276 чел.; всего в СССР — 820 чел. В 2002 в Лен. обл.— 177 чел. (в осн. в Сойкинской и Усть-Лужской вол. Кингисеппского р-на), в СПб.— 53 чел.; всего в РФ – 327 чел. Традиционные занятия: земледелие, животноводство, мор. рыболовство (в т. ч. подледный лов салаки в Лужской губе для изготовления шпрот). В XIX — нач. XX вв. распространились отходничество, посредническая торговля. До ХХ в. сохр. архаические элементы жен. одежды: поверх рубахи (рятсиня) одевали два несшитых полотнища (аануа и хурстут), державшихся на плечевых лямках. Верующие исповедают православие. Еще в XVI в. многие И. оставались язычниками и поклонялись природным объектам (камням и деревьям). Дохристианские элементы сохр. в обрядности вплоть до ХХ в. У И. существовала эпическая поэзия, ее элементы использовал Э. Лённрот при создании «Калевалы» (цикл о Куллерво). Наиболее известны ижорские сказители Онтропо Мельников и Ларин Параске. Предметы ижорской культуры представлены в экспозициях Ижорского народного музея, Кингисеппского краеведческого музея. В дер. Вистино и Горки существуют фольклорные коллективы, исполняющие песни на ижорском яз. В июне 2004 в дер. Вистино прошел «Ижорский праздник».
Лит.: Лаанест А. Ижорские диалекты. Таллин, 1966; Ингерманландская эпическая поэзия / Сост. Э. С. Киуру. Петрозаводск, 1990; Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области. СПб., 1992. С. 89-109; Рябинин Е. А. Ижора // Природа. 1992. № 9. С. 82-89; Прибалтийско-финские народы России. М., 2003. С. 592-620.
А. Ю. Чистяков
Археологические памятники (ижора)
Археологические памятники ижоры остаются крайне слабо изученными. В археологической литературе и архивных материалах имеются сведения о 10 грунтовых могильниках, расположенных в земле ижоры.
Может быть, с разрушенными погребениями связаны и другие находки карельских вещей, именуемые в литературе «кладами». Это – находки вещей карельских типов у д. Пупышево на западном берегу Волхова, а также пластинчатая подковообразная фибула с растительным орнаментом и цепедержатель карельского облика, обнаруженные в окрестностях Гатчины. Отдельные находки вещей карельских типов известны в Войскорове на р. Ижоре и в Кельто (Колтуши) к северу от Невы.
Финно-угры и балты в эпоху средневековья / под общ. ред. академика Б. А. Рыбакова. – М. : Наука,1987. – С. 42-43.
Календарные обряды (ижора)
В ходе экспедиции 1999 г. в Усть-Лужской волости Кингисеппского района и в Волосовском районе Ленинградской области сотрудниками отряда были обследованы финноязычные этнические общности (водь, ижора, ингерманландские финны) и русские, населяющие Ингерманландию. Следует отметить, что население региона неоднородно по вероисповеданию: финны являются лютеранами, а водь, ижора и русские - православными.
В ходе исследования календарной обрядности этих этнических общностей были выявлены следующие праздники, связанные с поминовением усопших (т.е. с посещением кладбища и совершением там определенных действий): Вербное воскресенье, Пасха, Троица, Радуница, Родительские субботы.
Вербное воскресенье. У води, ижоры и русских Кингисеппского и Волосовского районов в этот день было принято посещать кладбище и приносить с собой яйца, конфеты и т.д., которые оставляли их на могилах вместе с несколькими веточками вербы. В некоторых деревнях финны также приходили кладбище в этот день (например, д. Кирьямо Кингисеппского района). В то же время в ряде деревень у финнов такой обычай зафиксирован не был (например, д. Везиково Волосовского района).
Пасха. У ижоры (например, в д. Лужицы Кингисеппского района) в этот день приходили на кладбище и там поминали: приносили с собой яйца и крупу, которую рассыпали на могиле, а яйца или крошили на могиле или съедали сами прямо на кладбище (спиртное при этом не употребляли). Подобные обряды были характерны и для финнов. У води, а также у русских на Пасху кладбище как правило не посещали (информанты из Волосовского района указывают, что в этот день на кладбище ходили только староверы).
На Троицу водское население Кингисеппского района на кладбище ходило и приносило с собой яйца, крашенные березовым листом в желтый цвет. В могилы втыкали веточки березы или, что характерно только для води, ставили их шалашиком вокруг креста. Та же самая информация была получена от финнов как Волосовского, так и Кингисеппского районов. Ижоры же на саму Троицу на кладбище не ходили: было принято посещать могилы накануне, в Родительскую субботу.
Сведения, полученные от русского населения более противоречивы: В Кингисеппском районе на кладбище ходили не на саму Троицу, а накануне, в Родительскую субботу; в Волосовском районе в большинстве своем на кладбище русские ходили непосредственно в день Троицы.
Радуница и Родительские субботы. Что касается этих праздников, то информация о них представляется более однородной: для води, ижоры и русских Кингисеппского района Лениградской области характерно существование этих праздников, а финнами эти праздники не отмечались.
Таким образом, несмотря на многовековое соседство води, финнов, ижоры и русских, культурное своеобразие этих этнических общностей на примере поминальной стороны календарных праздников в значительной мере сохранилось.
Были обряды, приуроченные к датам:
Егорьев день – 23 апреля (6 мая). В этот день происходил первый выгон скота. Перед выгоном каждый хозяин совершал обход скота в своем дворе, взяв в зубы нож. Вечером жгли костры. К этому дню был приурочен так называемый "бабий праздник", в котором участвовали только замужние женщины. Женщины собирались в одном из домов деревни и в складчину устраивали трапезу, обязательным блюдом на которой была яичница.
Иванов день – 24 июня (7 июля). В этот день в каждой деревне разжигали костры. В канун Иванова дня были широко распространены гадания девушек.
Петров день – 29 июня (12 июля). В этот день посещали священные рощи, куда приносили еду и питье (это рассматривалось как жертвоприношение предкам).
Ильин день – 20 июля (2 августа). В этот день происходили совместные общинные трапезы — "братчины". Для этой трапезы специально забивали быка, либо барана или свинью. Илью считали покровителем земледелия, поскольку, по народным представлениям, он посылал дождь на поля.
День Флора и Лавра – 18 августа (31 августа). Этот день считали "конским праздником". В этот день пекли ржаной хлеб в форме креста, в середину которого вставляли яйцо. Яйцо получал тот человек, который ухаживал за лошадьми, а хлеб скармливали лошадям.
Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) - IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999.
Библиография
Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) - IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999.
Далее см. Этнические общности Ленинградской области
