• СЛОВАРЬ

Детство и юность великого князя Ивана IV Васильевича — Сокращенный курс русской истории. 1915

Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и К^о. Петроградъ, 1915. — С. 137—149

Московское царство въ XVI—XVII вѣкахъ.

Время царя Ивана IV Грознаго.

§ 57. Дѣтство и юность великаго князя Ивана IV Васильевича. Великiй князь Василiй III, умирая (1533), оставилъ двухъ сыновей, Ивана и Юрiя. Старшему изъ нихъ, Ивану, было всего три года. Разумѣется, новый великiй князь не могъ править самъ. Власть сосредоточилась въ рукахъ его матери, Елены Васильевны, которая оказалась властолюбивою и энергичною женщиною. При ней попали въ тюрьму ея собственный дядя (князь Михаилъ Васильевичъ Глинскiй) и дядя великаго князя, Юрiй и Андрей Ивановичи, такъ какъ они казались опасными для правительницы. Они всѣ трое умерли въ заключенiи. Недолго, впрочемъ, прожила и сама Елена.

По смерти матери (1538) Иванъ остался всего семи съ половиною лѣтъ, а его братъ — пяти лѣтъ. Близкихъ родныхъ у дѣтей не было, потому что они, какъ сказано, умерли въ тюрьмахъ; остался только двоюродный братъ Ивана, маленькiй сынъ князя Андрея, Владимиръ, князь Старицкiй. Малолѣтнiй великiй князь Иванъ былъ такимъ образомъ круглымъ и беззащитнымъ сиротою. Во главѣ правленiя самовластно стали знатнѣйшiе Рюриковичи — князья Шуйскiе; у нихъ затѣмъ отнялъ власть князь Бѣльскiй, а у Бѣльскаго снова отбили ее Шуйскiе. Во время смутъ бояре не щадили ни великаго князя, ни митрополитовъ. Они не оказывали Ивану никакой любви и почтенiя, врывались въ его покои съ своими ссорами и драками. Двухъ митрополитовъ они смѣнили насильно одного за другимъ. Удержался только вызванный на митрополiю изъ Новгорода новгородскiй архiепископъ Макарiй, человѣкъ большого ума и такта. Къ народу бояре относились, «какъ львы», по тогдашнему выраженiю, грабя и обижая, вмѣсто того, чтобы управлять «вправду».

Вотъ въ какой обстановкѣ выросталъ Иванъ IV. Онъ не видѣлъ добра и любви отъ бояръ. Только во время церемонiй, на глазахъ народа, они оказывали ему знаки внѣшняго почтенiя, какъ великому князю. А въ обычной жизни Иванъ и братъ его росли, по словамъ самого Ивана, какъ самые убогiе люди («яко убожайшая чадъ»). Своихъ государей бояре даже не кормили во-время, плохо одѣвали и всячески обижали. Государи играли въ комнатахъ своего отца, а Шуйскiй, напримѣръ, разваливался на лавкѣ, положивъ свою ногу на великокняжескую постель. Это непочтенiе страшно обижало маленькаго Ивана, такъ же, какъ сердило его открытое хищнество Шуйскихъ, тащившихъ изъ дворца къ себѣ всякую «кузнь» (золото и серебро) и «рухлядь» (мѣха и ткани». Мальчикъ озлоблялся и, не видя добраго примѣра, самъ поддавался дурнымъ чувствамъ. Онъ мечталъ о мести боярамъ и уже 13-ти лѣтъ успѣлъ отомстить одному изъ Шуйскихъ: приказалъ своимъ псарямъ схватить его, и псари его убили. Въ то же время Иванъ проявлялъ жестокость и во всѣхъ своихъ играхъ, муча и калѣча животныхъ и людей. Злоба была посѣяна въ Иванѣ боярскимъ воспитанiемъ, а вмѣстѣ съ нею развилось въ немъ двуличiе и притворство. Не смѣя еще прямо разогнать ненавистныхъ ему правителей, онъ скрывал свои чувства и былъ съ ними двоедушенъ. Только одного добраго друга имѣлъ Иванъ въ своемъ отрочествѣ. Это былъ митрополитъ Макарiй. Образованный и умный, онъ составлялъ въ тѣ годы свой знаменитый сборникъ житiй и поученiй — «великiя минеи-четiи» — и обладалъ огромною библiотекою. Онъ прiохотилъ Ивана къ чтенiю и образовалъ его, внушивъ Ивану понятiе о Москвѣ, какъ о третьемъ Римѣ, и воспитавъ въ немъ желанiе превратить великое княженiе Московское въ православное «царство». Но влiянiе Макарiя не могло истребить въ Иванѣ его нравственную порчу и распущенность. Умный и начитанный, живой и дѣятельный, великiй князь вырасталъ въ то же время озлобленнымъ и лукавымъ, способнымъ на жестокость и падкимъ на дурныя забавы и удовольствiя.

Таковъ былъ Иванъ IV къ своему совершеннолѣтiю (тоесть къ 16—17 годамъ). Достигнувъ совершеннолѣтiя, онъ объявилъ митрополиту и боярамъ о своемъ желанiи жениться и принять царскiй вѣнецъ. Онъ выбралъ себѣ въ жены простую боярышню (не княжну) изъ рода Ѳедора Кошки, Анастасiю Романовну Юрьеву ¹), и въ началѣ 1547 года вѣнчался на царство и женился.

¹) Въ родѣ Кошки былъ обычай — имя или прозвище дѣда дѣлать фамилiею внуковъ: поэтому одинъ и тотъ же родъ носилъ послѣдовательно фамилiю Кошкиныхъ, Захарьиныхъ, Юрьевыхъ, Романовыхъ.

Торжественный чинъ вѣнчанiя на царство превратилъ Московскаго великаго князя въ «государя царя и великаго князя ²).

²) Надобно было, чтобы этотъ новый титулъ признали восточные патрiархи (для которыхъ возобновлялось въ Москвѣ вселенское православное царство, утраченное съ паденiемъ Царяграда), а затѣмъ и всѣ прочiя государства. Патрiархъ Константинопольскiй прислалъ Ивану IV свое согласiе и благословенiе (1561); многiе же другiе государи долго отказывали Московскимъ царямъ въ царскомъ титулѣ, именуя ихъ попрежнему только великими князьями.

§ 58. Первый перiодъ царствованiя Ивана IV. Внутреняя дѣятельность. Со времени женитьбы и вѣнчанiя на царство началась самостоятельная дѣятельность царя Ивана. Онъ находился въ это время подъ влiянiемъ своей молодой жены, облагородившей его личную жизнь и отвлекшей его отъ дурныхъ забавъ, и подъ влiянiемъ одного изъ сотрудниковъ митрополита Макарiя, священника Благовѣщенскаго дворцоваго собора, Сильвестра ³).

³) Есть преданiе, что Сильвестръ сталъ особенно близокъ къ Ивану во время громаднаго московского пожара, испепелившаго Кремль и городъ въ 1547 году. Указывая Ивану, что пожаръ Москвы должны понимать, какъ наказанiе Господне за его царскiе грѣхи, Сильвестръ потрясъ душу молодого царя и овладѣлъ его волею.

Сильвестръ собралъ около царя цѣлый кружокъ бояръ-княжатъ, которые вмѣстѣ съ государемъ хотѣли добра народу. Значенiе Сильвестра стало чрезвычайно велико: онъ руководилъ и мiрскими, и церковными дѣлами и, по выраженiю лѣтописи, былъ «якоже царь и святитель»; ему всѣ повиновались и онъ «все могъ».

Начиная съ 1550 года, правительство Ивана IV провело въ жизнь цѣлый рядъ важныхъ реформъ. Въ 1550 году былъ собранъ «соборъ» духовныхъ и свѣтскихъ сановниковъ для обсужденiя необходимыхъ мѣропрiятiй. Со времени Ивана III въ Москвѣ дѣйствовалъ сборникъ законовъ, служившiй руководствомъ для судей и намѣстниковъ и извѣстный подъ названiемъ «Судебника». Иванъ IV съ благословенiя собора исправилъ и дополнилъ этотъ Судебникъ. Главныя новинки Судебника 1550 года состояли въ томъ, что онъ всячески заботился о праведномъ судѣ и для правосудiя требовалъ, чтобы на судѣ и для правосудiя требовалъ, чтобы на судѣ намѣстниковъ и волостей (§ 55) сидѣли выборные отъ народа старосты и «цѣловальники» (то-есть присяжные). Затѣмъ въ 1551 году былъ составленъ соборомъ сборникъ правилъ церковнаго порядка и благочинiя, содержавшiй въ себѣ 100 главъ и потому названный «Стоглавомъ». Онъ имѣлъ цѣлью обновить и улучшить церковно-общественную жизнь и уничтожить злоупотребленiя въ церковномъ управленiи и хозяйствѣ. Въ то же время, кромѣ составленiя законовъ, шли мѣры практическiя:

1. Рѣшено было постепенно отмѣнить всѣ «кормленiя» и предоставить мѣстному населенiю право выбирать самимъ своихъ управителей и судей. До тѣхъ поръ во всѣхъ податныхъ общинахъ существовали для сбора податей и разныхъ хозяйственныхъ дѣлъ «земскiе старосты». Послѣ 1550 года позволено было поручать имъ и намѣстническiя дѣла, то-есть судъ и управленiе. Такiе старосты, замѣнявшiе кормленщиковъ, назывались «излюбленными» старостами, или головами, или же «земскими судьями и судейками». Въ тѣхъ же округахъ («губахъ), гдѣ жили не одни податные, но и служилые люди, всему населенiю сообща позволено было выбирать себѣ для суда и управленiя особыхъ «губныхъ старостъ» изъ дворянъ и дѣтей боярскихъ. За то, что земскiе люди избавлялись отъ кормовъ и пошлинъ намѣстнику, они должны были вносить въ казну государству извѣстный оброкъ, или «окупъ»; а государь изъ этого окупа уплачивалъденежное жалованье тѣмъ своимъ слугамъ, которые по новому порядку уже не получали кормленiя. Такимъ образомъ Иванъ IV далъ широкое самоуправленiе земщинѣ. Отъ правительства въ областяхъ сидѣли только «воеводы», командовавшiе гарнизонами, да «городовые прикащики», завѣдывавшiе казеннымъ имуществомъ въ городахъ. Всѣ судебныя дѣла и все управленiе были въ рукахъ выборныхъ, за исключенiемъ дѣлъ особой важности, которыя докладывались въ Москву.

2. Одновременно съ введенiемъ земскихъ учрежденiй шло устройство служилаго класса. Изъ общей массы дѣтей боярскихъ и дворянъ въ 1550 году Иванъ IV выбралъ тысячу лучшихъ, далъ имъ земли около Москвы («подмосковныя») и устроилъ изъ нихъ особый полкъ «московскихъ дворянъ» въ отличiе отъ «городовыхъ» (провинцiальныхъ). Городовые же служилые люди были раздѣлены по «статьямъ», по ихъ служебной годности, и ихъ служба получила правильное устройство. Дворянское ополченiе обыкновенно собиралось на службу такъ, что дворяне каждаго города съ его уѣздомъ составляли одинъ отрядъ (туляне, коломничи, ярославцы и т. п.). Эти отряды были подѣлены при Иванѣ IV на «сотни» и поставлены подъ начальство особыхъ «головъ». Кромѣ того, была образована особая пѣхота съ ружьями, или «пищалями» (стрѣльцы), и устроена хорошая артиллерiя (нарядъ) ⁴).

⁴) Какъ пушкари съ пушками, такъ и пищальники съ пищалями существовали въ Москвѣ и раньше, но при Иванѣ Грозномъ эти виды войска были приведены въ большое благоустройство.

Наконецъ, былъ произведенъ пересмотръ и уравненiе помѣстiй съ тѣмъ, чтобы государевы земли были справедливо распредѣлены между помѣщиками. Въ придачу къ помѣстьмъ помѣщикамъ давалось иногда и денежное жалованье.

Таковы были мѣры Ивана IV, выработанныя имъ вмѣстѣ съ кружкомъ бояръ и Сильвестромъ въ 50-хъ годахъ XVI вѣка. Онѣ касались всѣхъ сторонъ тогдашней жизни и вносили въ жизнь много добра; поэтому онѣ и пользуются большою славою.

§ 59. Первый перiодъ царствованiя Ивана IV. Завоеванiя. Не менѣе славны и внѣшнiя дѣла Ивана IV, современныя его реформамъ. Въ 1552 году было завоевано имъ Казанское царство, а въ 1556 —Астраханское царство, возникшее на развалинахь Золотой орды. Было уже сказано (§ 52), чѣмъ было вредно для Руси татарское сосѣдство. Татары изъ Казани и подчиненные имъ инородцы не давали покоя московскимъ окраинамъ и закрывали для русской колонизацiи пути на востокъ. Попытки московскаго правительства овладѣть Казанью до Ивана IV не имѣли успѣха, потому что не были рѣшительны. Иногда русская рать появлялась подъ самою Казанью; казанцы пугались, принимали къ себѣ хана изъ рукъ Московскаго государя, обѣщали миръ и подчиненiе, а затѣмъ сейчас-же изменяли и начинали враждебныя двйствiя. При Иванѣ IV былъ составленъ планъ окончательнаго овладѣнiя Казанью. Вь 1551 году большое московское войско направлено было такъ, что одна часть его защитила московскiя границы отъ крымцевъ (на тотъ случай, если бы крымцы задумали напасть на Москву), а другая часть пошла къ Казани и поставила недалеко отъ Казани, на устьѣ р. Свiяги, крѣпость Свiяжскъ. Въ этой крѣпости былъ оставленъ гарнизонъ для наблюденiя за Казанью и сложены запасы для будущго похода. На этомъ пока дѣло и кончилось. Въ слѣдующемъ же 1552 году походъ повторился тѣмъ же порядкомъ. Защитившись отъ Крыма особою ратью, Иванъ IV двинулъ большoe войско на Казань и въ конце лѣта осадилъ ее. Послѣ упорной защиты Казань (2-го октября) была взята приступомъ. Въ первый разъ при этомъ московскiя войска вели подкопы и взрывали непрiятельскiя стѣны порохомъ. Городъ былъ весь сожженъ и разграбленъ; остатки татарскихъ ратей были добиты въ окрестныхъ лѣсахъ; Казанскiй царь Едигеръ (Ядигаръ) былъ взятъ въ плѣнъ и крещенъ; такимъ образомъ татарское ханство было уничтожено. Вмѣсто татарской Казани Иванъ IV построилъ русскую. Въ новой крѣпости были поселены только русскiе служилые и торговые люди; татарамъ было разрѣшено жить лишь въ подгородной слободѣ, Во всей землѣ, подчиненной казанскимъ ханамъ, были поставлены русскiя крѣпости (Чебоксары, Цивильскъ, Яранскъ, Уржумъ, Малмыжъ и всѣхъ дальше — Уфа). Всѣ инородцы были приведены въ повиновенiе Москвѣ (мордва, черемиса, чуваши, вотяки, башкиры). Въ покоренный край призывались и сами охотно шли русскiе поселенцы. Огромныя пространства по Boлгѣ и Камѣ: были открыты теперь для русскаго населенiя. Естественно для Москвы было желанiе взять устье той великой рѣки, теченiемъ которой она только-что овладла. Московскiя рати спустились по Волгѣ и въ 1556 ropy захватили городь Астрахань, гдѣ тогда сидѣли слабые ногайскiе ханы, сами призывавшiе Московскаго государя къ вмѣшательству въ ихъ дѣла.

Покоренiе татарскихъ царствъ было великимъ народнымъ дѣломъ. На всей восточной границѣ государства насталъ покой; были возвращены изъ Казани русскiе «полонянники»— плѣнные, томившiеся въ татарской неволѣ; были прiобрѣтены громадныя плодородныя пространства и открытъ прямой путь за Уралъ, черезь Вятку и Каму; наконецъ, совершилось первое торжество христiанства надъ исламомъ, Европы надъ Азiей. Чувствуя все величiе побѣды, русскiй народъ пѣлъ ее въ пѣсняхъ и за нее сдѣлали Ивана IV, Грознаго царя, своимъ эпическимъ героемъ.

§ 60. Перемѣна въ Иванѣ IV и разрывъ съ совѣтниками. Всѣ блестящiя дѣла свои Иванъ IV дѣлалъ нераздѣльно съ кружкомъ бояръ, подобранныхъ Сильвестромъ. Къ составу этого кружка принадлежали, между прочимъ, ближнiй придворный Алексѣй Адашевъ, затѣмъ князь Андрей Михайловичь Курбскiй и нѣкоторые другiе княжата. До 1553 года ничѣмъ не нарушалось согласiе государя и его совѣтниковъ, которыхъ Курбскiй называлъ, на западно-русскiй манеръ, «избранною радой»; но затѣмъ пошли между ними недоразумѣнiя и ссоры. Государю стало казаться, что Сильвестръ и бояре «снимать съ него власть» и хотятъ вмѣсто царя сами «царствомъ владѣть». Боярамъ же не нравилась женитьба царя на простой боярышнѣ: дѣдъ его былъ женатъ на царевнѣ (Софьѣ), отецъ — на княжнѣ (Еленѣ), а Иванъ IV женился, по ихъ выраженiю, на «рабѣ». Съ роднею царицы Анастасiи, Захарьиными-Юрьевыми, совѣтники государя жили недружно, и эта недружба повела въ 1553 году къ большому столкновенiю. Иванъ IV захворалъ въ этомъ году горячкою и, не надѣясь выздоровѣть, сталъ думать о завещанiи. Царство свое онъ оставлялъ единственному своему сыну-малюткѣ Димитрiю и хотѣлъ, чтобы бояре немедля ему присягнули. Но бояре начали смуту: одни присягнули, а дрyгie не захотѣли присягать, говоря, что Димитрiй еще младенецъ, за него править будуть Захарьины, а имъ, боярамъ, никакъ нельзя быть въ подчиненiи у Захарьиныхъ. Къ удивленiю, Иванъ IV узналъ, что бояре и Сильвестръ желали бы воцарить двоюродного брата государева, князя Владимира Андреевича Старицкаго. Съ большимъ трудомъ Иванъ заставилъ бояръ поцѣловать крестъ Димитрiю. Затемъ самъ онъ выздоровѣлъ, а его сынъ Димитрiй вскорь же скончался, утонулъ нечаянно въ р. Шекснѣ во время путешествiя Ивана IV по монастырямъ. Все это происшествiе потрясло Ивана и очень настроило его противъ Сильвестра и «рады». Однако по внѣшности хорошiя отношенiя продолжались ещо нѣсколько лѣтъ до 1560 года, когда скончалась молодая жена Ивана IV, оставивъ ему двухъ сыновей (Ивана и Ѳеодора).

Со смертью жены царь круто измѣнился: около него появились новые любимцы, съ которыми царь пачалъ вести недостойную жизнь; а старыхъ совѣтниковъ Иванъ удалилъ отъ себя. Сильвестръ былъ отправленъ въ Соловецкiй монастырь, Адашевъ — въ Ливонiю, гдѣ и умеръ (тогда шла война съ Ливонiей). Другiе члены «рады» не могли помириться съ утратою своего влiянiя и стали думать объ отъѣздѣ; но Иванъ IV взялъ съ нихъ обязательства не отъѣзжать. Между царемъ и боярами шла глухая распря. Она превратилась въ жестокое гоненiе на бояръ послѣ бѣгства въ Литву князя А. М. Курбскаго (1564). Изъ Литвы Курбскiй прислалъ царю письмо съ обвиненiями противъ него въ жестокости и несправедливости. Царь отвѣтилъ ему обширнѣйшимъ оправдательнымъ письмомъ и затѣмъ началъ дѣйствовать открыто противь бояръ-княжатъ.

§ 61. Второй перiодъ царствованiя Ивана IV. Внутренняя дѣятельность. Дѣйствiя свои противъ бояръ-княжатъ царь открылъ невиданнымъ поступкомъ. Въ концѣ; 1564 года онъ выѣхалъ изъ Москвы, не сказавъ куда, и остановился за Троице-Сергiевымъ монастыремъ, въ Александровской слободѣ (теперь городъ Александровъ). Оттуда въ началѣ 1565 года онъ прислалъ въ Москву грамоту, извѣщая, что онъ оставилъ свое царство изъ-за боярской измѣны. Москвичи, отправивъ къ царю посольство съ духовенствомъ во главѣ, просили его не покидать царства. Иванъ согласился остаться во власти, только съ условiемъ, что ему не будутъ мѣшать «класть свою опалу» на измѣнниковъ, а иныхъ и казнить, а ему самому учинить себѣ «опричнину». Мы уже знаемъ (§ 36), что встарину опричниною назывался удѣлъ, даваемый въ особое владѣнie вдовамъ-княгинямъ по завѣщанiямъ князей, ихъ мужей. Вотъ такое особое владѣнiе устроилъ себѣ и царь Иванъ. Онъ основалъ себѣ новый «дворъ»: построилъ новые дворцы (между прочимъ, въ Александровской слободѣ); подобралъ новый штатъ придворныхъ и прислугъ; отобралъ себѣ новую тысячу дворянъ (подобно тому, какъ вь 1550 году была отобрана тысяча дворянъ въ Москвѣ); наконецъ, для содержанiя новаго двора взялъ къ себѣ «въ опричнину» нѣсколько городовъ и волостей, съ которыхъ шли ему деньги и запасы. Люди, вошедшiе въ опричнину, получили въ народѣ ходячее названiе «опричниковъ»; самъ же Иванъ называлъ ихъ «дворовыми».

Когда опричника устроилась, она начала дѣйствовать. Цѣль опричнины состояла въ томъ, чтобы отнять всякую силу и значенiе у той княжеской аристократiи, которая образовалась въ Москвѣѣ изъ потомства удѣльныхъ князей и считала себя какъ бы соправительницей государя. Испытавь на себѣ властолюбiе своихъ бояръ, царь Иванъ счелъ ихъ «измѣнниками» и задумалъ обезвредить все боярство. Въ своемъ новомъ «дворѣ», куда онъ не пустилъ «измѣиниковъ-бояръ», онъ получилъ силы и средства для дѣйствiй противъ нихъ. Онъ бралъь къ себѣ вь опричнину одинъ за другимъ тѣ города и уѣзды, въ которыхъ были старыя удѣльныя вотчины бояръ-княжатъ, и примѣнялъ къ нимъ тотъ порядокъ, какой примѣнялся Москвою въ завоеванныхъ областяхъ (Новгородѣ, Псковѣ, Рязани). Именно, изъ взятыхъ въ опричнину уѣздовъ выводились вонъ всѣ подозрительные для Ивана IV люди, обыкновенно потомки удѣльныхъ князей. Ихъ переселяли на окраины государства, на новый земли, гдѣ не было никакихъ удѣльныхъ воспоминанiй и гдѣ эти люди не могли быть опасны. Старыя же ихъ земли отбирались «на государя» и шли «въ раздачу». Вмѣсто удаленной знати царь селилъ мелкихъ помещиковъ-опричпиковъ, преданныхь ему и зависѣвшихъ только отъ него. Это дѣло разоренiя и изгнанiя старой знати царь дѣлалъ до самой своей смерти, въ теченiе почти 20 лѣтъ, и забралъ въ опричнину половину всего государства. Остальная половина оставалась въ старомъ положенiи, управлялась боярскою думою и называлась «земщиною», или «земскими» (людьми), Въ 1575 году надъ земщиною Иванъ IV поставилъабыло особаго «великаго князя», въ лицѣ подчиненнаго ему крещенаго татарскаго (Касимовскаго) царя Семiона Бекбулатовича, но скоро свелъ его въ Тверь.

Опричнина была жестокою мѣрою, разорившею не только княжатъ, но и всѣхъ тѣхъ, кого насильственно переселяли съ мѣста на мѣcтo, у кого отнимали вотчины и хозяйство. Сама по сѣбя опричнина должна была возбудить ненависть гонимыхъ. Но дѣйствiя опричнины сопровождались еще чрезвычайными звѣрствами. Царь Иванъ не только выгонялъ знать изъ ея вотчины: онъ мучилъ и казнилъ неприятныхъ ему людей. По царскому велѣнiю, рубили головы «измѣнникамъ» не толью десятками, но цѣлыми сотнями. Въ 1570 ropy царь подвергъ разоренiю цѣлый городъ, именно Великiй Новгородъ. Заподозривъ новгородцевъ въ какой-то изѣнѣ, онъ ходилъ на нихъ войною, какъ на настоящихъ враговъ, и губилъ ихъ безъ всякаго суда въ теченiе нѣсколькихъ недель. По всему государству опричники проливали кровь, насильничали, грабили и оставались безъ всякаго наказанiя, такъ какъ считалось, что они «выводили измѣну» изъ царства. Иванъ IV, получившiй имя «Грознаго» за свои казни и звѣрства, самъ доходилъ до неистовства и необыкновенной распущенности. Кровавыя казни смѣнялись у него пирами, на которыхъ также лилась кровь; пиры смѣнялись богомольемъ, въ которомъ бывало и кощунство. Въ Александровской слободѣ было устроено что-то въ родѣ монастыря, гдѣ опричники были «братiею» и носили черная рясы поверхъ цвѣтного платья. Отъ смиреннаго богомолья братiя переходила къ вину и крови, глумясь надъ истиннымъ благочестiемъ. Московскiй митрополитъ Филиппъ (изъ рода бояръ Колычевыхъ) не могъ мириться съ распущенностью новаго государева двора, обличалъ Ивана и опричнйковъ и за то былъ съ митрополiи сосланъ въ Тверь (въ Отрочь монастырь), гдѣ въ 1570 году былъ задушенъ однимъ изъ самыхъ жестокихъ опричниковъ — Малютою Скуратовымъ-Бѣльскимъ. Иванъ расправился и съ своимъ двоюроднымъ братомъ, княземъ Владимиромъ Андреевичемъ, котораго подозрѣвалъ въ умыслахъ противъ себя еще со своей болѣзни 1553 года. Князь Владимиръ Андреевичъ былъ умерщвленъ безъ суда, такъ же, какь мать и жена его. Не умѣряя своей жестокости, Грозный не ограничивалъ никакихъ своихъ вожделенiй. Онъ предавался всяческимъ излишествамъ и порокамъ ¹).

¹) Вскорѣ послѣ смерти царицы Анастасiи Иванъ женился на Черкасской княжнѣ съ сѣвернаго Кавказа, Марiи Tемрюковнѣ; когда же она умерла (1569), царь началъ брать себѣ женъ одну за другою изъ среды своихъ подданныхъ, при чемъ духовенство, не имѣвшее права вѣнчать болѣе двухъ или трехъ разъ, вынуждалось царемъ давать ему благословенiе на незаконные браки. (Всего у Грознаго считаютъ семь женъ; у послѣдней изъ нихъ, Марiи Ѳедоровны Нагой, родился въ 1582 г. сынъ — царевичь Димитрiй).

Цѣль, которую поставилъ себѣ Иванъ Грозный, устраивая опричнину, была достигнута. Княжеская аристократiя была разгромлена и унижена; старыя удѣльный вотчины княжатъ перешли къ государю и были обмѣнены на другiя земли. Но опричнина, несомнѣнно, повела къ разоренiю государства, потому что разрушила хозяйственный порядокъ въ центральныхъ московскихъ областяхъ, гдѣ сосредоточены были княжата съ ихъ удѣльными вотчинами. При выселенiи крупныхъ вотчинниковъ съ ихъ старыхъ земель, оттуда стали уходить и крестьяне, которымъ невыгодно было оставаться за новыми владѣльцами, мелкими помѣщиками, не имѣвшими никакихъ земельныхъ льготъ. Крестьяне охотно селились на новыхъ хорошихъ земляхъ — или въ завоеванномъ Казанскомъ царствѣ, куда само правительство звало поселенцевъ, или же въ черноземной плодородной полосѣ, на югѣ отъ Оки, гдѣ тогда возникало много новыхъ городовъ. Отъ этого центральныя области къ концу царствованiя Грознаго запустѣли до такой степени, что съ нихъ царь не получалъ уже ни ратныхъ людей, ни податей. У Грознаго не стало поэтому войска и средствъ, что и заставило его безславно окончить шедшiя тогда войны съ Литвой и шведами. Таковы были въ концѣ-концовъ результаты опричнины.

Изъ другихъ дѣлъ второй половины царствованiя Грознаго особое значенiе имѣли мѣры для обороны южной границы государства и для заселенiя такъ называемаго «дикаго поля», на югъ отъ Оки. Покоренiе Казани и Астрахани произвело сильное впечатлѣнiе на крымскихъ татаръ и на ихъ верховнаго повелителя — Турецкаго султана. Со стороны турокъ и татаръ дѣлались приготовленiя для похода на Астрахань и для набѣга на самую Москву. Въ 1571 году Крымскiй ханъ успѣлъ обмануть русскихъ сторожевыхъ воеводъ и добрался до самой Москвы, которую пограбилъ и пожегъ. На слѣдующiй годъ онъ снова явился, но былъ разбитъ (на р. Лопаснѣ) и убѣжалъ. Всѣ эти обстоятельства заставили московское правительство подумать о томъ, какъ впередь лучше уберечься отъ татарскихъ нападенiй. Прежде границею московскихъ владенiй съ юга былъ берегъ средней Оки; но во времена Ивана IV уже много русскихъ людей поселилось за Окою, южнѣе тѣхъ крепостей, которыя тамъ стояли для обороны границы. Выходя на «украйну», или на «дикое поле», русскiй люди становились тамъ вольными «казаками». Надъ ними но было никакой власти, кромѣ ихъ выбранныхъ «атамановъ». Они охотились, ловили рыбу, бились съ татарами, которые тоже «казаковали» на дикомъ полѣ. Иногда русскiе казаки нападали на татарскiе города у Азовскаго и Чернаго морей и грабили ихъ; а иногда они грабили своихъ же русскихъ купцовъ и государевыхъ пословъ, котоpыe ходили черезъ «поле» въ Крымъ. Московское правительство знало о существованiи на «полѣ» казаковъ и нерѣдко само нанимало ихъ къ себѣ на службу. Въ расчетѣ на то, что русскаго населенiя на «полѣ» стало достаточно, Грозный рѣшился занять дикое поле войсками, поставить въ наиболѣе важныхъ мѣстахъ города, а между городами провести укрѣпленную границу, чрезъ которую татарамъ нельзя было бы пройти безвѣстно. Въ Москвѣ составили особый совѣты изъ людей, знающихъ дѣло, и выработали общiй планъ дѣйствiй (1571). По этому плану и начали строить города, выставляя ихъ все южнѣе и южнѣе (важнейшiй изъ нихъ — Бѣлгородъ). Между городами стали проводить валы на открытыхъ мѣстахъ, засѣки въ лѣсахъ; стали строить укрѣпленiя на бродахъ черезъ рѣки. Въ разныхъ мѣстахъ новой границы стали ставить наблюдательные отряды — «сторожи», а вдоль границы стали посылать разъѣзды — «станицы». Для службы въ городахъ, станицахъ и сторожахъ людей присылали изъ Москвы и набирали казаковъ и мѣстныхъ поселенцевъ. Къ концу XVI вѣка все «поле», до верховiй рѣкъ Ворсклы и Сѣверскаго Донца, было занято крѣпостями и вошло въ составъ Московскаго государства. Этимъ прiобрѣтенiемъ достигалась не только большая безопасность отъ татаръ, но и возможность заселить богатыя черноземныя пространства средней Россiи. Казачество, которое не хотѣло подчиниться государственной власти, ушло къ югу и сосредоточилось на низовьяхъ Дона и Донца, отчего и называло себя «низовымъ». Мало-по-малу оно составило организованную общину («кругъ») съ выборными атаманами во главѣ.