• СЛОВАРЬ

Первые войны времени императора Николая и Восточный вопрос — Сокращ. курс русск. истории. 1915

Проф. С. Ѳ. Платоновъ. Сокращенный курсъ Русской исторiи для средней школы. Изданiе второе. Складъ изданiя у Я. Башмакова и К^о. Петроградъ, 1915. — С. 369—380

§ 152. Первые войны времени императора Николая и Восточный вопросъ. Въ первые годы царствованiя императора Николая I Россiя вела большiя войны на востокѣ — съ Персiей (1826 — 1828) и Турцiей (1828 — 1829).

Отношенiя съ Персiей замутились въ началѣ XIX вѣка, вслѣдствiе присоединенiя къ Рocciи Грузинскаго царства на Кавказѣ. Это древнее христiанское государство въ теченiе многихъ вѣковъ отстаивало свою самостоятельность отъ турокъ и персовъ и уже въ XVI столетiи искало опоры въ православной Москвѣ. Внутренiя неурядицы постепенно ослабили грузинъ и повели къ тому, что персы и турки стали торжествовать надъ ними. Тогда отъ угнетенiй мусульманъ грузины начали стремиться въ подданство Россiи. Съ своей стороны, русское правительство во второй половинѣ ХVIII вѣка само принимало мѣры къ подчиненiю Грузiи. Послѣ завоеванiй императрицы Екатерины II (§ 134) владѣнiя Россiи приблизились къ Кавказскому хребту. Новая Кавказская «линiя» (граница) не была обезпечена отъ нападенiй безпокойныхъ горскихъ племенъ Кавказа и требовала особыхъ заботъ. Русскимъ казалось, что съ присоединенiемъ Грузiи горцы будутъ замирены и будетъ мирнымъ путемъ прiобрѣтена богатая страна. Поэтому какъ Екатерина II, такъ и Павелъ I охотно шли навстрѣчу исканiямъ грузинскихъ царей. При Екатеринѣ было формально установлено покровительство Россiи надъ Грузiй, а Павелъ I издалъ манифестъ объ окончательномъ присоединенiи Грязiи къ Россiйской имперiи (1801). Однако надежды на умиротворенiе Кавказа не оправдались: горцы продолжали тревожить нашу «линiю», а Персiя объявила Росiи войну за Грузiю. При императорѣ Александрѣ эта война тянулась восемь лѣтъ и закончилась тѣмы, что Россiя укрепилась какъ въ Грузiи, такъ и на западномъ берегу Каспiйскаго моря (Дербентъ, Баку).

При императорѣ Николаѣ I война съ Персiей возобновилась въ 1826 году. Персiяне вторглись въ русскiя владѣнiя въ Закавказьѣ безъ объявленiя войны. Генералъ Паскевичъ, которому было поручено главное руководство русскими силами, разбилъ персiянъ подъ г. Елисаветполемъ, взяль важную персидскую крѣпость Эриванъ, перешелъ р. Араксъ, овладѣлъ г. Тавризомъ и пошелъ на столицу Персiи, Тегеранъ. Персiя не могла болѣе сопротивляться; шахъ просилъ мира. Въ началѣ 1828 года (въ деревнѣ Туркманчай, между Тавризомъ и Тегераномъ) былъ подписанъ мирный трактаты, по которому Персiя уступила Росiи земли по лѣвому берегу р. Аракса съ г. Эриванью и выплатила большую контрибуцiю. Этотъ миръ навсегда положилъ предѣлъ притязанiямъ Персiи на Кавказскiя земли. Важность его была очевидна, и императоръ Николай удостоилъ Паскевича большой награды, пожаловавъ ему титулъ графа «Эриванскаго» и часть персидской контрибуцiи.

Утвердившись въ Закавказьѣ, русская власть должна была обратить особое вниманiе на горькiя племена Кавказа. Живя въ горахъ между русскими владѣнiями, полудикiе кавказскiе народы (черкесы, чеченцы и др.) мѣшали сообщенiямъ русскихъ съ Закавказскимъ краемъ и безпокоили русскiя поселенiя на Кубани и Терекѣ. Какъ разъ въ то время, когда было уничтожено враждебное намъ влiянiе Персiи на кавказскiя дѣла, среди кавказскихъ горцовъ-мусульманъ выросло самостоятельное движенiе противъ русскихъ. Это былъ такъ называемый «мюридизмъ» — религiозное возбужденiе. Его представителями и вожаками были «святые старцы» — имамы и шейхи. Они стремились поднять усердiе народа къ исламу и набирали себѣ «мюридовъ», то-есть послушниковъ. Возбуждая ихъ противъ русской власти, вожаки обѣщали мюридамъ, что за ихъ вѣру и благочестiе Аллахъ дастъ имъ победу надъ ихъ врагами, русскими, и возродитъ могучiй халифатъ. Среди горцевъ ученiе проповѣдниковъ имѣло большой успехъ: горскiя племена стали объединяться и задумали «газаватъ» — священную войну противъ русскихъ. Во главѣ возставшихъ былъ имамъ Кази-мулла, а позже — имамъ Шамиль. Въ теченiе сорока лѣтъ горцы находились въ упорной борьбѣ съ русскими войсками и нападали на русскiя крѣпости и отряды русскихъ войскъ. Во все царствованiе императора Николая I шла война на Кавказѣ; требовались большiя усилiя для того, чтобы постепенно, шагъ за шагомъ, овладѣвать важнѣйшими пунктами въ горныхъ областяхъ, проводить «военныя» дороги («Военно-грузинская дорога» и др.), рубить просѣки въ глухихъ лѣсахъ и ставить крѣпости для устрашенiя горцевъ. Bcѣ эти мѣры были необходимы; онѣ стоили дорого и требовали большихъ жертвъ. Тѣмъ не менѣе, императору Николаю не суждено было дожить до умиротворенiя Кавказа; оно совершилось лишь при его преемникѣ.

Причиною Турецкой войны (1828 — 1829) послужили Греческiя дѣла. Еще во время императора Александра I греки начали борьбу съ турками за свое освобожденiе и успѣли возбудить въ Европѣ большое сочувствие къ себѣ и къ своему дѣлу. Звѣрства турокъ надъ греками и обаянiе греческаго имени, славнаго древнею культурою Грецiи, вызывали въ европейскомъ обществѣ большое движенiе въ пользу возставшихъ. Но правительства европейскiя, въ томъ числѣ и русское, подъ влiянiемъ тенденцiй «священного союза» ® 146) долго не рѣшались заступиться за мятежныхъ грековъ предъ ихъ законнымъ государемъ, султаномъ. Императоръ Николай, вступая на престолъ, не виделъ необходимости воевать съ турками изъ-за грековъь. Но въ 1827 гoдy, когда стало ясно, что нельзя допускать дальнѣйшихъ истязанiй греческаго населенiя,— Англiя, Францiя и Россiя условились силою прекратить борьбу турокъ съ греками. Соединенныя эскадры, русская, англiйская и французская, заперли турецкiй флотъ, дѣйствовавшiй противъ грекоъ, въ гавани г. Наварина (древнiй Пилосъ на западномъ берегу Пелопоннеса) и сожгли его после кровопролитной битвы (20-го октября 1827 года). Наваринская битва была турками приписана враждебному влiянiю русскаго правительства, и Турцiя стала готовиться кь войнѣ сь Россiей.

Война началась въ 1828 году. Русскiя войска перешли Дунай и осадили турецкiя крѣпости Варну и Шумлу. Взятiе Варны позволило русскимъ получать припасы моремъ, при посредствѣ своего флота, и открыло дорогу за Балканы. Но Шумла не сдалась и послужила оплотомъ для многихъ наступательныъ движенiй турокъ. Положенiе русской армiи не разъ становилось труднымъ. Только тогда, когда русскому главнокомандующему, генералу Дибичу, удалось выманить турецкую армiю изъ Шумлы и нанести ей страшное пораженiе, дѣла измѣнились къ лучшему. Дибичь двинулся за Балканы и взялъ Адрiанополь, вторую столицу Турцiй. Въ то же время въ Азiатской Турцiи графы Паскевичь успѣлъ зять турецкiя крѣпости Карсь и Ахалцыхъ и послѣ удачныхъ боевъ сь турецкой армiей занялъ г. Эрзерумъ. Побѣды русскихъ получили рѣшительный характеръ, и турки просили мира. Миръ былъ заключенъ въ 1829 году, въ Адрианополе, на слѣующихъ условiяхъ: Россiя прiобрѣтала левый берегъ нижняго Дуная, съ островами въ Дунайскихъ устьяхъ, и восточный берегъ Чернаго моря (отъ устья р. Кубани до порта Св. Николая, также г. Ахалцыхъ съ его областью). Кромѣ того, турецкое правительство давало свободу торговли русскимъ въ Турцiи и открывало свободный проходъ черезъ Босфоръ и Дарданеллы кораблямх всѣхъ дружественныхъ нацiй.

Важнымь условiемъ мира было еще и то, что подвластныя Турцiи княжества Молдавiя, Валахiя и Сербiя получили полную внутреннюю автономiю и стали подъ покровительство Россiи. Была также признана независимость Греческихъ земель на югѣ Балканскаго полуострова (изъ этихъ земель въ 1830 году, по соглашенiю державъ, образовано было королевство Грецiя). Такимъ образомъ, въ силу условiй Адрiанопольскаго мира Россiя получили право вмѣшательства во внутреннiя дѣла Турцiи, какъ заступница и покровительница одноплеменныхъ и единовѣрныхъ ей подданныхъ султана. Вскорѣ: (1833) самъ султанъ прибѣгъ къ помощи Pocciи во время возстанiя протиъ него египетскаго паши. Русскiй флотъ пришелъ въ Константинополь и высадилъ войска для защиты Босфора отъ египетскихъ войскъ. Дѣло не дошло до боя; но султанъ, въ благодарность за защиту, заключилъ съ Россiей особый договоръ, которымъ обязался запереть Босфоръ и Дарданеллы для военныхъ судовъ всѣхъ иностранныхъ державъ. Этимъ договоромъ создано было преобладающее влiянiе Pocciи въ ослабѣвшей Турцiи. Изъ врага Россiя превратилась какъ бы въ друга и защитника «больного человѣка»,— такъ императоръ Николай называлъ разлагавшуюся Турецкую имперiю.

Преобладанiе Pocciи въ турецкихъ дѣлахъ, создавшееся очень быстро, произвело тревогу среди европейскихъ правительствъ и придало острый характеръ «восточному вопросу». Подъ общимъ именемъ «восточного вопроса» тогда стали разуметь все вопросы, какие только возникали въ связи съ распаденiемъ Турцiи и съ преобладанiемъ Pocciи на Балканскомъ полуостровѣ. Европейскiя державы не могли быть довольны политикою императора Николая, который считалъ себя одного покровителемъ балканскихъ славянъ и грековъ. Eгo притязанiями нарушалось политическое равновѣсiе Европы; отъ его побѣдъ чрезмѣрно, въ глазахъ европейскихъ правительствъ, вырастали силы и влiянiе Pocciи. Европейская дипломатiя поэтому постаралась парализовать успѣхи Pocciи и добилась того, что турецкiя дѣла были пореданы на сужденiе общеевропейской конференцiи. Эта конференцiя (въ Лондонѣ въ 1840 году) установила общiй протекторатъ надъ Турцiей пяти державъ: Россiи, Англiи, Австрiи, Францiи и Пруссiи. Съ тѣхъ поръ «восточный вопросъ» сталъ общеевропейскимъ, и влiянiе Pocciи на Балканскомъ полуостровѣ начало падать столь же быстро, какъ быстро возникло.

§ 153. Царство Польское и Западная Русь. Возбужденie умовъ въ Царствѣ Польскомъ началось тотчась по введенiи въ дѣйствiе дарованной Александромъ I «учредительной хартiи» (§ 146). Польскiе патрiоты мечтали о возстановленiи Рѣчи Посполитой въ ея старыхъ предѣлахъ — «отъ моря до моря»; иначе говоря, они желали присоединенiя къ своему Царству Литовскихъ и Русскихъ областей, принадлежавшихъ Польшѣ до раздѣла 1773 года. Предѣлы своей конституцiи поляки считали слишкомъ узкими. Одни изъ нихъ желали прямо республики (демократическая партiя съ историкомъ Лелевелемъ во главѣ); другiе же стояли за реформу конституцiи и расширенiе правъ нацiи (аристократическая партiя, въ которой виднѣйшее мѣсто принадлежало бывшему любимцу Александра I, князю Адаму Чарторыйскому). Движенiе руководилось тайными обществами, патрiотическими и революцiонными. Они существовали въ польскихъ войскахъ и среди молодежи, подготовляя отложенiе отъ Россiи и внутреннiй переворотъ. Въ концѣ 1830 года въ Варшавѣ началось открытое возстанiе. Цесаревичъ Константинъ Павловичъ, бывшiй главнымъ начальникомъ польскихъ войскъ, едва избѣжавъ смерти отъ рукъ заговорщиковъ, ушелъ изъ Варшавы съ тѣми русскими войсками, которые при немъ состояли. Въ Варшавѣ было устроено временное правительство съ диктаторомъ во главѣ. Оно пробовало добиться отъ императора Николая независимости Польши и присоединенiя къ ней Литвы и Западной Руси; но, не получивъ на это никакой надежды, созвало сеймъ. Сеймъ рѣшился низложить династiю Ромаповыхь съ польскаго престола и такимъ образомъ сдѣлали войну неизбѣжною.

Императоръ Николай отправилъ (1831) въ предѣлы Польши большую армiю подъ начальствомъ графа Дибича. Дибичъ нанесъ польскимъ войскамъ и польскому ополченiю сильное пораженiе подъ Варшавою (у с. Грохова), но не воспользовался побѣдою и затянулъ войну. Къ тому же военнымъ дѣйствiямъ препятствовала страшная эпидемiя холеры, прошедшая тогда по всей Россiи. (Отъ нея скончались въ русской армiи цесаревичъ Константинъ и графъ Дибичъ). Новый главнокомандующiй, графъ Паскевичъ, повелъ дѣло энергично и быстро: онъ подошелъ къ Варшавѣ и взялъ ее штурмомъ, послѣ чего загналъ въ Пруссiю и Австрiю остатки польскихъ войскъ и такимъ образомъ овладѣлъ Царствомъ. Польша была завоевана русскимъ оружиемъ и потеряла возможность cоxpaнить свою конституцiю.

Учредительная хартiя была отмѣнена; сеймъ уничтоженъ; уничтожено отдѣльное польское войско; отмѣнено особое финансовое устройство. Царство Польское было раздѣлено на губернiи и включено въ составъ имперiи. Особою грамотою, получившею названiе «органическаго статута» (1832), былъ опредѣленъ новый порядокъ управленiя Польши. Во главѣ Царства былъ поставленъ намѣстникъ (графъ Паскевичъ-Эриванскiй, получившiй титулъ «князя Варшавскаго»); онъ управлялъ съ помощью «совѣта» изъ главныхъ чиновниковъ края. Важнѣйшiя дѣла и законодательные вопросы разсматривались въ «государственномъ совѣтѣ Царства Польскаго», составленномъ изъ лицъ по назначенiю государя. Съ теченiемъ времени русскiй элементъ въ краѣ усиливался все болѣе и болѣе: русскiе люди назначались на польскiя должности, русскiй языкъ признанъ обязательнымъ въ дѣловыхъ сношенiяхъ, русскимъ раздавались земли въ польскихъ областяхъ. Самое управленiе принимало все болѣе и болѣе характеръ общерусскiй. Польша теряла всѣ остатки политической особности и обращалась въ русскую провинцiю.

То же направленiе имѣла политика императора Николая въ Литовскихь и Западно-Русскихъ областяхъ. Возстанiе изъ Царства Польскаго распространилось на тѣ области, которыя отошли on, Польши къ Россiи по раздѣламъ XVIII вѣка (§ 133, § 137). Польское панство и шляхетство, составлявшее въ этихъ областяхъ высшiй землевладѣльческiй классъ, сохраняло свои связи съ Польшею и поддерживало польскiй духъ въ мѣстной общественной жизни. При императорѣ Александрѣ I правительство не обращало вниманиiя на преобладанiе польскаго элемента въ Западно-Русскомъ краѣ. Князь Адамъ Чарторыйскiи, имѣвшiй званiе попечителя Виленскаго учебнаго округа, дѣятельно и безъ всякихъ препятствiй учреждать въ округѣ польскiя школы съ цѣлью окончательной полонизацiи Литвы и Бѣлоруссiи. Основанный въ Вильнѣ (1803) университетъ обратился въ очагъ польскаго нацiональнаго движенiя. Когда возстала Польша, началось движенiе и въ Литовскихъ областяхъ. Но оно не имѣло успѣха, такъ какъ русскiя войска, занимавшiя Вильну, дали отпоръ отрядамъ повстанцевъ и вытеснили ихъ изъ края. Послѣ подавленiя возстанiя Виленскiй университетъ былъ закрытъ и правительство приняло рядъ мѣръ для уничтоженiя польскаго влiянiя въ краѣ. Оно обратило вниманiе на образованiе юношества въ русскомъ духѣ и вмѣстѣ съ низшими русскими школами открыло въ Кiевѣ русскiй университетъ (1834). Было конфисковано много земель у мятежныхъ польскихъ владѣльцевъ и передано въ русскiя руки. Были приняты мѣры для улучшенiя быта православно-русскихъ крестьянъ, жившихъ на панскихъ земляхъ. Наконецъ, данъ былъ ходъ дѣлу присоединенiя къ православной церкви такъ называемыхъ «унiатовъ».

Унiя, введенная въ западной и южной Руси въ концѣ XVI века (§ 92), вызвала тяжелую борьбу православнаго населенiя за свою вѣру. Православiе не было истреблено вовсе; но все-таки большинство западно-русскаго дворянства и большое количество крестьянства перешло въ унiю и стало подъ сильное влiянiе католической iepapxiи. Гоненiя за веру въ Рѣчи Посполитой продолжались до самыхъ раздѣловъ, и унiаты страдали отъ нихъ едва ли менѣе православныхъ. Заступничество императрицы Екатерины II (§ 133), а затѣмъ переходъ унiатовъ въ русское подданство послѣ польскихъ раздѣловъ —прекратили давленiе на унiатовъ католическаго духовенства. Началось сближенiе унiатскаго духовенства съ православными. Въ средѣ самихъ унiатовъ возникла мысль о прекращенiи зависимости отъ папы и о возстановленiи болѣе тѣсной связи съ православiемъ. Эта мысль понемногу перешла въ рѣшимость вовсе упразднить унiо и возсоединить унiатовъ съ православною церковью, отъ которой унiаты когда-то были оторваны. Носителемъ идеи возсоединенiя былъ одинъ изъ унiатскихъ архiерееъ—епископъ Литовскiй Iосифъ Сѣмашко. Послѣ усмиренiя Польскаго возстанiя онъ встрѣтилъ со стороны государя и синода большое сочувствiе. Въ 1839 году въ г. Полоцкѣ все унiатскiе епископы постановили просить у императора Николая «дозволенiя имъ присоединиться къ прародительской православной всероссiйской церкви». Государь далъ это дозволенiе, и синодъ торжественно совершилъ актъ возсоединенiя унiатовъ. Унiя прекратилась вездѣ, за исключенiемъ Холмской епархiи, где населенiе оставалось въ унiи до 70-хъ годовъ XIX вѣка, частью же остается и теперь.

Таковы были послѣдствiя польскаго движенiя 1830—1831 годовъ. Польское государство погибло послѣ неудачнаго возстанiя; польская народность понесла тяжелыя жертвы и разоренiе; польскому влiянiю въ Западной Руси нанесенъ былъ тяжелый ударъ.

§ 154. Общественное движенiе въ Николаевскую эпоху. Мы видѣли (§ 148), что подъ влiянiемъ освободительныхъ войнъ Александровской эпохи въ русскомъ обществѣ образовалось два умственныхъ теченiя. Одно — политическое — привело къ декабрьскому возстанiю 1825 года и къ тяжелой отвѣтственности его участниковъ. Другое — философское теченiе — создало въ средѣ русскихъ образованныхъ людей философскiе кружки мирнаго характера. Члены ихъ занимались изученiемъ европейской, главнымъ образомъ германской, философiи и желали примѣнить эту философiю къ объясненiю русской жизни. Въ Германiи того времени господствовали двѣ «идеалистическiя» философскiя системы, именно Шеллинга и Гегеля. Подъ ихъ влiянiемъ русскiе мыслители раздѣлились на два направленiя. Одно изъ нихъ получило названiе славянофильскаго, другое — западническаго.

Славянофилы стояли на такой точкѣ зрѣнiя, что каждый народъ живетъ своей самостоятельною, «самобытною» жизнью. Въ основѣ ея лежать глубокое идейное начало, «народный духъ». Этимъ «народнымъ духомъ» проникнута вся исторiя народа, всѣ стороны народной жизни. Для того, чтобы познать народъ, понять его жизнь и исторiю, необходимо уразуметь, въ чемъ заключается «народный духъ», какими идеальными началами одухотворенъ этотъ народъ. По мнѣнiю славянофиловъ, самобытность русскаго народа выражалась какъ въ особенностяхъ нашего православiя (близкого къ христiанскому «любомудрiю» древней восточной церкви), такъ и въ особенностяхъ нашего государственнаго и общественнаго быта ¹).

¹) Въ отличiе отъ европейскаго Запада, вся жизнь котораго построена на разсудочности и началѣ личной свободы, древняя Русь жила началами вѣры и общинности. На Западѣ государства и общества строились насилiемъ и завоеванiемъ; на Руси государство создалось мирнымъ призванiемъ княжеской династiи, а общество не знало внутренней вражды и борьбы классовъ. Въ этомъ и заключалось превосходство Руси предъ Западомъ.

Обладая «внутренней правдою» истиннаго христiанства и преимуществами общиннаго, «мiрского», устройства, Русь могла бы служить высокимъ примѣромъ для всего Запада и явить ему сокровища своего «народнаго духа». Этому, однако, помѣшала реформа Петра Великаго. Она повела русское государство на путь ненужныхъ заимствованiй, воспитала образованные классы въ чуждомъ западно-европейскомъ духѣ и потрясла устои древняго русскаго быта. Укрѣпить ихъ и возвратить русскую жизнь въ старое, самобытное русло — въ этомъ задача русской современности. Таково было ученiе славянофиловъ, созрѣвшее къ сороковымъ годамъ XIX вѣка. (Старшими его представителями были А. С. Хомяковъ и братья Кирѣевскiе, младшими — Ю. Ѳ. Самаринъ и братья Аксаковы).

Западники, напротивъ, вѣрили въ единство человѣческой цивилизацiи и полагали, что Россiя стала цивилизованнымъ государствомъ лишь со временъ Петра Великаго, благодаря именно реформамъ Петра. Въ до-петровской Pocciи господствовала одна лишь косность и не было никакого историческаго движенiя; наши предки прозябали въ покоѣ азiатскаго невѣжества и не жили культурною жизнью. Поэтому у нихъ не могло быть никакой «самобытности», а была лишь дикость. Прививъ своему народу начатки образованности, Петръ Великiй создалъ для него возможность общенiя съ культурнымъ человѣчествомъ и открылъ ему путь къ культурному существованiю. Задача современнаго русскаго общества, по мнѣнiю западниковъ, заключалась въ томъ, чтобы тѣснѣе примкнуть кь европейскому Западу и слиться съ нимъ воедино, образовавъ одну общечеловѣческую культурную семью. Съ особеннымъ интересомъ западники слѣдили за умственнымъ движенiемъ въ Германiи и за общественнымъ броженiемъ во Францiи, жадно усваивая себѣ всѣ результаты европейской науки и всѣ новости политической жизни передовыхъ европейскихъ cтранъ. (Представителями западничества были извѣстный критикъ В. Г. Бѣлинскiй, профессоръ Т. Н. Грановскiй и эмигрантъ А. И. Герценъ).

При тогдашнихъ условiяхъ общественной жизни въ Россiи ни славянофилы, ни западники не могли свободно выражать въ печати свои взгляды. Мѣшала этому строгость цензуры. Пocлѣ первыхъ же журнальныхь статей, написанныхъ въ духѣ славянофильскомъ и западническомъ, власти стали неблагосклонно относиться къ ихъ авторамъ и сочли ихъ неблагонадежными людьми. Правительство имѣло свой взглядъ на основы русской народной жизни: этими основами оно считало православiе, самодержавiе, народность. Противополагая ихъ основамъ жизни Запада, гдѣ была иная вѣра и иной политическiй строй, правительство считало русскiй бытъ совсѣмъ особеннымъ, и притомъ образцовымъ, не подлежащимъ критикѣ и осужденiю. Между тѣмъ, какъ ни спорили между собою западники и славянофилы по многимъ вопросамъ ихъ ученiя,— они совершенно сходились въ критикѣ современныхъ имъ русскихъ порядковъ. И тѣмъ и другимъ не нравился бюрократизмъ управленiя; и тѣхъ и другихъ тяготило недовѣрие власти къ обществу и вытекавшiя отсюда строгости. Больше же всего возмущались мыслящiе люди обоихъ направленiй крѣпостнымъ правомъ, противъ котораго правительство не принимало никакихъ гласныхъ мѣръ. Людямъ, не посвященнымъ въ тайны управленiя, не были извѣстны труды секретныхъ комитетовъ и отношенiе государя къ крѣпостному праву (§ 151). Имь казалось, что власть поддерживаетъ, во что бы то ни стало, права помѣщиковъ на крестьянъ. Понимая вредъ для государства и общества крѣпостныхъ формъ хозяйства и рабской безотвѣтности крестьянъ, западники и славянофилы, одинаково мечтали объ отмѣнѣ крѣпостного права.

Такимъ образомъ, оба направленiя, а въ особенности западническое, оказались въ оппозицiи правительству и вызывали его подозрѣнiе и гоненiе. Между тѣмъ, проникнувъ изъ частныхъ кружковъ въ литературу и овладѣвъ журналами, эти направленiя увлекли за собою всю русскую интеллигенцiю и сдѣлали ее оппозицiонной. Отрицательное отношенiе кь правящей бюрократiи распространилось всюду; между правительствомъ и обществомъ образовалась какъ бы пропасть, разъединившая ихъ. Это было несчастьемъ для обѣихъ сторонъ. Лишенная сочувствiя общества власть ослабѣла. Когда умерли лучшiе сотрудники императора Николая, дѣйствовавшiе въ первой половинѣ его царствованiя, то на смѣну имъ некого было взять изъ среды общества. Императоръ Николай не вѣрилъ обществу и довольствовался поэтому канцелярскими исполнителями, не подготовленными къ широкой политической дѣятельности. За исключенiемь графа Киселева, къ концу правленiя Николая I не осталось сколько-нибудь замѣтныхъ и способныхъ сотрудниковъ императора. Въ управленiи государствомъ царилъ застой, безпорядки и злоупотребленiя. Грозная снаружи, Россiя внутри оказалась разстроенною и ослабленною. Съ другой стороны, устраненная отъ общественныхъ и государственныхъ дѣлъ интеллигенцiя привыкла къ осужденiю правительственныхъ порядковъ и взглядовъ и, слѣдуя космополитическимъ убѣждениямъ западниковъ, стала переносить свое отрицанiе съ временной политической системы Николая I на особенности русской жизни вообще. Отсюда было уже недалеко до утраты того горячего патрiотическаго чувства, которымъ была богата и сильна старая Русь и которымъ сравнительно стали бѣдны ближайшiя къ намъ поколѣнiя интеллигенцiи.